Начальник Америки
Шрифт:
Они поднялись с приливом по Кантонской реке. Прошли мимо острова Вампу, где стояли европейские корабли. Яшка запомнил и зарисовал «Короля Дании» Азиатской компании, «Стаффорд» под полосатым флагом Британской Ост-Индийской компании, французский «Север» (что означало «строгий» а не часть света) — самый большой корабль среди всех им увиденных. Стояли здесь и шведский «Адольф Фредерик», и голландский «Тритон». И даже самый маленький из европейских кораблей — британский «Хантер» вдвое превышал водоизмещением любую из Яшкиных шхун.
Затем лодка добралась до Кантона, о котором мы с Лёшкой столько рассказывали. Но никакие рассказы не могли заменить увиденное. Яшка родился в Иркутске, но был тогда
Поэтому миллионный Кантон произвел на него сильное впечатление. Одних только плавучих лодок-кибиток под названием сампан он насчитал больше сотни. Встречались и настоящие плавучие дома в два этажа, убранные решетчатыми окнами, расписанные розами и листьями. Квартал «Тринадцати факторий» — европейских торговых домов с флагами наций, огромные территории плотной застройки за оборонительными стенами, торчащие тут и там пагоды, раскидистые пригороды, поместья на дальних холмах. Для дикой природы просто не осталось места.
В розницу любой китайский товар продавался в многочисленных лавках на Китайской улице и на Хог-лейн, которые располагались в квартале Тринадцати факторий. Здесь бродили матросы с европейских кораблей, так что на Яшку никто не обращал внимания. Он осматривал товар, а когда другие клиенты выходили, доставал из под рубахи шкуру калана и показывал хозяину или приказчику. Такой способ торговли не привел к результату. Китайские торговцы только трясли головой и испуганно таращили на Яшку глаза. Они быстро говорили что-то на местном жаргоне и вежливо, но решительно подталкивали его к выходу.
Яшка вернулся на рыбацкий остров и всё обдумал. За кораблями европейцев и даже за их командами следили. Соваться на шхуне в пасть к тигру не было никакого смысла. Он просто не потянул бы долгие переговоры.
В конце концов Яшка нашёл покупателя в Макао, куда его отвез все тот же торговец рыбой. Это тоже была незаконная сделка, но португальские власти смотрели на всё сквозь пальцы, а партия была не так велика, чтобы операцию заметили мандарины. Яшка получил по пятьдесят пиастров за шкуру, что хотя и превышало охотские цены, не совсем отвечало надеждам. Говоря о великом спросе на калана мы с Лёшкой не учли фактор времени. Шкуры еще не стали известны в Кантоне, а в Макао не нашлось знатока. Для начала требовалось явить их народу, дать погладить густой мех.
И как раз Яшкин визит всё исправил. Ценность калана местные торговцы теперь должны были распробовать. Яшка фактически проложил дорогу для нашей грядущей торговли на десятилетия.
Впрочем и пятьдесят монет являлись деньгами немалыми. В накладе экспедиция не осталась. Кое что (чай, сахар, табак, несколько штук китайки) они купили у местной шайки, возможно той самой, что напала на них в первую ночь. Затем Яшка нанёс еще один тайный визит в Кантон. За деньги там продавали все без вопросов. Он накупил фарфора, картин, лакированных шкатулок, платков и прочих красивых мелочей для себя, семьи и команды.
Товару оказалось немного, а команда за время ожидания уменьшилась. Помимо погибшего во время тайфуна ветерана и потерь в стычке с разбойниками они потеряли ещё двоих — алеута и индейца всанек, которые умерли от лихорадки.
Чтобы увеличить прибыль Яшка решил продать «Мефодия». Тут-то и оказал помощь бывший пленник Шэнь. Он поспрашивал тут и там и быстро нашёл покупателей –мутных парней с «воровских» островов. Возможно тех самых, каким суждено стать Гонконгом. Они давно хотели заполучить корабль
европейской постройки, так что особенно не торговались. Расплатились частью контрабандным чаем, частью испанской монетой, частью местными таэлями, которые были тяжелее, но чеканились из менее чистого серебра. В пересчёте на рубли получалось четыре с половиной или пять тысяч, что должно было удовлетворить и меня и Тропинина.Яшкина ватага вернулась на «Кирилле», потеряв в итоге шесть человек (к команде правда, добавился китаец), но с карманами полными серебра и трюмами полными чая, фарфора, шелков. Все кто вернулся стали нуворишами. Они построили добротные дома на улочке, что примыкала к Охотской, некоторые сразу же обзавелись семьями. Каждый из парней сделал состояние, но ни один не попросил отставки. Напротив, на место погибших оказалось столько желающих, что Яшка подумывал о расширении компании. для начала взамен проданной он купил ещё одну шхуну, благо документы пиратам оказались без надобности и новый «Мефодий» занял в строю место прежнего.
Для пробы «Мефодий» с новобранцами сходил в Охотск, где Нырков выгодно продал часть китайского товара, а затем бедовая компания собралась предпринять еще один рейс в Кантон. Как раз в это время Тропинин загорелся идеей похода в Индию. А если кто и мог добраться туда из наших, то только Дальнобойщик. Тем более, что для Лёшки Китай мог стать хорошей промежуточной целью, где можно будет поправить оснастку, пополнить запасы и продать шкуры, чтобы запастись монетой перед Индией.
Глава четвертая. Запах пряностей
Глава четвертая. Запах пряностей
Виктория понемногу приобретала не только вид, но и дух города. Кабаки играли в этом не последнюю роль. В них не столько пили, сколько общались, назначали встречи, заключали договора и отмечали небольшие торжества, для каких атриум «Императрицы» был слишком велик и помпезен.
— Не зевай, Тыналей, «Нез?вай» ты налей!
Популярная в кабаке на Чукотской улице присказка уже порядком достала нашего корчмаря, но он виду не подавал. Улыбался, наливал, отправлял молодого сынишку с полными чарками хлебного вина или кружками хереса к столикам, а сам тщательно записывал всё выпитое в книгу.
Здесь мы и встретились вчетвером для важного разговора. Конечно, уж мы-то могли выбрать для встречи любое здание города. Но Тропинин не желал вести толпу в дом с грудным младенцем, а в моем особняке Яшка почувствовал бы себя скованно. Мы последовательно забраковали училище, здание компании, даже клуб капитанов при портовой конторе и выбрали привычную для горожан территорию. Четвертым к нашей компании присоединился Софрон Нырков, которому было всё равно где встречаться.
— Можешь закрыть на время? — спросил я Тыналея.
Формально кабак принадлежал компании, а значит мне, но я никогда не вмешивался в управление.
Тыналей пожал плечами и двинулся к выходу. Днём посетители долго не засиживались. Пропустив чарку другую расходились по делам. А новых клиентов хозяин уже не впускал. Заведение опустело так же быстро, как наши кружки с хересом.
— Вообще-то стоило бы завести отдельные кабинеты для таких дел.
Я достал карты и разложил на столе. Общую, составленную по памяти, и несколько более подробных. Эти последние удалось прикупить в граверной мастерской на Флит-стрит. Одна описывала Бенгальский берег, другая — окрестности Кантона с Макао. Правда Кантонская река значилась на ней Тигрисом, видимо как наследие каких-нибудь древних португальцев, но карта всё равно оказалась точнее тех, по которым шёл в пером плавании Яшка. Он даже нашел тот островок, где отстаивались его шхуны.