Надеюсь, она не узнает
Шрифт:
— Да ладно тебе, — махнул рукой Костя, но вновь в который раз за сегодняшний день слегка порозовел, и я тут же забыла все аргументы, любуясь процессом. Да, всё-таки с таким уровнем реакции кожи актёром ему не быть…
В итоге я так ничего и не сказала, покорно позволив заплатить за свой обед, только пробормотала: «Спасибо», — когда Костя уже убрал карточку в кошелёк. Вершинин кивнул, мы оделись и выбрались на улицу. Пока ещё вокруг было светло, но вечерняя прохлада уже начала ощущаться в воздухе, зябкостью пробираясь под куртку в области шеи, из-за чего по затылку бегали мурашки.
Мы забрались
Я даже улыбнулась, поняв, что считаю Вершинина родным человеком. А Кира? Всё-таки с Костей я только в школе дружила, тогда как с Кириллом пять лет жила в браке…
Удивительно, но в нынешнюю минуту наша дружба с Костей значила для меня больше, чем брак с Киром. Не знаю, что будет дальше, но пока так…
— Я иногда пытаюсь представить, — сказала я минут через десять, и Вершинин даже вздрогнул от неожиданности, — что было бы со мной, если бы не тот вечер выпускников. Если бы Кир тогда не пришёл. Как думаешь?
Костя вновь изменился в лице, застыв так, словно своими словами я ударила его под дых. А ещё он как-то странно задышал — более глубоко, что ли. Взволнованно.
— А я? — поинтересовался он негромко и чуть хрипло. И от тона его голоса, как и от мимолётного взгляда, которым Костя наградил меня, на мгновение повернувшись в водительском кресле, сердце забилось чаще. — Я бы тоже не пришёл?
— Почему? — удивилась я поначалу и уже открыла рот, чтобы продолжить… как вдруг поняла.
Поняла, на что намекал Костя. И меня с ног до головы залило жаром, и дыхание на миг перехватило, когда я представила…
Если бы Кир не пришёл, мы с Костей провели бы тот вечер вдвоём. Точно не остались бы на встрече выпускников, быстро сбежали бы. Смеялись, разговаривали, а потом… кто знает?..
Боже, о чём я думаю?.. Я ведь тогда провела вечер не с Костей, а с Киром. И, задавая свой вопрос, я не преследовала цели сравнивать их. И думать о том, что было бы, если бы я тогда гуляла до утра не с будущим мужем, а с другим человеком. И целовалась бы в кустах и на лавочках с Костей, и свидание через пару дней пообещала бы ему, а не…
Представив всё это до крайней степени ярко, я потеряла дар речи. Я будто бы увидела альтернативную реальность… Реальность, которая где-то обязательно существует. Где-то в параллельной Вселенной, где я счастлива с Костей, и у меня…
У меня нет Кати…
Эта мысль отрезвила, заставила вспомнить, кто я и с кем нахожусь. Я всё равно продолжала ощущать какое-то безумно сладкое волнение, но уже без примеси сожаления о том, что всё случилось совсем иначе.
— Да, я тоже иногда думаю об этом, — произнёс Костя тихо, не отрывая взгляда от дороги — только сжал пальцы на руле. И я залипла теперь уже на них, гораздо более длинных и изящных, чем пальцы Кира. Если бы не знала, что Вершинин не играет, подумала бы, что это пальцы музыканта.
И мне неожиданно до такой степени захотелось почувствовать эти его музыкальные пальцы на своей обнажённой коже, что я едва не застонала.
А ещё — на губах… Чтобы Костя провёл по ним, а я бы открыла рот — и…
Вера, ну о чём ты думаешь?!
Я прекрасно понимала о чём,
но не хотела в этом признаваться даже самой себе. Нет, не так — тем более самой себе.— Думаешь? — эхом повторила я, всё таращась на Костины руки, почти полностью погружённая в свою эротическую фантазию.
— Думаю, — ответил Вершинин как-то сдавленно, вновь посмотрев на меня искоса — и по его взгляду, настолько горячему, что я моментально вспыхнула от смущения, я поняла: Костя сейчас разделяет со мной эту фантазию.
Или не совсем эту, а более откровенную. Гораздо более откровенную.
— И… что?
Он сглотнул, и я посмотрела на его шею — её сейчас было хорошо видно из-за распахнутой куртки и убранного шарфа. Белая кожа с россыпью мелких веснушек, резко выступающий кадык, к которому хотелось прижаться губами, а потом лизнуть, чтобы ощутить вкус…
Сумасшествие какое-то…
— Ничего, — чуть слышно произнёс Костя и замолчал. Он молчал с минуту, и я уже думала, что больше ничего не услышу, — да и дом свёкров уже маячил на горизонте, — когда Вершинин неожиданно заключил: — Но после я бы больше не стал отдавать тебя Киру.
68
Вера
Простились мы скомканно. Я была смущена разговором, Костя, как мне показалось, тоже. Поэтому, когда Вершинин припарковался, я быстро поблагодарила его за отличный день и выскочила из машины, даже не предложив зайти и выпить чаю, чему потом удивлялась Антонина Павловна. И в щёку не чмокнула, что вообще почти непростительно.
Почти. Потому что я всё-таки была не в себе и отлично понимала: если подступлюсь к Косте ближе, чем на полметра, меня от него, возможно, будет уже не оторвать.
Дома у свёкров я была откровенно рассеянной, пытаясь мысленно анализировать прошедший день в компании Кости. Особенно его последнюю фразу.
«Но после я бы больше не стал отдавать тебя Киру».
Он так это сказал… Словно уже однажды отдал. И теперь признавался: нет, хватит, тогда я отдал тебя, но теперь больше не отдам.
«Больше». Меня отчего-то безмерно волновало это слово. Оно играло на моих нервах, словно пронзительные звуки, издаваемые скрипкой, — когда от резкости смычка и струн пробирает до мурашек. И в то же время мне было приятно и сладко от этого слова…
Как будто Костя признался в том, что дорожит мною больше, чем я могу себе представить.
Больше. Больше…
Почти бесконечно.
.
Меня настолько взволновал Костя, что о Хэнге я совершенно не думала. И вспомнила о том, что хотела с ним поговорить, только когда он сам написал мне, причём сразу после того, как Катя уснула. Словно подгадал время… а может, просто уже успел выучить моё расписание.
«Как прошёл твой день, Луна?»
Я улыбнулась, вспоминая своего рыжего друга. Да, я запуталась в собственных чувствах и ощущениях, но одно могла утверждать точно — сегодня во время встречи с Костей я была счастлива.
«Отлично! И я сделала татуировку!»
«Ого! Где?»
«На спине. Обязательно покажу, как кожа вокруг побледнеет и можно будет снять повязку».
«Как же ты решилась?))»
«Было сложно и страшно, да… Но у меня была моральная поддержка».
«Муж?»