Надувные прелести

— Не догадается. Он тебя лю-юбит! — с издевкой протянул Михаил. Из короткой схватки со своим более молодым и крепким соперником он вышел слегка помятым. Было заметно, что мужики не прочь были бы продолжить выяснение отношений, однако пистолет в руках Марины удерживал их от опрометчивого шага. Немного поерзав в кресле, Михаил смирился с судьбой и весело произнес:

— Ты, Марочка, молодец! Идея просто гениальная. Ну, мы теперь развернемся, дай бог каждому!

Марина покачала головой:

— Миша, ты, кажется, не понял. Это мой бизнес, и помощники мне не нужны. У меня есть все основания полагать, что я и сама справлюсь.

После этого заявления мужики враз позабыли о терзающих их противоречиях и растерянно переглянулись.

— А… Но ведь мы… Как же… — забормотал Михаил, серея, словно истоптанный грязными сапогами весенний снег. Кеша тоже как-то скис, а весь его лоск словно ветром сдуло. Говорить Иннокентий не

мог, он просто раскрывал и закрывал рот, шумно втягивая воздух.

— А вы мне больше не нужны, — мило улыбнулась Марина.

— И что теперь с нами будет? — смог выдавить из себя Кеша.

— В каком-то фильме прозвучала замечательная фраза: «Он слишком много знал»…

— Но мы же вместе все придумали, Марочка! Мы же твои напарники… тьфу! Партнеры!

— Нет, дорогой, вы уже не партнеры, вы теперь свидетели. Причем — нежелательные. А что бывает с нежелательными свидетелями, догадываетесь?

Не берусь судить, догадывались ли Михаил с Иннокентием, но мы с Клавкой точно знали, что случается с нежелательными свидетелями, поэтому тревожно застыли. Марина кивнула и направила пистолет на Михаила. Тот похолодел от ужаса, даже странно, что инеем не покрылся.

Решение созрело мгновенно. Выкрикнув: «Не стреляйте», я встала перед мужчиной с растопыренными руками. Конечно, риск был — Марочка могла нажать курок прежде, чем услышала мой вопль. К счастью, этого не произошло. Будь женщина чуть менее хладнокровна, лежать бы мне сейчас на зеркальном полу в обнимку с дорогим персидским ковром Только не надо думать, будто я камикадзе какой-нибудь или тайный сотрудник МЧС! Моя жизнь мне дорога, и рисковать ею понапрасну я бы не стала. Героический поступок легко объясним: я решила, что Марочке мы с Клавкой нужны, чтобы найти вторую дискету, следовательно, убивать нас немедленно она не будет. Может, потом как-нибудь, но не сейчас. А вот отвергнутые ею мужчины могли нам пригодиться. Не знаю, как, не знаю, когда, но ведь предугадать, как повернется жизнь, невозможно!

— Что такое? — Марина перевела изумленный взгляд на меня, опуская пистолет. Все присутствующие, обалдевшие от моего подвига, молчали в ожидании объяснений.

— Не стреляйте, — повторила я. — Вам ведь нужна дискета? Мы ее найдем. Если, конечно, Глеб ее не уничтожил. А ваши… э-э… друзья нам помогут. У нас самих плохо получается — поиски зашли в тупик.

— Чем же могут вам помочь эти двое? Они без указаний и в туалет не ходят, только и могут, что друг с другом цапаться, — презрительно усмехнулась Марина.

— Пока не знаю, но мужская поддержка лишней не бывает.

Марочка задумалась. Мы все с напряжением ожидали результатов ее размышлений. Клавдия, глянув на меня, покрутила пальцем у виска, дав тем самым исчерпывающую оценку моему поступку. Вполне возможно, что Марину мои доводы убедили и она с минуты на минуту с ними согласилась бы, но тут Кеша сорвался с места, схватил напольную вазу, стоявшую возле дивана, и бросил ее в женщину с истерическим воплем:

— Ах ты, сука!

