Начатки Крэя

Крэй на адреналине даже не призадумался насчет такой щепетильной вещи. Звать на помощь он мог бы, конечно. На немецком, на русском… Возможно, если постараться, то вспомнил бы и на французском фразу, когда-то где-то прочитанную. Или итальянском. Крэй много читал, хорошо запоминал. Наверняка получилось бы…

Главный вопрос — а на каком языке стоило подавать о себе знать людям снаружи?

«То, что язык мой — враг мой, помню. Спасибо, Евгений, первый отменный урок в ином мире мне преподал тогда на всю жизнь. Гитлерюгенд, подумать только… Принял меня за фрица. Окажись я не в лесу, а где-нибудь на передовой… Никакой крик о помощи на немецком в русском окопе бы не спас.»

Поэтому сейчас сомнения гложили Крэя, как никогда. С ним говорили — он понимал. Двое мерзавцев говорили друг с другом — он понимал. Значит, либо немецкий, либо русский… Но почему он не мог понять, какой именно язык?

«Такое ощущение, что, вроде, немецкий. Но речь — русская. Да и произношение забавное, но слова чистые, понятные… Слишком понятные. Даже те, которые я не знаю… „Лазер“, „Ионическое Рассеивание“, „Трансплантация“ и те, другие… На немецком этих слов я в жизни не знавал, да и на русском далеко от моих знаний, не читал и не слышал никогда. Даже сейчас, захочу сказать — еле выговорю. Как так?»

Крэй еще раз взглянул на темнокожего мужчину в розовой рубашке и на коричневатого хирурга с перерезанной глоткой.

«Они не русские. Это точно. Но разве, кроме русских, где-то еще на нем так общаются спокойно, как на родном?»

Крэй пару минут перебирал в голове страны союзники СССР, но…

«Нет, ребята, вы явно не азиаты, да и на европейцев тянете маловато… Смуглые, загорелые… Даже на африканцев недотяг. Америка? Нет, те слишком… Слишком „не такие“ для США, Южная…»

Тут Крэй уловил четкое сходство лежащих бездыханно с латиноамериканцами.

«Да, на европейцев погрешил. Есть же еще и Испания, Португалия, Италия… Однако союзниками Советов и любителями русского языка фашистов или горячий народ на берегу океана назвать сложновато. Нет… А Южная Америка — да, вроде с нашими контакты налаживала… Вроде. Аргентина, Уругвай, Мексика, Чили и Бразилия… Что-то из этого, наверняка. Но опять-таки, русский у них разве в ходу? И как я, не понимающий выражения „ноги в руки“, вполне себе сходу осознал сложные слова и без проблем понимал все, о чем они говорили? И…»

Тут Крэя посетил главный вопрос.

«А с чего я взял, что они вообще говорили на известном мне языке? Среди четких предложений проскакивали и французский, и итальянский. Пару раз, мимолетом… До оглушительной фразы о калибровке. Потом только ясный язык. Ну почти… Словарь обновлён… Третий голос!»

Крэй предпринял попытку найти скрывающегося в тени или в туалете… Нет. Все также — только он, да два трупа.

'Почему продолжаю мыслить стандартами географии, познанной за пять лет проживания в Советах? Буквально пару мгновений назад брел по болотистым степям Няши, месяц с хряком жил среди иной разумной жизни и общался чувствами с огнями и прикосновениями со слизнями.

Пять лет назад не знал об иных континентах.

Об иных мирах.

Этот мир, практически точно — не мой. И не Второй Родной мир. И, видимо, уже вовсе не Няша… В этом не уверен до конца, но предположить, что отключился в пустыне и попал в лапы торговцев органами, все там же… Вероятность крайне мала.

Опять переместился.

А значит, и общаться здесь могли иначе. Как телепаты-Слизневые, эмпаты-Блудняки. Через иное средство, иной способ. И понимать мог этих бандитов — иначе. Не так, как привык в обиходе.'

Крэй еще раз напрягся, вспоминая речи бандитов.

«Что ж… Может, мысленно? Я просто их понимал, без языка. Немецкий, русский… Все вперемешку. Просто понятный мне, ясный, как белый день, смысл. Надеюсь, и меня поймут также. Без предрассудков. Если я оклемаюсь, конечно, и найду с кем пообщаться… Еще один минус превратился в плюс!»

Опаска за смерть от неправильно произнесенной фразы или слова на враждебном языке — отпала.

А вот новый урок, преподнесенный в предыдущем странном мире Няши…

«Твою ж налево, стоит придумать им общее название какое… Потом.»

…в предыдущем странном мире Няши, был усвоен на всю оставшуюся жизнь.

«Не доверять дружелюбным незнакомцам. Не терять бдительность. Определенно, свод правил необходим, иначе придет тебе конец, „о Странник Меж Мирами Крэй“. И конец — печальный.»

Как его прозвал Петр, Крэю запомнилось. Интересно, броско.

«Авось, так и стоит представляться…» — Крэй, за неимением возможности пошевелиться, мысленно дал самому себе пощечину. — «Представляться?! Дурак, язык твой — враг твой. Без отлагательств: выберусь отсюда — составлю порядок действий на будущее и четкие правила. Если хочу выжить…»

А жить хотелось.

Как бы не было грустно от всей этой переделки — это его жизнь, и с ней он потихоньку свыкался.

«Скитаться по мирам до конца жизни? Ну и хрен с ним! Мир повидаю… Миры. Приключения, путешествия, кому еще так может свезти? Другие могут лишь мечтать, ха!»

Еще один негатив обернулся в позитив. Крэй явно шел к успеху в своем недвижимом действе.

И правда — поучаствовать в чем-то глобальном, перевернуть чью-то жизнь, спасти от бедствий, сотворить чудеса для аборигенов в неразвитых Мирах. Какие открываются перспективы перед молодым авантюристом, с детства мечтавшим о необычайных похождениях, как в выдуманных увлекательных рассказах на ночь перед сном, у костра, что старшой Ли рассказывал шайке Монастырских Ребят. Или как в книжках…

«Другие миры, иные измерения. Подобно Джону Картеру у Райса, покорю всех и вся. Или стану, как у Дойля, умным Акселем в составе исследовательской группы, запишусь изучать нечто неизведанное для жителей иного мира. А с накопленными знаниями от былых приключений смогу решать сложнейшие загадки, шифры и тексты на русском и немецком, которые никто, кроме меня, не понял бы. А может…»

От безысходности, но в том числе и из-за юношеского задора, увлечения приключенческими книгами и своей врожденной отвлеченности от дела — Крэй начал воображать свое прекрасное светлое будущее. Его гиперактивное воображение в этот суровый миг пришлось как нельзя кстати.

Абстрагироваться от своего не завидного положения одиночества, покинутости, голода, страха перед неизведанным и невозможности действовать. Сейчас — то, что требовалось парню больше всего.

Улыбка не сходила с лица мальчика, пока он представлял себя то в мире Изумрудного города Волкова, полного опасностей, магических существ и неподдающейся логики, то

среди миров будущего…

Конечно, больше всего молодому Крэю грезились и приходили на ум приключения в духе Пятнадцатилетнего Капитана.