Наёмники Гора

— Слушаю, — поощрил я рабыню.

— Я принесла Вам рабскую плеть, Господин, — произнесла Луиза.

— Дальше.

— Накажите ей меня, — добавила она, с трудом сглотнув, — если Вы будете мной недовольны.

— Кто Ты? — спросил я.

— Луиза, — ответила рабыня.

— Теперь повтори снова, и как следует, — велел я.

— Луиза принесла Вам рабскую плеть, Господин, — исправилась она. — Накажите ей Луизу, если Вы будете ей недовольны.

— Накажу, — пообещал я, и девушка задрожала. — И я могу использовать её так или иначе, независимо от того буду Тобой доволен или нет.

— Конечно, Господин, — пролепетала рабыня.

Можно владеть рабынями и командовать ими. Можно делать с ними всё, что может понравиться. Но, ни в коем случае нельзя идти с ними на компромисс.

— Иди на циновку, — скомандовал я.

— Но я же с Земли! — попыталась возмутиться Луиза.

Я развернул ремни плети, и рабыня, испуганно ойкнув, бросилась к циновке, и встала на ней колени. Она прекрасно выглядела, испуганная нагая рабыня, с очаровательной фигурой и в ошейнике, мерцающем отражённым красноватым светом в полумраке зала.

Я снова сложил ремни плети и закрепил их зажимом, имевшимся у торца рукояти. Там же был крюк, с помощью которого я подвесил плеть на свой пояс. Мне показалось, что Луиза встретила это действие со вздохом облегчения. Похоже, она решила, что, будучи уроженкой Земли, может легко отделаться. Неужели она забыла, что находилась на Горе, и что плеть, так легко убранная на пояс, может так же легко, а на самом деле, ещё легче, снова оказаться в моей руке?

Неподалёку от нас раздался отчаянный крик девушки, сразу перешедший в стоны и рыдания. Кто-то знал, как надо обращаться с рабынями.

Встав, я осмотрелся на предмет поиска свободной цепи, и через пару мгновений нашёл искомое подле другого рабского кольца. Намотав столь нужный аксессуар на руку, я вернулся к кольцу около своей циновки. Ключ, подходящий к обоим напоминающим навесные замки концам цепи, нашёлся в одной из замочных скважин. Присев около Луизы, я плотно обернул один конец цепи вокруг её шеи и, прокинув дужку сквозь звено, защёлкнул замок. Теперь цепь свисала с её горла, проходя через ложбинку между её грудей. Аналогичным образом я закрепил другой конец цепи на рабском кольце. Между шеей рабыни и кольцом осталось примерно пять футов цепи. Этого более чем достаточно, чтобы позволить женщине исполнять свои обязанности. Знавал я мужчин, которые оставили бы ей куда меньше слабины, всего шесть дюймов или около того, такие можно было бы сделать с помощью цепей различной длины, и даже зачастую этой же самой цепью, например, обернув её вокруг шеи или кольца несколько раз, или защёлкивая дужку замка на разных звеньях. Луиза осторожно коснулась пальцами цепи, потом тайком потянула её немного, убедившись в прочность своих оков.

— Господин? — спросила она.

Я отошёл к стене и повесил ключ на гвоздь вместе с остальными ключами. Там ему самое место, вне досягаемости от любого из рабских колец. К тому же, так их легче отследить, да и меньше вероятность того, что клиент случайно унесёт один из них. Кстати, цепей там не висело ни одной. Очевидно, они находились в пользовании клиентов, или как та, которую нашёл я, оставлены на полу. Я осмотрелся. Заведение показалось мне переполненным. Ита и Тиа как раз танцевали перед клиентом, вызванные туда надсмотрщицей. Мне вспоминалось, как танцевала Луиза. Надо признать, что получалось это у неё отлично. Интересно, могла ли когда-либо она, простая земная девушка, представить себе, идя по своим делам где-то на Земле, что однажды ей, придётся танцевать в гореанском борделе, имея на теле только рабский ошейник. Думаю, что нет. А ещё мне было очень интересно, что она могла подумать, когда некто рассказал бы ей о том, что её ждёт? Несомненно, она сочла бы такое предположение абсурдным или даже забавным. Но уже мгновение спустя, она, возможно, пожалела бы о своём недоверии, почувствовав плотно прижатую к её носу и рту пропитанную химическим составом ткань.

