Надежда для Бирюка

– Есть чёрный чай, зелёный, пряники… мятные, – принялась я изображать радушную хозяйку, пока Лада посвящала Сергея в ледяные драконы.

У того росла дочка, младше Лады, но уже вошедшая в возраст уважающей себя принцессы, так что удивить или озадачить его церемониалом было невозможно.

Тюль вместо плаща, кочерга вместо меча – прекрасно.

Поставила чайник, скрылась в ванной, глянула на себя в зеркало.

Боже мой!

Сопревшие волосы торчали во все стороны, по лицу размазана грязь, откуда только взялась, губы потрескались, нездоровый румянец, на шее красные пятна, футболка, выглядывающая из-под расстёгнутой кофты, со следами пота на груди.

Хоть реви.

Не из-за Сергея расстроилась, с ним я, образно выражаясь, «потеряла честь», когда ползала по грязи вокруг Мини Купера, и когда устанавливала стиральную машину, выбив пробки во всём доме.

Кажется, он воспринимал меня как стихийное бедствие, забавное и немного умственно неполноценное. Не смотри, что медичка.

Из-за Митрофана. И это признание мне совсем не понравилась.

Быстро привела себя в порядок, насколько смогла, вышла к гостям, только зря старалась. Митрофана след простыл, ушёл.

К вечеру следов стихийного бедствия не осталось. Связь восстановили быстро, электричество не отключали, улицы расчистили грейдерами, убрали сугробы у домов. Магазины, почта, банк – всё работало в привычном режиме.

Никто не обсуждал произошедшее. Обычная зима.

Я шла домой с мыслью перетаскать больше дров в сени, лучше завалить большую часть, всё равно пустуют.

Дровяник, оказалось, откопал Митрофан, пока мы с Сергеем пили чай. Откопал и молча ушёл… Спасибо не позволил себе сказать.

И пусть идёт!

Рядом с калиткой стояла газель с крытым тентом, на котором красовалась надпись про строительство домов под ключ и ремонтные работы любой сложности.

– Здрасте! – отрапортовал вертлявый мужичок, выскочив из газели. – Принимай материалы, хозяйка.

– Какие материалы?.. – опешила я, прочитала ещё раз надпись на тенте. – Я ремонт не заказывала…

– Центральная, сто семнадцать? – посмотрел на номер дома мужичок. – Вы ж медичка наша новая, из ФАПа?

– Да.

– Значит вам, – довольно кивнул он. – Лёх, выгружаемся! – рывком открыл дверь, из салона бодро выпрыгнул молоденький парнишка.

Побежал к кузову, ловко запрыгнул внутрь, начал подавать второму какие-то доски, панели, свёртки, коробки, ящики с инструментами.

– Эти значит, полы утеплять?.. – важно прошёлся мужичок по моим полам прямо в обуви. – Ага… ага… – стучал он дереву, качал порог между домом и сенями. – Ага… – подковырнул фомкой доску пола. – За пару дней управимся, хозяйка.

– Послушайте, это ошибка. Я ничего не заказывала. Или… – остановила я себя. – Вас председатель прислал?

– Не. От мастера мы.

– Какого мастера?

– Фирма «Мастер», на машине написано ж, – ткнул в сторону газели, будто это всё должно объяснить. – Начальнику звоните, узнавайте, наше дело маленькое: сказали делать – делаем.

– Дайте телефон начальника, – потребовала я.

Лёха продиктовал. Я набрала, спросила, как зовут начальника.

– Митрофан, ясно, – посмотрел на меня, как на душевно больную Лёха.

– Митрофан Яковлевич? Гучков?

– Он самый, – подтвердил мужичок постарше.

– Да, – услышала я в это время в трубке, замерла на секунду, настолько непривычно прозвучал знакомый голос. – Я вас слушаю.

– Митрофан Яковлевич, – выдохнула я, отошла подальше от рабочих. – Это Надежда Андреевна, врач. Здесь приехали рабочие, разгрузили строительные материалы, сказали – от вас.

– Правильно сказали, – всё, что ответил Митрофан Яковлевич.

Неудивительно, что фирма у него называется просто «Мастер». Само красноречие.

– Я ничего не заказывала, – отчеканила я.

– Я знаю.

– Тогда?.. Послушайте, я ничего не заказывала, не собиралась делать никакой ремонт, у меня нормальные полы.

– У вас ледяные полы, Надежда Андреевна, – отрезал Митрофан Яковлевич. – Это несложно исправить.

– У меня нет денег, понимаете? – выдохнула я. – Даже в рассрочку, – пришлось признаться.

– Денег не надо.

– Митрофан… – начала было заводиться я, наблюдая со стороны, как отлетают последние всполохи здравого смысла, и пыталась прикинуть, где окажусь, когда приду в себя…

На Чукотке?

– Надежда, – услышала ровный голос, оказавший на меня почти гипнотизирующее действие, во всяком случае, на несколько секунд нейронные вспышки в моём воспалённом мозгу замерли. – Надя, у тебя дочка. Хочешь, чтобы она из простуд не вылезала? Мне утеплить полы несложно. Если бы не мог – не делал.

Глава 7

Как называется период в отношениях, когда самих отношений нет, предпосылок к ним нет, но есть чёткое понимание, что всё впереди?

Когда ты мысленно присвоила себе человека, несмотря на то, что никаких авансов не поступало, и здравый смысл говорит, что вряд ли поступит?

Когда единственное, что ощущаешь – неясные вибрации воздуха, наполненные обещанием чего-то невысказанного, непроизнесённого вслух, но совершенно ясного?

Я не знала, как назвать то, что происходило между мной и Митрофаном Яковлевичем, но чувствовала это каждой клеткой организма.

Не Митрофаном Яковлевичем, Митрофаном – он сам попросил себя так назвать в тот единственный раз, который мы общались за прошедший почти месяц.

Рабочие завершили ремонтировать полы. Справились действительно быстро, теперь весь дом, включая пострадавшие от снега сени, был устлан линолеумом – не самым очевидным для меня материалом, зато удобным и, как оказалось, если всё сделать по уму – тёплым.

Практично и удобно.

Митрофан заехал, когда мужики загружали газель, выносили оставшиеся стройматериалы.

– Принимай работу, начальник! – выкрикнул вертлявый, как оказалось, Борис, когда я стояла на улице, придерживая калитку, чтобы внести посильный вклад в ремонт собственного дома, рядом же остановился внедорожник.