Наедине с мечтой

Мы подобрались к дверям и тихо постучали. Хозяин что-то невнятно спросил, а мы также невнятно ответили. Несмотря на это, дверь распахнулась и на пороге возникла его широкая фигура.

— Добрый вечер… — просто и вежливо сказал Снупи.

— Хек… — ответил хозяин и, выпучив глаза, попытался согнуться пополам. Я чуть запястье не сломал, пробивая кулаком этот кусок сала, который он носит под своей шкурой.

Мы быстро ворвались в дом, заткнули хозяйку, чтобы не кричала, и объяснили хозяину, что нам нужна связь. Мужчина, видимо, принял нас за прибрежных пиратов и пытался что-то объяснить, но, получив два раза по морде, понял глубину своих заблуждений.

— Нам… нужна… связь… Ты понял? — убедительно спросил Снупи, когда хозяин перестал хватать ртом воздух.

— Понял… — прохрипел староста.

— Рация где?

— Там, — кивнул он и показал глазами на закуток со столом, заставленным разными электронными игрушками.

— Посторонние в поселке есть?

— Н-н-нет…

— Жить хочешь?

— Хочу!

— Вот и умница.

Пока Тревельян разговаривал с хозяином, я воспользовался замешательством хозяйки и приказал ей собрать что-нибудь из еды. К большому моему удовольствию, в этом доме любили покушать и еды было много. Тем более что после вынужденной ракушечной диеты я был готов сожрать все что угодно. Нам собрали увесистую сумку. Даже несколько пачек сигарет нашлось, что меня искренне обрадовало. Женщина собирала провизию и очень испуганно косилась в мою сторону. Хотел что-то сказать, но потом только рукой махнул. Вид у нас, если можно так выразиться, не самый лучший. Даже местные бродяги и те выглядят более ухоженными. И воняет от них значительно меньше. Чтобы не пугать бедную хозяйку, я положил на стол сотню экю. Судя по всему, это испугало еще больше. Она даже побледнела.

— Не переживайте, миссис, мы не причиним вам вреда и скоро уйдем.

— Да, сэр… — тихо ответила она.

Я покачал головой и повернулся к Эдварду:

— Связь?

— Есть связь, — кивнул Тревельян и склонился над рацией.

— Ну и слава аллаху, — устало выдохнул я и выглянул на улицу. За окном шумел морской прибой. Шумел тихо и мирно…

Через двое суток над деревней раздался знакомый гул вертушек. Над морем шли пять машин. Четыре «встали в круг» над деревней. Еще одна, подняв клубы песка, опустилась на берег. Из нее выбрались десять человек и заняли круговую оборону. Вертушка сразу ушла вверх и, заложив вираж, присоединилась к своим винтокрылым собратьям. Еще несколько секунд — и от группы прибывших отделился плотный мужчина в камуфляжной форме. Он взял автомат на изготовку, что-то крикнул своим парням, и они пошли в нашу сторону.

— Слава богу, — устало выдохнул Эдвард, — это за нами…

— Что, воевать и убегать больше не будем? — усмехнулся я.

— Это что, — подал голос Нардин, — та самая «кавалерия», которая приходит на выручку в конце всех фильмов?

— Почти…

— Как это трогательно, — кивнул я, — сейчас расплачусь от умиления.

— Ну вот и дождались финала, — хмыкнул Нардин.

— Поверьте, парни, это только начало, — отозвался Снупи и поднялся первым.

17 год по летоисчислению Нового мира.

Новая Шотландия.

Мы находимся на базе, в ста километрах к югу от Роки-Бей. Это даже не база, а хорошо укрепленный лагерь. Два десятка палаток, пулеметный дот, сложенный из мешков с песком, полевая кухня, несколько замаскированных постов и вертолетная площадка, на которой едва помещается один вертолет. Остальные «птички» базируются в Роки-Бей.

Лагерь находится в долине. Правее от нас — скалистые горы и узкая, но довольно бурная речка. Левее — лесные заросли. Судя по некоторым признакам — лагерь появился совершенно недавно. Дней пять или шесть, не больше. Не рассчитываю, что его создали для поиска наших пропавших тушек, но факты — упрямая вещь, с ними не поспоришь.

Когда нас забрали с побережья, то прямиком доставили сюда. По дороге из нашего ордера ушли три вертушки. Одна в сторону Лох-Ри, вторая — на Куинстон, а третья — к фьорду, где находится брошенная лаборатория.

