Национал-лингвисты следят за тобой

– Вы потеряли сознание.

– Всего лишь? Меня ведь расстреливали… – Егор с жадностью выпил кружку воды, поднесённую к его губам незнакомцем.

– Расстрела не было.

– Но я слышал выстрел…

– Они намеренно отвели автоматы. Иначе бы мы с вами не разговаривали.

– Кто вы?

– О, простите. Позвольте представиться: Аркадий Маркович Дворкин, профессор кафедры филологии. Ваше имя я уже знаю.

К Барабашу медленно возвращалась память. Его оставили жить! Жить!

– Вам невероятно повезло, мой друг, – продолжал Дворкин. – С вашими ошибками в репортажах… Они должны были на месте, не церемонясь… Сейчас расстреливают и за меньшие провинности. За один только ненужный мягкий знак в глаголах. Без суда и следствия.

– Кто ОНИ? – нарочито громко спросил Барабаш.

– Тише-тише! – профессор бросил взгляд на железную дверь. – Они – это граммар-наци. Ходят по трое, как когда-то карательные революционные трибуналы по Петрограду. Ваша троица мне знакома: Нил – унтерлингв. Восс – фонопурист. И Людмила – ёфикатор.

Барабаш вспомнил, как Мила придиралась к отсутствию у него в статьях буквы «Ё», Восс зверствовал по поводу неправильно произнесённых слов, а Нил… Нил, в сущности, готов был убить его за всё сразу.

– Здесь слышимость невероятная. До меня долетело слово в слово всё, что вы им сказали. Браво, молодой человек! Это смело, а главное, невероятно! Обвинить граммар-наци в допущенных языковых ошибках! Их следователь из отдела собственной безопасности сейчас наверняка «работает» с вашим трио.

Словно в подтверждение слов профессора о слышимости, в камеру влетел женский крик, затем череда выстрелов и – завершающим аккордом – колоратурный стон.

– Это учительницы русского языка и литературы из моего Василеостровского района. Соседки, так вот. Одна исправила ученику «ни при чём» на «не при чём» в диктанте. Другая сказала на родительском собрании: «Увеличение с геометрической прогрессией».

– А как надо? – с ужасом вымолвил Барабаш и сразу осёкся.

– В геометрической прогрессии.

– Да-да! Конечно! Я знаю, просто это ведь оговорка?

– Возможно, – Дворкин помедлил, – но учителям русского языка такое не прощают.

Барабаш встал, покачнувшись, едва удержался на ногах и подошёл к стене, по которой струйками стекали капли влаги.

Конец ознакомительного фрагмента.