Наёмники Гора

— Как мне к Тебе обращаться? — спросил он.

— Тэрл, — представился я.

— Ты из Порт-Кара, — скорее сообщил, чем спросил воин.

— У меня там есть дом, — уклончиво ответил я.

— Ты шпионишь для Ара? — поинтересовался он.

— Нет, — ответил я.

— Тогда, возможно, для Коса? — хитро прищурился он.

— Нет, — сказал я, и положил нож перед ним на стол.

— Но твои симпатии, насколько я понимаю, на стороне Ара? — предположил он.

— У меня нет особой любви к Ару, — признал я.

К тому же, когда-то я был изгнан из того города, где мне было отказано в хлебе, соли и огне.

— Это хорошо, — кивнул он. — Таким образом, Тебе будет легче сохранить свою объективность.

— Вы не простой офицер, — заметил я, — который занимается выдачей охранных грамот.

— Ты тоже не простой воин, — парировал он.

— О? — протянул я.

— В эти дни десятки капитанов покупают мечи. И всё же Ты, как мне кажется, не находишься на оплате. Далее, по информации моего друга Минкона, мне известно, что твои финансовые ресурсы сильно ограничены, — улыбнулся он и, видя, что я молчу, продолжил: — Для Тебя было разумно использовать свободную женщину в качестве сдаваемой в аренду рабыни. Некоторые мужчины готовы платить более высокую таксу за использование свободной пленницы.

Я лишь пожал плечами.

— Но Ты сделал на этом лишь горстку медных монет, — усмехнулся он. — Но это не идёт, ни в какое сравнение с тем, сколько весит твой меч в звонкой золотой монете.

— Согласен, — сказал я.

— Возможно, кроме всего прочего, Ты закрыл ей дорогу к свободе, — добавил он.

— Возможно, — не стал спорить я.

Мужчина встал из-за стола и, подойдя к лежавшей подле него женщине, пнул ей. Та, загрохотав цепями, отскочила и заплакала.

— Что Ты думаешь об этом, Леди Кара? — поинтересовался он.

— Да, Господин, — ответила она. — Я думаю это возможно, Господин.

Меня удивило, что он, на мой взгляд, действительно интересовался её мнением. Это, конечно, ни в каком случае не отменяло тех категорических отношений, в которых они, очевидно, состояли.

— У Тебя осталась ещё дорога к свободе? — спросил он женщину.

— Зачем Вы спрашиваете, после того, что сделали со мной! — всхлипнула она. — Я прошу клейма! Я умоляю об этом! Поставьте мне свою метку! Наденьте на меня ошейник! Подтвердите свою власть на моём теле! Подтвердите её на мне огнём и железом, и кольцом запертой стали, для всего мира, чтобы все видели, что Вы сделали со мной!

— Она всё ещё свободна, — заметил я.

— Да, — бросил он.

— Не унижайте меня, оставляя свободной, — сказала она. — Подарите мне клеймо и ошейник, чтобы я могла, наконец, свободно быть той, кем я должна быть!

— Ты хочешь снова почувствовать плеть, Леди Кара? — осведомился он.

— Нет, Господин, — вскрикнула она, задрожав.

На мой взгляд, эта женщина уже была готова к порабощению. Вот только, нужно ли было ей это предоставить или нет зависело от её похитителя. Но в любом случае, поработит он её по закону или нет, она уже совершенно ясно была невольницей, психологически, интеллектуально и эмоционально. Отныне и навсегда, ничем иным она быть не могла.

— Это — Леди Кара из Венны, — пояснил он. — Как-то раз она имела неосторожность уничижительно отозваться о Тарнбурге. Возможно, когда-нибудь я заберу её туда, и буду держать там, в качестве домашней рабыни.

Лежащая на полу женщина застонала. Её цепи звякнули, заскользив по плиткам пола.

— Или Леди Кара предпочла бы, быть там пленной уборщицей, служанкой, простой домработницей, которую держат в цепях?

— Нет, — всхлипнула женщина, — только рабыней, полной рабыней.

— Почему, — уточнил он.

— Потому, что я — это она, — ответила Леди Кара.

Я присмотрелся к ней. Она весьма соблазнительно выглядела, валяясь у наших ног в своих цепях. И никаких сомнений в том, что её дорога к свободе была закрыта окончательно. На память мне пришла Боадиссия. Интересно, была ли и для неё закрыта эта дорога. Безусловно, она всё ещё говорила скорее как гордая свободная женщина. Однако я также часто стал замечать за ней некую озлобленность, эгоистичность, недовольство, надменность и высокомерие. Конечно, она ещё ни разу не подвергалась рабским наказаниям. Но, я не мог не заметить, и это не было только лишь моим воображением, что теперь она двигала своим телом, скрытым под длинным платьем, несколько иначе, чем прежде, до того как мы вынудили её заниматься проституцией ради пополнения наших ресурсов.