Похоже, этот вечер для заведения оказался весьма удачным. Действительно, этот бордель процветал. На мой взгляд, эта Людмилла, кем бы она ни была, разрабатывала в этом небольшом заведении настоящую золотую жилу. Во всяком случае, выручка этого вечера, вероятно, весьма её порадует.

Я возвратился к своей циновке, и ожидавшей меня на ней рабыне.

— Господин? — спросила Луиза, глядя на меня.

Я снял плеть с пояса, освободил ремни и недвусмысленно встряхнул ими.

— Я с Земли! — снова напомнила она.

— Колени шире, — скомандовал я, и земная девушку мгновенно подчинилась.

Я посмотрел на неё сверху вниз. Рабыня была невероятно соблазнительна.

— Вы же будете обращаться со мной мягко и с уважением, — предположила она.

— Что Ты будешь делать лёжа на циновке, землянка? — спросил я.

— Всё, что доставит удовольствие моему господину, — прошептала Луиза.

Я указал плетью на циновку, и рабыня мгновенно перетекла с колен на спину.

— Возможно, Ты хочешь меня заинтересовать, — заметил я.

— Пожалуйста! — взмолилась она.

— Шевелись, — поторопил я девушку, демонстрируя плеть.

И она начала двигаться на циновке, то переворачиваясь на живот, то снова на спину, то перекатываясь на бок, и поднимаясь на колени, или на корточки, извиваясь и выгибаясь, иногда замирая на мгновение или два в той или иной позе, чтобы я мог насладиться видом её прелестей, демонстрируя мне свою порабощенную красоту во всевозможных ракурсах и положениях. Она явно прошла некоторое обучение. В её глазах стояли слезы, а дыхание стало тяжёлым и частым.

Я слегка провёл ремнями плети, пощекотав её спину.

— Господин? — дрожащим голосом спросила она.

— И Ты всё это показываешь гореанским мужчинам? — поинтересовался я. — Если так, то я удивлен, что Тебя ещё не скормили слинам.

— Но Вы же с Земли, — заплакала Луиза.

— Так значит, Ты, рабыня, решила обмануть меня, и дать меньше? — уточнил я.

— Нет! — воскликнула она.

— Значит, Ты, рабыня, смеешь думать, что можешь вести себя по отношению ко мне, как типичная земная женщина ведет себя по отношению к мужчине землянину?

— Нет, — испуганно ответила она. — Нет!

— Ты думаешь, что можешь относиться ко мне, как типичные женщины Земли относятся к своим мужчинам? — спросил я.

— Нет, — заплакала рабыня. — Не-е-ет!

— Ты когда-нибудь чувствовала рабскую плеть? — поинтересовался я.

— Да, Господин, — испугалась она.

— Ты хочешь снова пережить те же ощущения сейчас? — спросил я.

— Нет! Господин! — воскликнула невольница.

— Тогда работай, — приказал я.

— Да, Господин! — всхлипнула она, начиная своё выступление заново.

— Работай лучше, старайся, — подгонял я рабыню, — старайся. Помни, что теперь Ты больше не женщина с Земли. Шире ноги. Для Тебя это в прошлом, и не вернётся никогда. Теперь Ты всего лишь гореанская рабыня. Хорошо. Ты теперь даже не человек больше. Отныне Ты — похотливое животное, которое существует только для удовольствий мужчин, и пока приносит удовольствия мужчинам. Ты — всего лишь животное. Не забывайте об этом. Но животное невероятно желанное. Поднимай руку жалобнее. Молодец. Ты — самая желанная форма из существующих животных, Ты — рабыня. Следи за выражением лица, улучши его. Вырази на лице, что Ты умоляешь мужчину о его прикосновении. Ты умоляешь мужчину о прикосновении?