На вершине блаженства

– Я хочу поговорить о тебе. О тебе и обо мне.

– Не о чем говорить…

Он решительно шагнул вперед.

Блисс попятилась и уперлась спиной в стеллажи, тянувшиеся до самого потолка. На полу валялся мешок с грязными скатертями.

– Нам необходимо поговорить, – сказал Себастьян. – Поговорить о нашем будущем. Ты нужна мне, а я – тебе, уверен в этом.

– Ты уже не знаешь, что мне нужно. Когда-то знал, но это было давно.

Себастьян провел ладонью по ее щеке. Блисс вздрогнула – холодные края полок врезались в спину. Он пристально смотрел ей в глаза. В тусклом ореоле лампочки казалось, что лицо его исказилось какой-то болезненной гримасой.

– Себастьян, так нечестно… – пробормотала Блисс.

– Нечестно?

– Да, нечестно. Это просто свинство с твоей стороны. Устраиваешь ловушки, запираешь меня в кладовой…

– Ты вовсе не заперта.

– Но ты же сам запер дверь на ключ!

– Я просто заперся за этой дверью, чтобы нам не помешали. Одно твое слово – и ты можешь идти.

Блисс раскрыла рот, но промолчала.

Себастьян смотрел на ее губы.

– Не надо, Блисс, – произнес он.

Господи, сколько вопросов ей хотелось ему задать… Но она боялась, боялась ответа на самый главный из вопросов.

– Скажи что-нибудь, – прошептала она, зажмурившись и прижимаясь лбом к его груди. Чтобы не зарыдать, пришлось до крови закусить губу. Да, да, она любит его. Пусть это глупо, пусть она сошла с ума – она любит Себастьяна Плато!

– Поцелуй меня, – сказал он.

– Это безумие, чистейшее безумие. – Блисс вздохнула и покачала головой.

– Да, безумие. И пусть остается безумием. Но ты нужна мне. – Он погладил ее по волосам. – И на сей раз я не сдамся, Блисс. На сей раз нас ничто не разлучит.

– Я… Недавно погас свет.

– Верно, – кивнул Себастьян.

– И я испугалась. – Она всеми порами впитывала жар, исходивший от его тела.

– Не знал, что ты боишься темноты.

– Я никогда не боялась темноты.

«Расскажи, расскажи ему все, что случилось в оранжерее!»

– Со мной тебе ничего не грозит, – заверил Себастьян.

Так ли это? Или она подвергается опасности, величайшей из опасностей?

– Блисс, я не позволю и волоску упасть с твоей головы. Я хочу до конца своих дней заботиться о том, чтобы ты была счастлива.

Но целых пятнадцать лет он успешно подавлял в себе это желание.

Себастьян осторожно снял с нее очки и спрятал их в нагрудный карман.

– Ты ведь и без них меня видишь, правда?

– Тебя – да.

– А больше тебе и не надо ничего видеть. – Он легонько прикоснулся губами к ее губам. – Поцелуй меня.

Блисс подняла голову, прикрыла глаза и снова почувствовала вкус его губ – теперь он целовал ее долго и страстно – почувствовала, как напряжено его сильное мускулистое тело. Себастьян целовал ее, все крепче прижимая к полкам. Все, кроме него, перестало для нее существовать.

Она ответила на его поцелуй.

И вновь проснулась и забилась в жаркой муке некая тайная – сокровенная часть ее тела. Все чувства и мысли исчезли, осталось только это жаркое пламя, толкавшее ее к Себастьяну, заставлявшее слиться с ним. Да, только Себастьян мог оживить ее, разбудить, наполнить жаром любви.

Он держал в ладонях ее лицо и целовал, целовал бесконечно, и она отвечала ему со всей страстью, все крепче прижимаясь к нему.

Потом он принялся ласкать ее: его горячие пальцы скользили по шее Блисс, по плечам, по груди…

У Блисс перехватило дыхание.

Голоса, раздававшиеся за дверью, казались нереальными, и в эти мгновения Блисс была убеждена, что ничего особенного не происходит, что они с Себастьяном ведут себя совершенно естественно.

Себастьян же, не отрываясь от ее губ, принялся стаскивать с себя смокинг. Блисс вцепилась в его галстук, и они в четыре руки наконец ослабили узел. Она сама расстегнула пуговицы на его рубашке. Вытаскивая ее из брюк, почувствовала под ладонями жесткие курчавые волосы у него на груди и гладкую, горячую кожу.

Себастьян задыхался. Она – тоже.

– Нам надо было поговорить, – прошептал Себастьян.

Он снова целовал ее губы и шею, и она чувствовала его жаркое дыхание.

– Поговорить? – растерялась Блисс.

– Про обручальные кольца и презервативы.

– Я ошиблась… – Блисс залилась краской. Гораздо приятнее было вдыхать запах его мускулистого горячего тела. – Я… перевозбудилась.

Он хмыкнул и поцеловал ямку над ее ключицей. Спросил:

– Угадай, кто сейчас больше перевозбудился?

– Мы оба. – И это было истинной правдой. Блисс чувствовала, что его восставшая плоть упирается ей в бедра; да и она едва сдерживалась. – Что…

Он накрыл губы Блисс своими и принялся ласкать ее груди. Она застонала и обняла его за шею.

– Это все твое вечернее платье, – пояснил он. – Я от него сразу завелся. Вообще-то от твоих красных трусиков я тоже завожусь. – Он рассмеялся.

Блисс же было не до смеха.

Она обнимала его и целовала – и не могла насытиться. Если он казался ей горячим, то ее тело прямо-таки пылало в огне. Себастьян осторожно отвел руки Блисс от своей шеи и опустил лямки ее платья.

– Мы не можем заниматься любовью здесь, Себастьян… – При этом она, задыхаясь от страсти, сама помогала ему снимать с себя платье. Платье с легким шелестом соскользнуло с ее плеч. – Себастьян…

– Нам действительно следовало поговорить, – пробормотал он – и тут же припал губами к ее соску.

Блисс казалось, что она сходит с ума от его ласк.

– О чем поговорить? – Она расстегнула ширинку на его брюках, распустила ремень.

– Об обручальных кольцах…

– …и презервативах, – закончила она. – Зачем? Я ведь просто ошиблась.

– Блисс, я хочу тебя сейчас. И не смогу сдержаться.

– Это невозможно. Только не здесь. – Ее руки уже ласкали живот и ягодицы Себастьяна.

Блисс упивалась его телом, наслаждалась игрой его мускулов. Она провела кончиком языка по его груди и улыбнулась, когда Себастьян охнул.

– Блисс, у меня ничего с собой нет.

– Мы просто остановимся. – Она опустила его брюки.

– Но я не хочу останавливаться. – Он задрал подол платья и, положив ладони ей на бедра, заставил ее приподняться на цыпочки. – А ты? Ты хочешь, чтобы я остановился?