Надежда мертва

Корделия крушила все вокруг, не стараясь прятаться от людей. Она давала своей силе волю, не сдерживаясь. Часть Медного района лежала в руинах, а люди, собравшиеся в отряды и ищущие ведьм по всему Тарнему — просто убежали. Одно дело убивать тех, кого можно было схватить и скрутить. И совсем другое — сражаться с существом, которое повелевает силами природы. Медный район довольно быстро опустел, остались лишь те, кто прятался от гнева ведьмы в своих домах, не понимая, что даже самая крепкая стена не станет препятствием ее могуществу. Матиас был уверен — совсем скоро нужный момент настанет. Она потеряет бдительность и тогда придет его время.

— Вот ты где! — очередной дом рухнул, погребая под собой спрятавшихся людей. Матиаса среди них не было, Корделия в очередной раз сорвала голос от бессилия и злобы. Абсолютное зрение не работало и она не могла найти проклятого охотника. Скорее всего он валялся где-то и истекал кровью. Сильнее всего она хотела убить его, а потом направиться к Стеклянному району и помочь своему ковену. — Мерзкие охотники! Я ненавижу вас всех, сыновья Соломона. Выходи и сражайся со мной!

Матиас был непоколебим. Он ждал одного конкретного события. Одного момента. Момента, когда священный туман начнет расправляться с ведьмами из ковена Корделии. Она почувствует это. Отвлечется и он сможет ударить. Это была важная часть — нужно было ударить первым. Застать ее врасплох. Матиас сжал небольшой сверток — его секретный план. Безумная идея, но другой у него не было. Проверил кобуру — расстегнута и на револьвере взведен курок. Всего один выстрел, даже целиться не придется. Жаль, что он потерял топор — "крики" заставили бы ведьму поднять сферу ветра — свое главное защитное умение. Матиас надеялся, что ее сильнейшее колдовством станет величайшей слабостью, хотя не был в этом уверен. Уже скоро. Скоро он сможет проверить свою теорию.

Корделия взвыла нечеловеческим криком, когда почувствовала, как ее сестры умирают в тумане Игнем Санктум. Она не смогла остановить охотников, не смогла защитить их. Ее дети плавились в священном тумане и она чувствовала каждый их вздох, когда они молили высшую спасти их. Корделия, не в силах справиться с чувствами, упала на колени и зарыдала. Боль ковена стала на мгновение ее болью. Плечи женщины тряслись, а змеи изгибались в бешеном танце, словно тысячи игл пронзали их со всех сторон. Она раздавала этим женщинам свои силы, чувствовала с ними постоянную связь, а сейчас они умирали десятками, моля и крича о помощи. Корделия была не в силах спасти их.

Змеязычница услышала шаги, медленные, размеренные. Высшая ведьма подняла голову и тут же вскинула руку. Корделия знала — трусливые охотники всегда нападают в момент слабости. Ветер сорвался с ее пальцев и полетел туда, где должен был быть охотник. Она увидела, как в ее сторону несется небольшой круглый предмет. Бомба! Корделия вернула ветер и остановила снаряд до того, как он попал в опасную близость. Небольшая бомба взорвалась, но колдовской ветер мгновенно развеял взрыв.

— Посмотрим, насколько ты силен, охотник! — закричала Корделия, поднимаясь на ноги. Ветер собрался вокруг нее, отрывая от земли и поднимая в воздух. Ветер окутал высшую ведьму плотной, почти осязаемой сферой — непробиваемый, неуничтожимый барьер чистейшей стихии. Мерзкий охотник. Однорукий, которого звали Матиас. Этот мерзавец улыбался.

— Тебе конец, ведьма! — Матиас закричал кидая сверток прямо в нее. Он надеялся, что мешочек разорвется об сферу и ведьма даже не заметит его. Видимо, охотник был невероятно удачлив. Именно это и произошло. Ведьма думала только о предстоящей победе, не обращая внимания на небольшой мешочек, который разорвало на части ветром. Она не заметила и белую пыльцу, которую стихия разносила по всей области сферы на бешенной скорости. Ее целью был только охотник.

Корделия полетела вперед, намереваясь раздавить сферой охотника, представляла, как ветер порвет его на части и ведьма искупается в его крови. Никакое оружие церкви не способно пробить этот барьер. От предвкушения она даже закатила глаза, теперь ему точно было некуда бежать, никак не спастись. Охотник достал револьвер — даже разрывным пулям не проломить защиту стихии. Чтобы этот человек не сделал, все будет тщетным.

— Благослови Всеотец, направь руку мою царь Соломон, да ниспошли удачу Пресвятая Евангелина, — Матиас закрыл глаза на секунду. Ведьма неслась к нему, заключенная в сферу первородной стихии, намереваясь убить. У него был всего лишь один выстрел. Оставалось просто надеяться на то, что патрон выбьет искру там, где есть хотя бы щепотка белого порошка. Сейчас было самое время для молитвы. Матиас открыл глаза и выстрелил.

