Надежда мертва

— Может хватит, Матиас? Это ни к чему не приведет, ты опять потеряешь сознание и истечешь кровью, — Миклош усмехнулся, но все же приветственно взмахнул тренировочным топором. Тренировочное оружие не сильно отличалось от боевого, лишь лезвие топора было затуплено. Топор не резал, но легко мог сломать кости. Конечно, Миклош сдерживался, не собираясь калечить ученика, но такое оружие не разрешало расслабляться. Нужно было быть всегда начеку, защищаться, скрываться от опасных ударов. Охотники жестоко обходились со своими учениками, из-за этого многие умоляли прекратить обучение и отпустить их смиренно служить в церкви. Кто-то не выдерживал давления, которое неминуемо накатывало от убийства молодых и красивых женщин. Да, они были ведьмами, но это не меняло их внешнего вида. Каждый охотник должен был переступить особенный барьер, поставить священную цель выше собственных мыслей и своей морали, или рисковал сойти с ума. Но у Матиаса этого барьера не было. В нем была лишь жадность.

Он впитывал знания словно безумец, никогда не останавливаясь и не делая опрометчивых ходов. Все знали о его яростной натуре и несдержанном нраве, но мало кто догадывался, что за этим напускным безумием скрывался холодный расчет и бесконечная ненависть к ведьмам. Матиас за эти пару лет превратился в настолько опасного противника, что от дружественных спаррингов с ним отказывались все, кроме учителя. Кто-то боялся, что он не сумеет сдержаться, другие ясно понимали — им не победить ученика Миклоша.

— Еще раз, — утвердительно кивнул головой мальчик, сплевывая кровь в сторону. Как ему победить? У Миклоша не было слабостей, не было брешей в защите. Он крутил тяжелым топором, будто это была веточка, сорванная у слабого сухого дерева. Матиасу приходилось держать топор двумя руками, чтобы не выронить, защищаясь от атак учителя. Он был слишком силен. Мальчик знал это, но не собирался сдаваться.

— Ты не готов пока сразиться со мной, Матиас. Тренируйся еще и у тебя получится. Но пока — слишком рано. Надеюсь ты это осознаешь, — расхохотался Миклош. Он провоцировал ученика, постоянно толкая его вперед. Заставляя эволюционировать, развиваться, стремиться ввысь. Наставник был уверен — тот станет великим охотником.

— Невозможно предсказать исход битвы, так вы учили меня, — Матиас сорвался с места и метнулся вперед, занося топор для удара. Миклош смеялся, будто не обращая на него внимания, а потом взмахнул топором, стараясь сбить ученика с ног, остановить его нападение одним ударом.

Матиас сгруппировался, ныряя под удар. Держать топор двумя руками — это его минус. Необходимо от него избавиться. Мальчик схватил наставника за ногу и повернул вторую руку так, чтобы нанести апперкот топором снизу вверх. Миклош успел вернуть оружие и закрыться от удара, но в этот самый момент мальчик потянул рукой за ногу наставника и всем телом навалился, заставляя учителя потерять равновесие. Миклош почувствовал, что падает, краем глаза замечая топор, несущийся к шее. Получилось отразить атаку, но за ней последовала еще одна. И еще. Миклош чувствовал, что не может подняться с пола, а Матиас продолжал бить его, вколачивая в пол тяжелыми ударами. Он чередовал удары, нанося их то одной рукой, то хватался за древко двумя руками, всем весом вкладываясь в удар. Темп постоянно менялся и Миклош не мог угадать, когда стоит контратаковать. Наставник видел улыбку, блуждающую на лице ученика. Тот самый азарт охоты и битвы, которого так боялись его сверстники. Матиас был настоящим безумцем, окунаясь в битву, закрываясь от всего остального мира. Миклош вскинул руку вверх и почувствовал, как хватает тупое лезвие топора. По всему телу прошла волна боли, мальчик совсем не думал о том, чтобы сдерживаться.

Наставник взмахнул ногой и сбил ученика с ног, повалив на пол, а затем ударил топором со всей силы, всего лишь на несколько сантиметров промахиваясь мимо головы Матиаса. Топор глубоко вошел в каменный пол, высекая искры. Матиас невольно зажмурился от страха, но потом быстро раскрыл глаза. Он все еще был жив.

— Но вы же лишились руки, — сказал Матиас отдышавшись.

— Я лишился руки, а ты лишился бы жизни. И кто из нас победил в этом бою?

Матиас уселся на полу, сложив руки на груди и задумался. Он привык защищать свое тело, привык сражаться максимально эффективно, не подставляясь под удар и не давая шанса врагу схватить его. Ведьмы могли регенерировать, восстанавливать отсеченные конечности. Охотники же такими способностями не обладали, поэтому защита и эффективное нападение было их ключевыми навыками. Необходимыми для выживания и успешной охоты. Но что если он окажется в ситуации, когда его сил будет недостаточно? Как он сможет победить тогда? Мальчик погрузился в мысли, а наставник с удовольствием и гордостью наблюдал за своим лучшим учеником. Миклош давно заметил, как с балкона тренировочного зала за ними пристально следят трое мужчин. Гранд-мастер инквизитор Айзек Сильвербрайт и его приближенные. Наставник развернулся к ним и украдкой поклонился, выражая уважение. Айзек встал с места и склонил голову перед наставником, удовлетворенно улыбнувшись. Миклош Бронге, один из сильнейших воинов в рядах охотников, чуть было не проиграл своему воспитаннику.