— Итак, что насчёт твоей свободной подружки? — полюбопытствовал он. — Сдача её в аренду закрыла для неё свободу?

— Возможно, — ответил я. — Точно не знаю.

— Ну, если так, — усмехнулся он, — Ты всегда можешь просто продать её и заработать на этом.

— Верно, — кивнул я, подумав, что продать Боадиссию было бы забавно.

Иногда она действовала на нервы. К тому же, как свободная женщина, она приносила одни неприятности. А вот в качестве рабыни, как мне кажется, она могла бы быть просто прекрасной женщиной. Впрочем, любая другая женщина, тоже прекрасно выглядит в ошейнике.

— Исходя из того, что у Тебя есть дом в Порт-Каре, — вернулся он к прежней теме, — можно заключить, что никаких нежных чувств к Косу Ты не испытываешь.

— Само собой, — признал я. — С чего бы у меня взяться нежным чувствам к Косу.

Я изрядно повоевал против него и Тироса на море. А до того, я побыл вёсельным рабом на Косианской галере. А совсем недавно, во время прошлого карнавала в Порт-Каре, перед самой Рукой Ожидания, Убар Коса, жирдяй Луриус из Джада, подослал ко мне убийцу. Правда, тот неудачник закончил свою миссию с его собственным кинжалом в своём сердце.

— И при этом, Ты путешествовал с косианским обозом, используя его как прикрытие, чтобы пробраться на юг в столь смутные времена. Это — смело, изобретательно, храбро, — сказал воин и, не дождавшись моего ответа, добавил: — Я уважаю таких как Ты.

У меня не было никаких сомнений в его словах. Я также не сомневался, кем был тот, с кем я сейчас разговаривал. Я благоговел перед этим мужчиной в течение многих лет. Я изучил все его кампании, его тактику и военные хитрости. И всё же я оказался совершенно не готов к тому, чтобы остаться с ним с глазу на глаз, в этой комнате, простой комнате, пустой комнате, с единственным большим окном, больше подходящей для незначительного чиновника из бюрократии Торкадино. Каким странным казалось мне то, что я должен был встретить этого мужчину здесь, в таком месте, а не на триумфальном пиру, в коридорах дворца, или на залитом кровью поле боя. Власть этого мужчины, казалось, разливалась вокруг него. Это трудно объяснить тому, кто этого не чувствовал. Возможно, в другой ситуации, или в другое время, и я не почувствовал бы этого. Я не знаю. И это не имело никакого отношения к показным жестам или любой другой очевидной демонстрации своей власти с его стороны. Если уж на то пошло, то чисто внешне он выглядел как простой солдат, ну может простой непретенциозный, искренний, знающий своё дело офицер. Но это внешне, а вот внутренне…. Именно там, внутри него, я ощущал нечто большее. Возможно, на уровне подсознания я получал некие чёткие сигналы. У меня не было никаких сомнений, что стоило бы ему только захотеть, и он мог бы стать тёплым и очаровательным. Я бы даже предположил, что он мог бы быть сердечным и дружелюбным. Возможно, он любил шутки. Не исключаю, выпивать с ним было бы настоящим удовольствием. Его люди были готовы умирать за него. А мне показалось, что он мог быть очень одиноким. Но только смерть могла бы воспрепятствовать его воле.

— Я подозреваю, — сказал он, — что Ты направлялся в Ар.

— У меня есть кое-какие дела в Аре, — кивнул я.

— Ты знаете дельту Воска? — спросил он.

— Было дело, пересекал её, — ответил я.

— Расскажите мне об этом, — попросил он.

— Это изменчивая местность, с полным отсутствием каких-либо дорог, — доложил я. — Она простирается на тысячи квадратных пасангов. Там не продохнуть от насекомых, змей и тарларионов. Болотные акулы кишат даже среди тростниковых зарослей. Твёрдой почвы крайне мало. Дельта мелководна, большие глубины редкость, в основном по грудь высокого мужчины. Дно ненадёжное, изобилует зыбучими песками. Благодаря своей непроходимости надёжно защищает Порт-Кар с востока. Только рэнсоводы могут ориентироваться в этой местности. Они же, практически полностью блокируют этот регион для движения и торговли.