Пока Тревельян докладывал наверх о провале операции, нам удалось немного отдохнуть. Умыться, поесть и выспаться. После всех этих забегов по горам мы просто выключились, как электрические лампочки. Нашему Снупи времени на отдых не дали. Ему не позавидуешь. Потерять столько людей — это не шутка. Эдварду еще повезло — здесь убивали и за меньшие ошибки. Видимо, операция, которую начали крутить, прошла точку невозврата, и отступать некуда. Отсюда и люди, и техника, и новые полномочия Тревельяна.

— Подъем, парни! — сказал Снупи, входя в нашу палатку. — Спать будем после победы.

— Ты доживи еще до этой победы, — зевнул Поль и хмуро уставился на Эдварда.

— Даже говорить ничего не буду, — буркнул я и перевернулся на другой бок. — Я сплю…

— Хватит придуриваться, Шайя.

Вот что у Тревельяна за привычка такая? Если его послать на хрен, то вместо того чтобы послушаться и уйти согласно указанному маршруту, он будет стоять над душой. Стоять, грозно сопеть и молчать, как моя совесть, которую (что греха таить!) я продал еще в школе. Кому? Какой-то светловолосой девчушке, за слюнявый и неумелый поцелуй. Продешевил, конечно, но я был молод и глуп.

— Я не уйду…

— Уже понял, — хмуро отозвался Поль и кряхтя начал подниматься. Он что-то добавил про полоумных британцев, которые мешают жить честным людям, но я не прислушивался. Увы, но делать нечего — пришлось подниматься и мне. Пока Эдвард что-то бурчал и раскладывал на столе карту, мы сходили умыться и достали на кухне три кружки с кофе. Хоть какая-то польза от этих армейских. Кофе, кстати, дрянь. Как и пайковая мерзость, которой нас пичкают здешние повара. Я хоть и голодный, но все равно не люблю жрать эту консервированную гадость.

— Таким образом, — продолжил Снупи, получив от меня кружку с горячей бурдой, — вся дальнейшая операция легла на мои плечи.

— И решения принимаешь ты?

— Вы поразительно догадливы, сэр! — съязвил Эдвард. — Даже удивительно.

— Удивительно, что ты вообще жив, — зевнул я и хмуро посмотрел на карту. — И что ты можешь себе позволить? Начать первую новомировую войну?

— В пределах разумного. Если захотите сжечь город дотла, то я сразу против.

— Кому он нужен, этот грязный Куинстон? Там даже женщин нормальных нет. Кстати… — хмыкнул я, — что будет, если операция пройдет не так, как было запланировано? Тебя просто спишут?

— Скажут, что никогда не видели и не знают, — вторил моим словам Поль.

— И все, что ты тут натворил, — твоя личная инициатива… — подвел итог я.

— Есть и такая возможность, — после некоторой заминки кивнул Тревельян.

— А если все пройдет как нужно, то ты будешь не самым последним человеком в Ордене?

— Вряд ли. Я буду заниматься тем же самым, чем и раньше. Разве что по рукам и ногам не будут связывать.

— Только-то?

— Контролировать будут меньше. Среди руководителей появятся новые люди.

— Ты думаешь, что новые будут лучше старых? — грустно засмеялся Поль.

— Идеальных вообще не существует, — веско заметил Эдвард, — и вы это знаете не хуже меня. Если разобраться, то любого из нас можно ставить к стенке без суда и следствия. И каждый в глубине души будет знать, за что именно его казнят.

— С этим не поспоришь…

Пока Поль и Снупи препирались, я разглядывал карту острова, брошенную на стол. Если говорить начистоту, то меня совершенно не волнуют внутренние дела Ордена. Совершенно! Но пока они воюют с теми, с кем мы хлестались два года назад на землях Джохар-Юрта, я буду рядом с такими, как Эдвард Тревельян и погибший Максим Селезнев. Хотя бы для того, чтобы разная шваль не убивала стариков, которые одними из первых пришли в этот мир. Это было бы предательством по отношению к тем людям, с которыми мы открывали эти земли. Такими, как Джек Чамберс и Йосиф Штельман, Михаил Демидов и Освальд Брен. К десяткам и сотням других, кто пришел, чтобы создать нечто большее, нежели продажный мир, оставшийся по ту сторону барьера.