Нервишки, видать, у атланта ни к черту. Громыхнул выстрел, и Иннокентий после некоторого замешательства принялся медленно оседать на пол. Однако перед тем, как занять место на полу, которое могла бы занимать я, Кеша успел-таки метнуть тяжелую вазу в Марину. Керамическое изделие угодило женщине в руку, сжимавшую огнестрельное оружие. Снова громыхнул выстрел… Я ощутила, как пуля с характерным свистом пролетела в паре сантиметров от моей головы, вздрогнула, но испугаться по-настоящему не успела, потому что дальнейшие события развернулись чересчур стремительно. Пока Иннокентий падал (даже это у него получалось красиво), Михаил метнулся к Марине и что было сил огрел ее по голове другой вазой, меньшей по размеру, но тоже довольно тяжелой. Моя Клавдия — дама отчаянная и рисковая, бросилась на помощь Михаилу и провела отличную серию ударов, которым позавидовали бы и братья Кличко. Вдова Глеба обмякла в кресле.

— Нокаут, — довольно сообщила Клюквина, потряхивая руками. — Блин, все конечности отбила…

Снизу раздался протяжный стон, да такой жалобный, что даже фонтан сочувственно зажурчал. Стонал Кеша. Выпущенная Марочкой пуля угодила ему в плечо. Не смертельно, но, безусловно, болезненно. Впрочем, давно известно — мужчины нетерпимы к боли. Пустяковая ссадина вызывает у них настоящий ужас и непреодолимое желание сию минуту составить завещание.

— О-о-о, я умираю! — Кеша еще раз подтвердил всем известную аксиому. — Я прощаю всех… И тебя, Михаил, и твою непутевую сестрицу…

— Сестрицу? — в один голос переспросили мы с Клавкой.

Кивнув головой, Михаил мрачным тоном подтвердил:

— Марина — моя родная сестра. Младшая.

Я подозрительно покосилась на Клавдию. Она тоже младше меня… не забунтует ли? Никаких признаков грядущего бунта на физиономии Клюквиной не наблюдалось, но на всякий случай я твердо пообещала себе провести профилактическую беседу с ней — в ближайшее же время.

— Давайте уйдем отсюда, мне противно находиться с ней под одной крышей, — предложил Михаил и пнул родную сестру ногой: — Стерва!

Высокие отношения между родственниками, ничего не скажешь! Клавдия, до сей минуты изучавшая рану Кеши, вынесла вердикт:

— Этого оставим. Он уже почти труп. Зачем с ним возиться? Одна морока…

— Не бросайте меня, я не труп, мне нужен врач! И вообще, я вам еще пригожусь! Ну заберите меня, пожалуйста! — захныкал Кеша.

— Хрен тебе! — злобно хихикнул Михаил, но я уже приняла решение:

— Возьмем гада. Миша, тут есть какой-нибудь погреб или подвал?

— Бассейн есть, крытый. Там, во дворе… А что?

Я не стала вдаваться в подробности. Если у мужика проблемы с умом, то это навсегда. Кивнув Клавке, дескать, пособи, я принялась «обезвреживать» Марочку. Первым делом в сторону полетел пистолет, следом за ним — шприц «со СПИДом», а потом мы с Клавкой сноровисто связали дамочку подручными средствами по рукам и ногам. Чтобы она не подняла шум, когда придет в себя, рот ей заткнули — уж извините, леди! — Кешкиным носком. Михаил категорически отказался пожертвовать частью своего гардероба в пользу сестры.

— Кешке все равно, а мне будет холодно, я могу простудиться и умереть, — объяснил Михаил причину своего отказа. Трогательная забота о своем здоровье, особенно для человека, только что счастливо избежавшего гибели от рук собственной сестрицы! Еще раз взгрустнув по поводу непрочности родственных связей, я распорядилась:

— Клавка, Михаил, тащите девушку в бассейн, а я пока окажу первую медицинскую помощь Иннокентию, — Михаил с Клюквиной потащили Марину по указанному адресу. Я крикнула им вслед: — Запереть ее не забудьте!