На свои круги

– Что?- Он не верил тому, что слышал.

– Он умрёт, он уже, наверное, умер за эти три дня... И этот старый урод не будет мучить его... А я к нему не вернусь... Опять всё это пережить? Никогда! Никогда я не позволю...

– Да о чём вы?- Эрвин отмахнулся от её слов, хотя в душе ужасался тому, что слышал.- Кто вам сказал, что ваш ребёнок умер? Да что это с вами? Совсем умом тронулись? Вставайте!

Он взял её за руку и потянул на себя, хотя сколько раз клялся себе, что не притронется к ней, после того, как из-за неё его чуть не убили, решил для себя так.

– Нет!- Она резко вырвала руку.- Вы - хороший слуга моего мужа... Вы хорошо ему служили и служите... И дальше будете служить...

Эрвин остановился, опуская руки. О чём она? Точно, на этой почве тронулась умом. Что себе в голову втемяшила? И что теперь делать?

– Ладно.- Он вдруг опустился перед ней на одно колено, прямо так, завёрнутый по пояс в одеяло, спадающее до самого пола. Поймал баронессу за руку, несмотря на все усилия, удержал её в ладонях. Заговорил спокойно:- Давайте сделаем так... Я - Эрвин, в данный момент оруженосец барона Элвуда Дарнтского, клянусь перед Богом, Пресвятой Девой, ангелами и всеми святыми, что никогда, пока я живу, пока могу дышать и держать оружие, я не совершу зла, не принесу вреда вам и вашим детям, я буду служить вам верой и правдой всеми своими действиями, словами и помыслами. И если я нарушу свою клятву, пусть Бог покарает меня и моих потомков.

Ания смотрела на него, распахнув от безмерного удивления и рот, и глаза, и, кажется, даже сердце. Что это? Что он делает?

– Согласны ли вы принять мою клятву?

– Я... Я не знаю...

– Скажите, да или нет?

– Да...- ответила на выдохе, не до конца понимая, что происходит.

Эрвин поднялся, продолжая держать её за руку.

– А теперь вставайте!- Дёрнул с силой на себя, поднимая баронессу со скамьи.- Ваш ребёнок жив. Завтра утром мы пойдём в вашу церковь, и вы будете просить у Богоматери выздоровления вашему сыну. Хорошо? После завтра мы поедем обратно. Я ничего не расскажу вашему мужу о бароне Арвинском, всё будет так, как было весь этот год. Я буду молчать, как молчал до этого. Хорошо? А сейчас вы должны снять мокрую одежду, распустить волосы и лечь в постель. Это вы понимаете?

Его голос был твёрдым и решительным, не терпящим возражений, и Ании не оставалось ничего, как только согласно кивнуть.

– Хорошо... Значит, раздевайтесь.

Сам принялся развязывать на ней шнуровку лифа, и Ания, как во сне, стала помогать ему. Когда Эрвин понял, что она справится и без него, он отвернулся и ушёл к камину, долго ворошил угли кочергой, думая обо всём этом, о своей клятве, о последствиях её. Когда обернулся, баронесса, оставшись только в нижней рубашке, стояла босиком на полу и расплетала мокрые волосы.

Слава Богу, он добился от неё, чего хотел, правда, чего это ему стоило.

– Ложитесь. Я вас укрою.

Она послушалась и в этом, легла, и Эрвин закрыл её одеялом, сосредоточенно подоткнул все углы.

– Ваш шрам...- шепнула вдруг баронесса.

– Не будем сейчас об этом...

– Вы получили его не в бою? Ведь так?

– Я получил его от человека, которому доверял, кто был моим родственником, и он думает, что я не выжил. Я не хочу, чтобы он знал, что я ещё не умер...

– Ого...- протянула задумчиво.

Ничего. Завтра утром она будет думать, что это было во сне, этим успокоил себя Эрвин, и пошёл развешивать по стенам мокрую одежду баронессы. Через момент услышал ровное дыхание и понял, что и сам смертельно устал. Предыдущую ночь он спал на полу, эту придётся спать на скамье, да и от ночи-то осталось совсем чуть-чуть. Но состояние было такое, что он готов был заснуть даже стоя. Этот день был слишком длинным.