Наколдую любовь...
Шрифт:
Она кричала, вцепившись в тулуп старика, ноги ее подкосились, и Митяй едва удержал ее от падения. Толпа опять зашумела, требуя наказания, кто-то потребовал убрать блаженную, защищающую подонка… Опять полетели в Марека камни, кто-то даже влез на помост и бросился к парню с кулаками…
А ведь дед Митяй и сам очень удивился, когда утром узнал, что Марек кого-то изнасиловал. После того, что парень устроил на собственной свадьбе, его никто не видел, но даже тот его свинский поступок не шел ни в какое сравнение с содеянным этой ночью. Ярина права, Марек, которого они все знали, не сделал бы ничего подобного. Но что же тогда сейчас стояло на помосте? Кто он, этот избитый,
Понимая, что не все так однозначно в этой темной истории, старик не стал спешить с приговором, а уж глядя на Яринку, еще больше засомневался – не желая принимать спешных решений, он отстранил от себя ревущую девушку и поднял руку, веля всем замолчать.
– Друзья мои, - начал он, и от грозного его голоса все стихло. – То, что сделал этот парень, разумеется, оправдания не имеет и безнаказанным не останется – это я вам обещаю. Но давайте не будем уподобляться тем, кого судим, давайте не будем становиться друг другу дикими зверями и не будем вершить самосуд и становиться такими же преступниками. Нельзя в спешке принимать такие решения. Мне нужно время, чуть позже я скажу вам, как мы поступим с Мареком, но, предупреждаю, я так же строго осужу всякого, кто ослушается сейчас и позволит себе самовольничать.
– Дед Митяй, ты что, девку эту будешь слушать?! – раздалось из толпы, и тут же остальные подхватили:
– Мы требуем, чтобы Марек немедленно ответил за свои преступления!
– Мы не согласны!
– Отдай его нам!
– Мы ему покажем, как наших дочерей трогать!
– Дед Митяй, даже не думай защищать его!
– Стареешь ты, Митяй! Пора нам нового старосту выбрать!
С завидным хладнокровием слушал дед Митяй эти выкрики; как бусины от стекла отскакивали от него злые слова разъяренного народа. Ярина испугалась, что своей мольбой навлечет теперь беду и на голову старика, но сам Митяй и ухом не повел – к подобному он был готов.
– А ну цыц! – гаркнул он и, к удивлению Ярины, толпа опять затихла. Обернувшись к держащим Марека мужикам, Митяй добавил: - Уведите его пока ко мне в сарай. Выполнять!
Ярина едва заметно выдохнула, глядя, как мужики послушно уводят Марека, укрывая от возмущенной толпы, и с благодарностью посмотрела на старика.
– И ты иди, дочка, - кивнул он ей, - пока тебя тут не растерзали. А вечером приходи ко мне – поговорим о твоем Мареке.
Глава 31
Яринка весь день места себе не находила, думая о Мареке и о том, что вечером сказать деду Митяю. А он ведь спросит, и это будет справедливым вопросом на ее просьбу спасти Мареку жизнь. А что она скажет? Она даже не может пообещать, что ничего подобного больше не повторится, она и сама понимает, что Марек опасен и выпускать его на свободу категорически нельзя. Но и рассказать, что с ними всеми случилось, она тоже не может.
Но не идти было нельзя. И вечером, не ставя никого в известность, Ярина взяла немного еды, отыскала запасной ключ, когда-то на всякий случай оставленный соседями, зашла в опустевший дом Марека – собрала ему чистую и теплую одежду – и отправилась к деду Митяю.
Он уже ждал ее на крылечке, теребя папироску
в пожелтевших от бесконечного курева пальцах. Заметив Ярину, старик выкинул окурок и потянулся к бронзовой ручке на двери, выпуская на морозный воздух жилой дух дома:– Проходи, дочка, проходи.
В доме старосты Ярина оказалась впервые, но знала, что дед Митяй живет один – много лет назад он похоронил жену, а детьми обзавестись они с ней так и не успели. И все же, хоть и не касалась этого дома женская рука, но было у Митяя на удивление прибрано и чисто. Даже аромат свежего супчика разносился по берлоге одинокого старика. Во всем любил он порядок – и в доме, и в мыслях, – и это наверняка сыграло не последнюю роль, когда выбирали его старостой Хомячинок.
Дед Митяй зашел в дом следом и, заметив сумку в Яринкиных руках, сразу спросил:
– Мареку?
– Да. Я ему поесть принесла и одежду, - ответила Яринка и робко, с надеждой добавила: - Можно мне его увидеть?
– Что ж ты за человечек-то такой, а? Он с тобой так поступил, а ты… Малахольная ты, Яринка!
– Я люблю его.
Дед покряхтел, поворчал по-стариковски, пока снимал старенький тулуп, – понимал он Яринкины тревоги, но к Мареку подпускать не спешил. Боялся.
– Ты погоди, дочка, - приобнял он девушку за плечико и повел к столу, где уже дымился свежезаваренный ароматный чай с мелиссой. – Чайку попьем, поговорим по душам… Сперва расскажешь мне все – ты ведь знаешь что-то, чего я не знаю? Я же не ошибся? А вот потом и решим, что с твоим Мареком делать.
– Дедушка Митяй…
– Отставить «дедушек» и слезы! – скомандовал Митяй. – Садись. Сначала – чай.
Но ароматный чай в горло не лез. Ярина только пригубила из большой кружки, покрытой мелкими трещинками, и отставила в сторону.
– То, что парень не в себе и с ним что-то случилось, я и сам вижу, - первым тогда начал этот разговор дед Митяй. – Но ты, похоже, знаешь, что с ним. Так? Рассказывай, дочка. Коли не так уж он виноват в содеянном, то я позабочусь, чтоб его не тронули. Но ты должна все-все мне рассказать.
– Да не могу я всего вам рассказать, дедушка Митяй, - тихо, с мольбой в голосе ответила Ярина. – Но правы вы, случилось…
– Ярина, не юли! Правду мне говори.
Да как же правду ему сказать? Ярина молчала – старик требовал ответа… Он не угрожал ей расправой над Мареком, но понимала Ярина по суровому его, пытливому взгляду, что своего он все равно добьется, что правду узнает, и только от ее слов сейчас зависит участь Марека. И тогда Ярина сдалась – вдохнула побольше воздуха и выпалила:
– Приворожили Марека, дедушка Митяй. Приворот его таким сделал. А снять его нельзя.
– Приворот?! – нахмурился старик. – Так сестра твоя приворотом у тебя жениха увела? И кто же ей помог в этом? Неужто Агафья за ведьмовство взялась? Ну старая, погоди у меня…
– Нет-нет, Агафья тут ни при чем! Она никогда не сделала б такое.
– А кто ж тогда?
Ярина замолчала. Сказать, что не знает, – старик не поверит. А сказать, что сестра ее ведьма… Агнешке-то смерти она тоже не желает.
– Ярина, не молчи. Если у нас еще кто колдовством промышляет, то говори, я должен первый об этом знать.
– Да не мучайте вы меня! – расплакалась Яринка. – Не могу я этого сказать, не могу!
– Ты покрываешь человека, который столько горя вам с Мареком принес? Ярина…
– Если я скажу, то этого человека со свету сживут – я не могу пойти на это.
– Неужто этот человек так дорог тебе? Но если не скажешь, то тот, кого ты покрываешь, еще много горя нам всем принесет. Это ты понимаешь, голубушка?