Наказание

— Такеши сказал, что зайдёт после патруля, — небрежно бросил он, когда её рука метнулась вперёд.

Лезвие бешено закрутилось, отскочило от потолка и приземлилось у ног Малачи. Он пожал плечами, увидев её свирепый взгляд.

— Ты сказала мне не шевелиться. Но ты не говорила, что тебе нужна полная тишина.

Да, не говорила. Но не шум сбил её с толку.

Нож с глухим стуком вонзился в стену, прямо на стыке шеи и плеча, разрезая её мысли. Она снова сердито посмотрела на Малачи, пытаясь вытащить клинок из штукатурки, но он вонзился в деревянную шпильку и застрял. Жар разлился по её щекам, пока она тянула нож, и запылал ещё сильнее, когда она услышала шаги на лестнице. Дверь в тренировочный зал открылась.

Малачи усмехнулся и потянулся, когда Такеши вошёл в зал.

— Думаю, моя работа здесь закончена.

Со слегка порочным блеском в глазах он поклонился Анне и отсалютовал Такеши, а затем закрыл за собой дверь. Анна отвернулась и сосредоточилась на ноже, что было гораздо безопаснее, чем смотреть на Такеши. В последнее время что-то изменилось, сдвинулось, перестроилось. Теперь, когда она смотрела на него, в ней расцветало чужеродное тепло, выходящее за рамки простого влечения, за рамки желания прикоснуться. Это было ошеломляюще. И нежеланно. Особенно для Такеши. Она могла поклясться, что он избегает её, и это ранило сильнее, чем она ожидала.

Рука протянулась над её плечом, и Такеши одним рывком вынул нож из стены. Анна уставилась на дыру, которую он оставил, на пыль от штукатурки, осыпавшуюся на пол.

— Добро пожаловать обратно.

— Спасибо.

— Я так понимаю, ты не нашёл гнездо.

— Нет.

Хорошо. Я хочу, чтобы ты был в безопасности. Она вздрогнула от этой мысли.

— Прости. Я знаю, ты считал, что на этот раз у тебя появилась хорошая зацепка.

— Сегодня вечером я ухожу в южный квартал. Отсутствовать буду примерно неделю.

Она отвернулась, чувствуя, как её грудь попала в ловушку медленно сжимающихся тисков, постепенно выжимавших из неё всю силу борьбы. Его волосы были влажными, как будто он только что вышел из душевой, и тусклый щёлочной запах мыла заглушал тёплый, знакомый запах его кожи. Ей вдруг захотелось прижаться носом к его шее и вдохнуть, но она сумела подавить эту безумную мысль. Это было совершенно определённо недопустимо.

— Опять уходишь? Ты ведь только вернулся.

Он наклонил голову, изучая её лицо.

— Я знаю.

— Тебе нужно, чтобы я пошла с тобой? Малачи может…

— Нет, я иду один.

Лёгкая морщинка на его лбу заставила её пальцы дёрнуться от желания провести по этому месту, чтобы ослабить напряжение. Почему он так на неё смотрит?

— Я готова к многодневному патрулированию, — сказала она. — Я могу помочь тебе.

Она постаралась скрыть разочарование в голосе. Однажды он сказал ей, что она почти накопила выносливости, чтобы продолжать патрулирование, но теперь, когда она доказала свою силу и смертоносность, он отправил её в местные патрули, а сам уходил или брал с собой Малачи в качестве партнёра-Стража, оставив её выполнять рутинные задания с огромными нечеловеческими Стражами.

Изящно очерченные губы Такеши нахмурились.

— Я знаю это, Анна, — он посмотрел на нож в своей руке. — Скоро я назначу тебя. Однажды. В любом случае, я просто пришёл проведать тебя. И попрощаться, — он устало улыбнулся ей и отвернулся.

Её рука метнулась вперёд и сомкнулась вокруг его запястья.

— Всё потому, что я недостаточно хороша? — огрызнулась она. — Скажи мне, что я должна сделать. Я буду тренироваться усерднее.

Его плечи напряглись, и он уставился на дверь.

— Нет, ты ничего не можешь сделать.

Она отступила назад, выдохнув, его слова ударили её в живот.

— Потому что я женщина?

Он издал тихий смешок.

— Что-то вроде того. В основном потому, что ты — это ты.

Она отпустила его запястье, как если бы его кожа обожгла её, и он обернулся, выглядя более несчастным, чем она когда-либо видела его.

— Анна…

Занесенный ею удар был чисто рефлекторным, как будто ей ввели боль прямо в мышцы, минуя мозг. Но никто не двигался быстрее Такеши, и он поймал её кулак в воздухе. Потом они начали драться, Анна отклоняла все остановки, Такеши блокировал и раздражал её на каждом шагу. Долгие годы она упорно трудилась и тренировалась, чтобы не отставать от него и Малачи, и теперь она неплохо справлялась. Но этого всё равно было недостаточно, и он только что подтвердил, что этого никогда не изменится. Ярость ослепила её.

Он уклонился от удара с разворота и позволил инерции унести её, затем обхватил её сзади, захватывая в плен. Его дыхание обжигало её ухо, а хватка была беспощадной. Она опустила голову, и единственное, с чем у неё хватило сил бороться, были слёзы, грозившие пролиться.

— Я снова проиграла, — прошептала она.

Она просто хотела доказать, что достаточно хороша.

— Как же ты ошибаешься, Анна, — сказал он грубым голосом, удерживая её на месте. — Между нами двумя, ты всегда будешь иметь преимущество.

Он резко отпустил её, и она споткнулась. Она опустилась на пол, услышав, как хлопнула дверь в тренировочный зал.

Она потянулась за ним, открыв рот, чтобы позвать его обратно к ней, напрягая мышцы, чтобы погнаться за ним, чтобы вернуть его обратно в сон с ней, чтобы умолять его снова заключить в свои объятия.

Вот только… она не могла пошевелиться.

Её глаза распахнулись. В яме весело потрескивал костёр, и дым клубился в переплетении ветвей над её головой. Она была одна. Она посмотрела на себя сверху вниз. Верёвки стягивали её руки и обвивали запястья, ещё больше веревок было на ногах и лодыжках. Её мозг зашипел от тревоги. Либо кто-то навредил Доннеру и связал её…

Или Доннер не был её другом.

Как бы то ни было, на данный момент она была одна, и это было очень хорошо. Она извивалась и корчилась, пытаясь ослабить верёвки. Грубая верёвка впилась в её кожу, стирая её до крови. Тем не менее, она смогла сесть, и это было лучше, чем лежать на спине, приготовленной как пир для тех, кто решит войти через низкий вход в эту лачугу. Она огляделась в поисках чего-нибудь острого. Ничего. Включая нож, который был у неё на поясе. Он исчез.

Напряжённо прислушиваясь к чужому присутствию, она медленно потянулась к огню. Из кучи торчала узкая сучковатая ветка, ещё не до конца поглощённая пламенем. Она протянула связанные руки и медленно вытащила её из огня. Анна улыбнулась, когда кончик ветви принес с собой язычок пламени. Она осторожно дотронулась огнём до верёвок вокруг своих лодыжек, и стиснула зубы, когда плоть на её ногах начала ощущаться так, словно оплавилась на её костях.