Набирая силу

Тяжёлые ребята. И это я не об их характерах, а о физическом параметре.

Лестница обрушилась без предупреждающего треска. Может он и был, но за таким шумом разве расслышишь. Хорошо рухнула, всем пролётом, красиво проломив пол и отправившись дальше – в подвал.

Ночь прошла не впустую. Я пожертвовал прорву времени подрезая доски, брёвна и брусья. Оставил им чуть прочности, но именно чуть. Массу тяжёлых воинов, оказавшихся перед баррикадой, ослабленная конструкция не выдержала. Лишь Гуго успел среагировать, вцепиться в завал, повиснуть над возникшим провалом, у остальных реакция оказалась не настолько хорошей. И в подпол провалилась груда обломков, перемешанных с вопящими и звенящими бронёй телами.

А в подвале их, разумеется, ждали с великим нетерпением.

Люди, освобождённые из казематов, вооружённые из запасов Эша и подручными предметами, встретили сверзившихся захватчиков так, как должны были встретить. То есть не хлебом и солью. Они ждали этого момента уже не один час, согреваясь мыслями о близости мести.

А когда так долго греешься, рискуешь раскалиться докрасна.

Но этого я видеть не мог, несмотря на то, что позиция у меня прекрасная. Стоял у всех на виду, сбоку от входной двери, прижимаясь спиной к стене. Ничего интересного в этом месте не видать, спрятаться, как бы, тоже невозможно, потому люди Девила сюда не совались. Да и раскиданные обломки, из которых прежде слагалась баррикада, мешали ко мне пройти.

Я ведь не просто так встал именно сюда, я всё просчитал.

Разумеется, меня не замечали не потому, что я прикрывался щитом из первосортной наглости. Всё проще – работал навык Растворение. По времени он висит недолго, но враги действовали торопливо, много чего успели сделать. Под такой маскировкой у меня только глаза можно рассмотреть, да и те лишь частично. Окна в пристройке занавешены, света немного, даже в упор на фоне стены не всякий такую мелочь заметит.

Пора. Обрушение лестницы – это не только удар по штурмовой группе противника, это сигнал к старту следующего этапа плана. Дальше придётся действовать не пассивным наблюдателем.

Убедившись, что все, кто не совершили неожиданную прогулку в подвал, ошеломлённо уставились на пылящийся пролом, из которого продолжали доноситься треск, крики и подозрительные звуки, наводившие на мысли о подземной раздаче тумаков, я шагнул в сторону, наступив на тряпку, прикрывавшую вырезанную в полу дыру. Миг, и улетел вниз, приземлившись на предусмотрительно подстеленную соломку.

Поднявшись, покрутил головой, осматривая немаленький подвал, располагавшийся под пристройкой и частично уходивший дальше под основное здание, где темнели два входа. Увидел, как чуть в сторонке среди обломков не сильно пострадавшие бойцы ударной группы кое-как собирают строй, угрожающе развернувшись к тем, кто их только что колотили, пользуясь временной беспомощностью свалившихся противников. Но союзники не рвались продолжать драку, вместо этого, как и было уговорено, поспешно отступали.

Отлично. Теперь надо надеяться, что мои не слишком впечатляющие инженерные познания сработают. С лестницей ведь уже выгорело, есть шанс, что всё произойдёт аналогично и в больших масштабах.

Большинство домов в фактории представляли собой бревенчатые срубы. То есть строения, где все стены сооружались из брёвен, плотно уложенных горизонтально одно на другое. Но обиталище Эша сооружали позже, уже в дополнение к основной конструкции. И от основного здания оно отличалось радикально, представляя собой нечто вроде каркасного сооружения.

В отличие от сруба, каркасная конструкция опиралась на отдельные точки и не могла удержаться исключительно на стенах. Слишком уж широченные хоромы получились, велик риск, что центр завалится внутрь, увлекая за собой всё остальное, после чего сложится всё сооружение. Чтобы это не случилось, пристройку поддерживали дополнительные балки из четырёх вертикально поставленных брёвен. Сделаны из широченных стволов лиственницы, одной стороной уходили в подвал, зарываясь в землю, другой упираясь в горизонтальные балки с прорезями, поддерживающие крышу и второй ярус. Все вместе они образовывали нечто вроде скелета пристройки, на котором покоилось всё прочее.

Эти опоры из меня немало крови попили. Северная лиственница бывает разных сортов, и именно эта немногим уступала железному дереву. Ох и намучался я, пока пилил эти громадины, то и дело сливая ци на зарядку кинжала. Мало того, что Жнец работал с трудом, так ещё и вздрагивать приходилось от любого подозрительного звука.

Чуть не рассчитаешь, и на голову обрушится всё здание.

Очень нервное занятие.

Пилил, разумеется, не до конца. Оставил ровно столько, чтобы в нужный момент довершить начатое несколькими ударами.

А вот это самый рискованный момент плана. Потому и пришлось ставить внизу освобождённых жителей и стражников, чтобы задали трёпку тем, кто сюда свалятся. Пусть те на обидчиков смотрят, а не в мою сторону.

Зачем вообще устроил этот бардак с лестницей? Ведь мог бы сейчас спокойно отработать, не рискуя подставиться под рухнувших головорезов Девила. Те после падения и понесённых потерь вряд ли пребывают в прекрасном расположении духа, вон как ругаются изощрённо, хоть бери да записывай за ними.

А всё потому, что я не уверен в своих расчётах. Потому лестница – программа минимум, верная возможность пустить врагу малую кровь. А вот пристройка – это уже сложнее. Если не сработает, получится, что хоть что-то в моём замысле пошло на пользу делу.

Не зря старался.

Жнец заряжен полностью, ударил я от всей души, но перерубить бревно до конца не смог.

Проклятье! Слишком крепкое!

Может на сучок напоролся? Может врезать чуть выше?

Некогда разбираться. Пришлось торопливо взяться за следующее. С этим всё прошло как по маслу, но на шум обернулся один из воинов Девила:

– Эй! Ты кто такой?! Да это же тот самый пацан, который вечером попался! Ты что делаешь?!

Света в подвале маловато, всего-то два факела, да из проёма в потолке что-то пробивается. Но этого вполне достаточно, чтобы заметить подростка, легко рассекающего метровые брёвна чудно выглядевшим кинжалом.

За первым воином начали оборачиваться остальные. Большая часть всё ещё переругивается с пятящимися в коридор обидчиками, но чем дальше, чем горячее становится сковорода, на которой я вытанцовываю вокруг проклятых опор.

Брёвна изначально подрезал не как попало, а под правильными углами. Так рассчитывал, чтобы под давлением скошенные концы съехались к центру, разом обваливая всю внутреннюю часть пристройки. Но что-то пошло не так. Вот уже Жнец прошёлся по последнему, а уши слышат лишь ругательства, а не треск сокрушающейся древесины.

Проклятье!

Не сработало.

При таких раскладах самый правильный вариант – не цепляться до последнего за идею, которая может не довести до добра. Потому я метнулся назад, к дальней стене, в которой чернел один из выходов. Всего их из этого подвала тянется три, – своего рода перекрёсток получился. Как я заметил, здесь одно из самых больших подземных помещений, можно сказать – центр лабиринта, располагавшегося под главным зданием фактории и пускавшего ответвления на его ближайшие окрестности.