Наемник – мера забвения. Книга 2
Шрифт:
– Я тебе расстреляю, ты у меня на кулачках устанешь отжиматься! Зови своего офицера и побыстрее! Сукин ты кот! Ха-ха… – Мытаров расплылся в улыбке.
– Хорошо. Подождите пару минут…
Алексей сидел и разглядывал птичку за окном: «Как здесь все-таки хорошо и дышится как дома. Кругом свои родные лица. Ватники русские…
– Леха! Мытаров! Мытарь, твою в дивизию, живой, разведка… – послышалось радостное сопение за спиной Алексея.
Он вскочил с табурета и обернулся. Перед ним стоял его старинный друг, однокашник и однополчанин по «полтиннику» Мишка Сидоркин.
– Мишка, медведь, «бача»,
– Слышь, Семен! Отпускай моего друга! Это же он, гордость нашего полка, старший лейтенант Мытаров! Я кажется тебе рассказывал про офицера, который свой взвод спас в Панджшере?
– А, ну да… припоминаю. Ладно, вы тут обнимайтесь тогда. – Курбатов улыбнулся и вышел из комнаты.
– Эх, чертяга, как я счастлив тебя видеть! Ты как здесь?.. – Сидоркин мял и обнимал старинного друга, не веря своим глазам.
– Случайно, брат. Вот, судьба злодейка, пошел подзаработать в Европе, подписал контракт с частной военной компанией, а попал сюда!..
– Ну и черт с ними! Будем воевать, брат! За Новороссию, за Россию! Бить будем фашистскую гадину! Мочить в сортирах! – радостно прокричал Михаил.
– Немного устал я, а если честно смертельно устал, Мишка! У меня дочь в клинике, а вам все война, да война. С меня хватит. Если бы не дочь спасать, не пошел бы я воевать…
– Дочь? А что с ней?
– Операция на сердце, вот я и впрягся.
– Наемником значит, заделался, братишка, так?.. – с укоризной и злобой спросил Михаил.
– Нет, не так, брат, считай я был в разведке в глубоком тылу противника. Вот жетоны двух наемников, а вот пули, застрявшие в моем бронике. Американцы думают, что я русский шпион, а свои, наверное, что я просто сволочь. Обидно мне. Неси карту, я покажу точное расположение карательных батальонов укронацистов и полков ВСУ, которые воюют с вашей дивизией.
– Это дело, сейчас принесу.
Михаил принес и развернул оперативную карту.
– Вот здесь засады, здесь артиллерийские самоходные установки, три батареи. А вот здесь, штаб их моторизованной бригады. Здесь узел связи. Вот так, Мишка.
– Ух ты, разведка. Здорово, сегодня же накроем связь и штабы, разгоним к чертовой матери. Мы же на Мариуполь скоро, Лешка, но это тайна.
– Меньше болтай, шурави! – засмеялся Мытаров. – А ты, что, здесь, видно, большой командир?..
– Да нет. Начальник штаба разведывательного батальона.
– Круто, очень круто Мишка… – Мытаров опустил голову от усталости.
– Не обижайся, пожалуй, ты прав. Отдыхай, завтра покумекаем с документами и если хочешь, отправим тебя в Москву.
– Как мой негр? Жив?.. – Усталый Мытаров стянул с себя бронежилет и упал в обморок. На его груди синели огромные синяки от едва не пробивших броник пуль.
– Жив твой негр, живучий как собака! Крови много потерял, но уже бодренький! А вот тебя, браток, срочно в лазарет нужно… – проговорил Михаил, усаживая друга на стул.
– А, сержант Троль?.. – Алексей немного пришел в себя, его перевязали и дали стакан горилки и шматок сала с черным хлебом.
– Парень герой, только что написал рапорт, остается у нас в ополчении! Боец он у тебя…
– Ха,
но видно я уже не боец. Послушай, Мишка, мне срочно нужно найти одного человека.– Что за человек?
– Молодой еврей Георгий Рафаэльевич, фамилию не помню. Его отец разыскивает. Я его хочу видеть.
– Не проблема. Сегодня же обзвоню штабы и вмиг найду твоего еврейского юношу.
– Баню бы мне, сил нет в этих американских шмотках, душа больше не может.
– Поехали! А помнишь нашу баньку в дивизии, эх ма, как молоды мы были!.. А помнишь Ленку, медсестричку, а?.. Начальницу медсанбата майора – кралю?.. Вот это было время!.. И помирать не страшно было, помнишь, Леша?..
– Помню брат, все помню. А теперь страшно?..
– Да, теперь да, неохота погибать, я ведь дед уже, внук у меня Алешка, в Воронеже. Жизнь несется как птица, брат ты мой, брат!..
После бани Мытаров проспал десять часов.
26 октября. Донецк. Госпиталь армии ДНР
– Георгий Рафаэльевич, к вам офицер, – сказала молоденькая медсестра, – майор Мытаров.
В палату, не дожидаясь разрешения, ворвался Алексей.
– Георгий, я друг твоего отца. Меня зовут Алексей.
– Какого еще отца, я сирота! Я вас не знаю!
– Твой отец, Рафаэль, он хороший человек, людей спасает, а ты говоришь не знаю!
– Я знаю, что он хороший…
– Вот и славно, а ты действительно похож на него, те же глаза. Что с твоим горлом? – Алексей заметил бинтовую повязку по всей шее Рафаэля.
– Что вы хотите?..
– Что с горлом?
– Ерунда, ножевое ранение, неделю назад нарвались на группу наемников, черти, арабы. Они не понимают куда лезут!..
– Значит, твой отец был прав…
– В чем прав? Объясните?..
– Пару недель назад он звонил мне и просил со слезами на глазах, чтобы я разыскал тебя и привез домой в Тель-Авив.
– Нет, у меня еще здесь полно работы.
– Так вот ему приснился сон, что наемники отрезали тебе голову, выходит, что это едва не случилось. Возможно кто-то усердно молился за тебя, вот ты и остался жить, пацан.
– Не знаю. Возможно.
– А я знаю, моя дочь и твой отец молятся за нас с тобой каждый день и каждый час!
– Ваша дочь, а кто она?..
– Мария, сейчас она в клинике твоего отца, она готовится, впрочем, это после… Я пошел на войну, чтобы спасти свою дочь.
– Сколько ей лет?..
– Скоро семнадцать. Поехали домой, Георгий.
– Я еще не решил.
– Я решил, завтра улетаем в Израиль. Твой отец сделает вызов мне, я потерял документы на войне.
– Почему вы за меня решаете? Я остаюсь!
– Твоему отцу плохо, у него обнаружились проблемы с сердцем. Возможен инфаркт. Ты что, решил поспорить с Богом и проигнорировать просьбу своего родителя? Хочешь стоять всю оставшуюся жизнь у стены плача и взывать о помощи небес? А поздно не будет? Почему мы такие, когда от нас просят быть мягче и добрее, мы скалим зубы и показываем клыки, а после скулим и вызываем у проходящих мимо лишь жалость! Больше ничего, кроме жалости… Кому нужны твои военные подвиги, когда твои родители не узнают об этом? Да никому они не нужны, все это гордыня! Это блеф, сынок! Резня, кровь, победа, поражение… Бессмысленное убийство плоти…