На войне, как на войне

— Я же говорю, анабиоз подобен стазису, т. е. состояние при котором жизненные процессы настолько замедлены, что отсутствуют все видимые признаки проявления жизни. Если хочешь, я тебя сейчас введу в анабиоз, а когда мы вернемся, выведу из него, и научу, как тебе это делать самой. Только, желательно, прежде чем впадать в анабиоз, найти себе место, где тебя не могли потревожить.

Видно было, что Виола внутренне металась. Как говорится, и хочется, и колется. Но пометавшись, она решилась.

— А давай попробуем.

Ната встала с кресла и указала Виоле, чтобы она опустилась на сиденье. Когда Виола «села в кресло», фея провела над ней руками, шепча заклинание. И Виола заснула. Натурально заснула!

— Ну, ты кудесница, Ната.

Фея усмехнулась.

— Поживешь с мое, еще не то будешь уметь. Ладно, все это присказка. Перейдем к сказке. Я ведь намеренно ввела Виолу в анабиоз. Нет, нет, не думай, что обманула. Вернемся, я ее и из анабиоза вытащу, и научу, как Виоле самой в него входить. Просто, сейчас мы будем заниматься вещами, о которых Виоле, да и вообще никому кроме нас двоих, знать совсем не обязательно.

Вот как!? Я заинтересованно взглянула на фею.

— Прежде, чем мы пойдем в пещеру демонов, тебе нужно все части доспеха богини оставить здесь. Иначе в пещере они могут помешать. Так что призывай все части доспеха и покажись в полном облачении.

Ладно, сделаю. Через минуту я ощутила на себе и поножи, и наручи, и шлем, и кольчугу. Пояс с мечом опоясывал мою талию. И я снова почувствовала себя воительницей.

— А теперь, — продолжила фея, — начиная со шлема, снимай с себя доспехи и складывай, ну, хотя бы в свое кресло. Все оставим здесь.

Конечно, было жаль расставаться с доспехами, но раз нужно, значит нужно.

Я сняла шлем и провела ладонью по жестким перьям плюмажа. Положив шлем на сиденье кресла, расстегнула пояс с мечом и положила рядом со шлемом. Стянула через голову кольчугу и отправила туда же. Наконец сняла наручи и поножи, и положила поверх кольчуги.

— А теперь одевай вот эту рубаху, — и фея протянула мне длинную сорочку, очень похожую на ту, что мне выдали в Академии ведьм.

Когда я облачилась в сорочку, фея начала основной инструктаж.

— Я уже говорила, что река Слимс — это река мертвых. Когда ты погружалась в воды Чудного озера, твое тело напиталось живою водою. Теперь же нужно, чтобы твоя кожа стала недоступной любому виду оружия, примененному против тебя. Потому что случаи с магическими животными и с нападением бандитов показывают, что твоя жизнь будет еще неоднократно подвергаться опасности нападения. Потому нужно хотя бы с этой стороны обезопасить тебя.

Поэтому перед тобой стоит задача, войти в воды реки Слимс и один раз окунуться. Это сделает твою кожу настолько прочной, что любое нападение с применением всех известных и неизвестных видов оружия будут бесполезны. Понятно?

— Да.

— Тогда отправляемся.

И фея открыла портал, куда мы и шагнули.

Глава 23

Говорят, горы завораживают. Своей красотой или своей грандиозностью. Но горы, куда мы перенеслись, только угнетали. Веяло какой-то безысходностью от развалов каменных осыпей, от огромных черных каменных глыб, разбросанных там и сям. И хотелось просто бежать из этого места. Бежать не оглядываясь.

— Перейди на магическое зрение, — сказала фея.

Перейдя, я увидела сотни, если не тысячи аморфных тел, которые, как бабочки на огонь, слетались к страшной дыре в той горе, на которой мы очутились.

— Это и есть Двойники?

— Да, Двойники усопших, которые возвращаются туда, откуда появились. Вот за ними и последуем.

Боги! Идти в зево пещеры, сам вид которой внушает ужас. Все внутри меня трепетало и сопротивлялось.

— Соберись, — услышала я голос феи. — Это еще не самое страшное. Это тоже присказка.

Ну, спасибо, успокоила.

— Вход в саму пещеру охраняет славный песик Царер. Сейчас ты его увидишь.

И я увидела! Песиком эту скотину можно было назвать только условно. Совсем рядом с входом в пещеру на цепи из толстенных звеньев было нечто ростом с теленка. А в толщину так и два теленка вместились бы. Это нечто имело три головы, которые, увидев нас, стали извергать такой лай, что чуть не полопались барабанные перепонки. При этом «песик» с такой злобой дергал цепь, что подумалось, а звенья он не разогнет от усердия?

Фея скомандовала.

— Стой!

И мы остановились метрах в тридцати от «песика». Тут я рассмотрела, что хвоста у Царера то ли нет, то ли его обрезали. Хотя кто бы осмелился обрезать хвост этой псине?

— Стой здесь и смотри, — сказала фея, а сама пошла к псу.

Она не дошла метров десять. Пес изошелся в лае и дергал цепь с изрядным усердием.

Фея вскинула правую руку с поднятым вверх большим пальцем. При этом она пристально смотрела на пса и что-то шептала. Потом начала медленно поворачивать кисть по кругу, опуская палец.

С псом начало твориться что-то невероятное. Для начала он перестал рваться на цепи и лаять. Вместо этого он замер, прислушиваясь к голосу феи. При этом его глаза как бы стали слипаться. И когда Ната повернула кисть так, что большой палец смотрел вниз, пес рухнул на землю, и… заснул, громко при этом храпя.

Фея повернула ко мне голову.

— Хороший песик. Пусть поспит и отдохнет от трудов праведных. Ну, чего стоишь? Быстро в пещеру. Заклинание действует не более часа.

И махнула мне рукой.

С некоторой опаской я прошла мимо спящей псины. И мы вместе с феей вошли в страшное зево пещеры.

У феи на голове проявился обруч, в центре которого был какой-то светлый камень. И как только стало совсем темно, камень засветился, выбросив вперед луч света, словно луч от фонарика.

Сколько мы так шли сказать трудно, потому что никаких ориентиров не было вообще. Но вот «фонарик» феи высветил темные воды подземной реки, которые неторопливо катились себе.

Перейдя на магическое зрение, я увидела, что бесплотные Двойники входят в воду и бредут к противоположному берегу. Но, похоже, добредали не все. То там, то тут, та или иная тень ныряла в темные воды и исчезала.