День 12ый весеннего круга 214 года Р.С.

Тарнем, небо над Медным районом

Корделия взревела на языках, которых Матиас не знал. Ее хватка ослабла в тот самый момент, когда он ударил. Высшая ведьма отпустила охотника и тот полетел вниз, набирая скорость. Магия ведьмы подняла их достаточно высоко, так высоко, что Матиас даже мог различить вдалеке деревню Бладсвуд. Охотник сомневался, что высшая ведьма умрет так просто. Она продолжала выкрикивать проклятия, колдовской ветер разрывал ее платье, образуя непробиваемую сферу, а руки схватили противную голову из которой вылез целый сноп змей, зашедшихся в припадке. Корделия Фривуд сможет восстановиться, в том не было никаких сомнений. Матиас падал вниз, но не собирался умирать.

Охотник отпустил топор и сунул единственную оставшуюся руку за пазуху. Адреналин не позволял боли взять верх и Матиас сконцентрировался на своей задаче. Пальцы нашли колоду ведьмовских карт, которую он отобрал у бандитов в Портовом районе. Те невежды не могли даже представить ценность такой вещи. Каждая из этих карт — своеобразный катализатор, концентрированное магическое слово, которым может воспользоваться каждый, кто знает, как это делать. Матиас знал. Использование магических предметов и других артефактов ведьм исторически были под запретом Церкви. До того самого момента, как Айзек совершил революцию и разрешил использование любых методов.

Матиас был уверен, нужная карта есть в колоде. Нужно только найти ее. Действовать одной рукой было сложно, но не невозможно. Проблема была только во времени и в скорости, с которой охотник несся вниз. Он мог разбиться или потерять сознание. Вот только позволить себе такого он не мог. Матиас не боялся, он был на взводе. Шел к своей цели и был уверен, что сможет ее достичь. Он выудил из колоды карту с рисунком, изображающим целую стаю белых птиц, летящих над горами, не зная преград, известных простому смертному.

— Линвереш, — Матиас успел вовремя. До земли оставалось совсем немного, когда колдовской ветер подхватил его и остановил падение. Охотника мгновенно стошнило от перепада скорости и он потерял сознание. Магия перестала действовать почти сразу, как Матиас отключился, и охотник рухнул вниз. Ему в очередной раз повезло — попал на крышу того самого здания, где утром прошлого дня пил кофе и разговаривал с Родериком. Здание было достаточно высоким и он пролетел всего несколько метров вниз, после того, как остановился. Удар выбил воздух из легких, но привел в чувства.

Матиас развернулся и сплюнул кровью — не самый лучший знак. Все же он был жив. Что с рукой? Охотник взглянул на рану — рваная плоть и кровь не останавливалась. Ничего хорошего, лучше поскорее спрятаться и залечить рану. Оставить следующую часть охоты на Бориса и Родерика.

— Матиас!

Он услышал этот крик и вздрогнул. Его охота не закончилась. Матиас поднял голову вверх и увидел, как высшая ведьма, беснуясь и заходясь в судорогах пытается восстановиться. Могут ли ведьмы регенерировать отрубленную голову? Безусловно. На это требуется много времени, но это возможно. Пока не уничтожены змеи во рту — ведьма бессмертна. Ведь ее сила — это сила змей, сплетенных в клубок у сердца. Поэтому охотники и сжигают их или протыкают освященными кольями. Головы ведьм так ценны как раз поэтому — их кровь постоянно регенерирует, отказываясь сдаваться. Из нее получаются дорогие и чудодейственные лекарства, способные вылечить почти любой недуг. Ведьмы уничтожают этот мир, но их смерть — ключ к излечению болезней человечества.

— Пресвятая Евангелина, без твоего благословения я тут не справлюсь, — проскрежетал зубами Матиас. Один раз запрет Церкви он уже нарушил, и не станет медлить, делая это вновь. Охотник быстро отыскал еще одну карту в колоде, которую чудом умудрился не выронить, на рисунке — женщина часть тела которой было молодым и прекрасным, а вот другая более напоминала скелет. — Шинтари!

Карта дрогнула в его руке, а Матиас упал на колени. Раны мгновенно затягивались, кровь останавливалась, но регенерация была слишком болезненной. Пришлось выхватить револьвер и закусить рукоятку. Матиас почувствовал, как зубы треснули и во рту появился привкус крови. Охотник бросил взгляд полной надежды на свою правую руку. Ничего. Кровь остановилась, но рука не выросла. Карта не обладала такой же силой, как сами ведьмы. Надеяться было глупо. Матиас даже не заметил, но почувствовал, как что-то рухнуло рядом на крышу кафе. Не питая догадок, охотник развернулся и без промедления открыл огонь из револьвера, стараясь попасть в голову ведьмы.