Пуля не полетела вперед, ее закрутило ветром, поэтому он стрелял чуть правее, надеясь на это. Ведьма хищно улыбалась, празднуя победу. Она была совсем близко, в тот момент, когда пуля все же чиркнула об порошок, зажигая его. В одно небольшое мгновение чистая, прозрачная сфера, кажущаяся нереальной, невесомой, волшебной — превратилась в бушующие пламя священного огня. Матиас успел увидеть лицо высшей, искривленное гримасой ужаса. Охотник услышал, как закричала ведьма. Священный огонь был тем же, из которого делались бомбы Игнем Санктум. Если бы у него был второй заряд, превращающий огонь в смертельный туман — Матиас им бы воспользовался. Тем не менее — идея и так была хорошей, а главное — сработала. Охотник не питал иллюзий и не праздновал победу. В его руке появилась длинная священная игла. Он не надеялся уничтожить высшую ведьму так просто. Скорее всего, она сможет как-то справиться со стихией, но ей придется открыться. Матиас зажал револьвер в зубах. Сталь была горячей от недавних выстрелов, губы обожгло, но охотник не обратил на это внимания. Следующий выстрел должен снести голову ведьмы, а потом он сожжет тело.

Корделия горела внутри собственной непробиваемой сферы, ей потребовалось слишком много времени, чтобы обуздать стихию и отпустить ветер. Она потеряла контроль над силами и упала на землю. Глаза сильно обожгло и ведьма ничего не видела. Руки тряслись, Корделия чувствовала змеиный яд, вливающийся в кровь. Нужно было регенерировать как можно быстрее, пока плоть не сгорела окончательно. Охотник оказался хитрее, чем она думала. Охотник! Корделия так сосредоточилась на выживании, что забыла о своем враге. Змеязычница с силой распахнула глаза и увидела, как серебряная игла несется к горлу. Высшая ведьма вскинула руки, но было слишком поздно. Игла прошла насквозь, прерывая поток силы, который тек от змей. Старейшая уловка охотников и она стала ее жертвой. Охотник ничего не сказал, не стал медлить. Корделия лишь увидела как он открыл рот и ловко подхватил выпавший револьвер. Последним, что запечатлелось в памяти высшей ведьмы Корделии Фривуд, стало дуло револьвера, которое изрыгнуло ей в лицо несколько разрывных патронов, благословленных Церковью.

Матиас не отвернулся, когда ошметки головы змеиного отродья разлетелись в стороны и испачкали лицо. Он продолжал стрелять, пока не закончились патроны. Не остановился и после этого. Охотник откинул револьвер и достал еще пару бомб. Одну вскрыл наспех и засыпал содержимое в разорванное горло ведьмы. Следом затолкнул бомбу в отверстие шеи и поджег. Тело взорвалось, разнося то, что осталось от Корделии Фривуд по центральной улице Медного района. Но и тогда Матиас не успокоился. Он отыскал части побольше, нашел нескольких змеиных голов, что еще противно дергались и собрал в небольшую кучу, которую поджег.

И только после того, как в ночное небо поднялся небольшой столб зеленого пламени он позволил себе прислониться к стене соседнего дома и тяжело осесть на землю. Все тело болело, а глаза закрывались. Охотник победил высшую ведьму, но было ли этого достаточно? Матиас не знал, не мог знать. Он закрыл глаза и позволил сну унести его мысли далеко, в старый Годфелл, во времена детства. Когда его мама и сестра еще были живы.

Охотник не почувствовал, как из домов стали выходить люди и оцеплять место их битвы неровным кольцом. Жители Тарнема смотрели на горящие останки высшей ведьмы и восхваляли Всеотца. Несколько мужчин подошли к Матиасу и бережно подняли его на руки. Он безмятежно спал, с неугасаемой улыбкой на лице. Крепкие руки унесли охотника в сторону одной из гостиниц Медного района, где он мог бы отдохнуть. Жители думали, что на этом битва закончилась. Никто не знал, что происходит в Стеклянном районе, отрезанном от всего Тарнема густым туманом Игнем Санктум. Жители города праздновали победу над змеязычниками, танцуя и распевая песни вокруг зеленых костров, горящих по всему городу.

День 12ый весеннего круга 214 года Р.С.

Тарнем, Стеклянный район

Родерик и Борис шли медленно, стараясь уловить малейший шорох. Игрин держался сзади и нес тяжелую сумку, которую передал ему Родерик. В район они пробрались без боя, одна из бомб удачно взорвала массивные ворота, ограничивавшие дорогу в район. Как только огонь сменился туманом охотники смогли беспрепятственно проникнуть внутрь. Некоторые ведьмы сгорели во время взрыва, многие умирали от тумана. Об этом свидетельствовали нескончаемые крики и мольбы о помощи. Родерик почувствовал ровный азарт охоты. Нельзя было праздновать победу, еще было слишком рано. Но рискованный план сработал — высшая, которая, возможно, могла бы разогнать туман используя свои силы, или хотя бы помочь переместить ведьм из Стеклянного района на безопасное расстояние — была занята Матиасом. Родерик надеялся, что друг выживет, а может даже сможет убить Корделию. Но даже если потерпит поражение, это будет уже не так важно. К тому моменту, как высшая ведьма вернется в сердце Тарнема — Борис и Родерик уничтожат ее ковен. И всех остальных змеязыких, что подчинили себе город.

Охотники надели специальные маски, защищавшие дыхание от действия тумана. Для человека туман был безвреден, но вгонял в глубокий долгий сон. Тогда как ведьмы, лишь коснувшись его — начинали медленно и неотвратимо умирать. Свидетельства действенности тумана доносились со всех концов Стеклянного района. Игнем Санктум "пожирал" змеязыких, двигаясь к центру, туда, где стоял фамильный особняк Эшлендов. Туда, где неминуемо должна была состояться финальная битва между охотниками и ведьмами. Но сначала необходимо было зачистить все вокруг.