Наёмники Гора

Стол был во втором ряду, считая от входа в зал. Перед ним было небольшое открытое пространство, справа от которого расселись музыканты. Довольно трудно было рассмотреть что-либо вокруг. Зал был освещён так себе. Горели лишь несколько небольших, сделанных из красного стекла ламп заполненных тарларионовым жиром, рассеивавших мрак и наполнявших пространство мягким, мерцающим, красноватым светом. В таком свете, в зависимости от оттенков абажуров, меняющихся от нежно-розового до тёмно-бордового, тонкие, мягкие, постоянно меняющиеся нюансы света, необыкновенно возбуждающим образом ложатся на тела белокожих рабынь. Здесь можно было найти немало тёмных уединённых мест. Некоторые мужчины обожают приватность таких мест.

— Вы всем довольны? — поинтересовалась у меня женщина в коже.

— Да, — кивнул я, присаживаясь за стол и скрещивая ноги.

— О-о-охх! — простонала белокурая женщина, неподалёку от меня, выгибаясь на циновке.

На мгновение я увидел её пораженные глаза. На её теле танцевали отблески огня всех оттенков красного. Она попыталась подняться, но цепь приковывавшая её шею, к рабскому кольцу вмурованному около циновки, бросила её назад.

— О-о-о, да-а-а-я! — закричала рабыня. — Да-а-о-о, Господи-и-иннн!

— Это Вы, называете себя Тэрлом из Порт-Кара? — уточнила женщина, которая провела меня к этому месту.

— А в чём дело? — спросил я.

— Мне сказали дождаться этого мужчину, — объяснила она.

— Кто Вам это сказал? — полюбопытствовал я.

Я пришёл в Туннели в связи с сообщением, переданным мне Ачиатэсом, владельцем инсулы, в которой мы с Хуртой снимали комнату. Он сообщил мне, если, конечно, он говорил правду, впрочем, у меня не было никакой особой причины сомневаться относительно этого, что нашёл записку с сообщением под дверью своих апартаментов.

— В настоящий момент, я его здесь не вижу, — ответила она, окинув зал взглядом. — Так это Вы — Тэрл из Порт-Кара?

— Меня зовут — Боск, — ответил я.

— Ага, — кивнула она.

Похоже, это поручение, не имело для неё большого значения. Я внимательно наблюдал за ней, когда она осматривала зал. Насколько я могу сказать, она не задержала взгляда том или ином человеке, или даже направлении. Я не обнаружил ничего необычного. Уверен, она была не более чем передатчиком сообщения.

Я осмотрелся. После меня в зал вошли ещё несколько мужчин. Они, в свою очередь, рассаживались за столами. По залу фланировали три женщины, одетые и экипированные так же, как и моя спутница.

Один из вошедших мужчин принёс большой мешок, переброшенный через плечо. Характерные контуры мешка, даже в тусклом свете, не оставляли места полёту фантазии, относительно того, что именно находилось внутри. Также, судя по ёрзанию, можно было предположить, что его обитательница связана. Владелец мешка как раз разговаривал с одной из персонала.

— Что это? — полюбопытствовал я у женщины приведшей меня сюда.

— Шутка, — пожала она плечами. — Он поймал свободную женщину, а мы разденем её и оставим в одном из альковов Туннелей. Руки у неё будут скованы за спиной, а сама она прикована цепью к рабскому кольцу. Говорить она не сможет, рот ей заткнут кляпом. А потом её оставят беспомощной в темноте.

— Но её же могут использовать, — заметил я.

— Вполне возможно, — сказала она. — Как повезёт. Доступ к её телу будет столь же неограничен, как и к телу любой рабыни здесь.

— И Вы одобряете такие вещи? — поинтересовался я.

— Если она — женственная особа, то конечно, — заявила она. — Такие принадлежат мужчинам.

— Великолепная шутка, — признал я.

— Это точно, — согласилась женщина.

— А что Вы сделаете с ней потом? — спросил я.

— А ничего, — отмахнулась она. — Просто по утру выставим голой на улицу. Однако если ей попользуются, мы свяжем ей руки за спиной и на живот подвесим пробитый бит-тарск, привязав его шнуром вокруг талии.

— Не знаете, за что они решили пошутить со свободной женщиной подобным образом? — полюбопытствовал я.

— Возможно, она доставила им неприятности того или иного рода, — предположила она, — и они решили, что было бы неплохо, чтобы открыла для себя то, чем должна быть женщина на самом деле.

— Понятно, — кивнул я.

— Вон она, видите, — указала женщина. — Сейчас её отволокут в один из альковов расположенных в туннелях.

В этом зале имелись выходы, по ту сторону открытого пространства, ведущие в различные туннели, внутри которых располагались клетки и альковы. Из-за этих туннелей заведение и получило своё имя.

— Вижу, — ответил я.

Мы проводили взглядом мужчину, присевшего и вошедшего в один из невысоких лазов, мешок с его беспомощной извивающейся обитательницей, он теперь тащил за собой волоком. В тех тоннелях вообще невозможно было выпрямиться во весь рост. Зачастую там приходилось фактически ползать.

Музыканты на время прекратили играть.

— Интересуетесь свободными женщинами? — поинтересовалась она.

— Не особенно, — отмахнулся я.

— А давайте мы покажем Вам одну, — усмехнулась она, обернувшись к одной из своих товарок, позвала: — Эснэ, приведи Леди Лабэйну.

Через некоторое время одна из экипированных женщин появилась из боковой двери, ведя на цепи прекрасную босую женщину, одетую в запахивающуюся тунику. Едва её подвели к моему столу, как она не дожидаясь распоряжения, опустилась на колени.

— Она хорошенькая, не так ли? — спросила меня работница борделя.

— Да, — признал я.

— Она — пленная свободная женщина, — сообщила Эснэ. — Мы держим её по прозьбе одного друга.

— Понятно, — кивнул я.

— Распахни тунику, — приказала она коленопреклонённой красотке.

Женщина послушно развела в стороны полы своей туники.

— Симпатичный экземпляр, не правда ли? — усмехнулась женщина в коже.

— Да, — не мог не согласиться я.

— Разведи колени, — приказал я женщине.

Она без колебаний выполнила мой приказ, продолжая держать тунику распахнутой.

— А Вы уверены, что она свободна? — уточнил я.

— Можете не сомневаться, — заверила меня служащая борделя.

— Кажется, что она вполне могла бы быть рабыней, — заметил я, оценив прелести женщины, при этом заработав от неё благодарный взгляд.

— Нет, она свободна, — заявила служащая, — хотя теперь, если быть честной, у неё, несомненно, есть некоторое понятие того, на что могла бы походить жизнь рабыни.

— Ну, полного представления об этом иметь нельзя, пока действительно не окажешься в рабстве, — пожал я плечами.

— Это верно, — согласилась со мной женщина в коже.

— Ну и как Тебе живётся здесь? — спросил я женщину.

— Я ношу цепь на шее, — ответила она.

— Это я вижу, — улыбнулся я.

— Ты можешь опустить руки, но не смей запахивать тунику, — бросила ей служащая.