Наложник

– И тебя наказали? – усмехаюсь я.

– Я получил пощечину, от которой весь день горела моя щека, а потом стоя на коленях читал вслух несколько раз главу о непорочности из Великой Книги, – отвечает он.

– Сколько тебе было лет?

– Это произошло в прошлом году. Мне тогда только исполнилось восемнадцать. Теперь мы больше не ходим по этой улице, возвращаемся из молельни по другой, совершая крюк. Отец сказал, что смотреть на такое после молитвы было вдвойне кощунственно и он ещё мягко наказал меня, пожалел.

Мне смешно. Я подползаю к подушкам и падаю на спину, развязываю пояс и раскидываю полы халата, обнажая своего большого малыша.

– Я хочу, чтобы ты на него посмотрел, – приказываю я.

– Господин… – Эмин опять судорожно сглатывает.

– Ну? Садись давай рядом и смотри.

– Да, господин.

Эмин поднимается и садится на попку, немного морщится от боли, но ничего не говорит. Его взгляд робко скользит по моему паху, зрачки расширяются, когда Эмин видит насколько он у меня большой, затем опускает глаза.

– Разве я разрешал тебе отводить взгляд? – спрашиваю его.

– Нет, господин, простите, – спохватывается он.

Вновь поднимает глаза и смотрит на мой член. Его лицо опять краснеет, он тяжело дышит, пальцы слегка подрагивают. Это меня забавляет. Такого робкого невинного и столь религиозного юноши у меня ещё не было.

– Возьми его в свою руку, – велю я.

– Что, господин? – с неподдельным ужасом на лице, отвечает он.

– Разве я тихо сказал?

– Нет, господин, – он опять судорожно сглатывает слюну. – Вы сказали достаточно громко. Просто это очень… очень…

– Бери! – рявкаю я.

Он вздрагивает, бросает взгляд на мое лицо, видит мое негодование и послушно протягивает руку к моему паху, несмело обхватывает его пальцами. Рука Эмина дрожит, он опять сглатывает, на его лице отражаются все его муки, вся борьба, что происходит внутри него. Но мне этого мало.

– Поцелуй его в купол, – мягко велю я и улыбаюсь, предвкушая новую забаву.

– Нет, господин, прошу, не заставляйте меня это делать, – жалобно произносит он.

– Я приказываю тебе! Целуй! Живо! – я повышаю голос.

Слезы выкатываются из его глаз, он совсем отпускает моего и жалостливо смотрит на меня.

– Пожалуйста, господин, – опять судорожно сглатывает.

– Я буду хлестать тебя плетью, пока не поцелуешь его, – обещаю ему.

Эмин берет плеть и протягивает мне.

– Пожалуйста, господин, секите. Только не заставляйте меня это делать, – дрожащим голосом произносит он.

– Нагибайся, – рычу я, вырывая плеть из его рук.

Он падает на колени, голову кладет на простыню и прикрывает руками. Я приподнимаюсь и несколько раз одариваю его по голой попке. Он вздрагивает, всхлипывает, тело его дрожит, но он молчит.

– Будешь его целовать?

– Нет, господин, пожалуйста, – дрожащим голосом произносит он.

Я сползаю с кровати и встаю на пол. Задираю его рубаху до самой шеи, чтобы обнажить всю его спину. Смотрю на изгиб его позвоночника, уходящего в округлую полосатую попку и чувствую, как поднимается мой малыш от охватившего меня возбуждения.

Размахиваюсь и изо всех сил начинаю хлестать по спине, оставляя на его белой холеной коже красные полоски. Бью молча и долго, стараюсь в каждый последующий удар вложить больше силы, сделать ещё больнее. Он вздрагивает от каждого бича, но молчит. Понимаю, что таким путем я не добьюсь от него ничего. Наконец я делаю последний удар, ещё сильнее и больнее прочих и бросаю плетку на постель, задевая его макушку. Он поднимает голову и касается ремня своими губами, я вижу, что он опять в слезах.

Вздыхаю и отхожу к шкафу, достаю наручники и кладу в карман халата, возвращаюсь и заползаю обратно на постель, сажусь, откидываясь на мягкое изголовье. Он поднимает заплаканные глаза и смотрит на меня.

– Иди ко мне, – мягко говорю ему, хлопая ладонью по простыне.

Эмин поднимается, его рубашка спадает, закрывая его спину, он руками закрывает полы, пряча своего дружочка от меня, ползет ко мне на коленях. Я не прикрылся халатом, мой торчит вверх, большой, твердый, напряженный. Эмин скользит по нему взглядом, на миг его зрачки расширяются, реснички дрожат, и он опускает глаза. Я беру его под локоть и усаживаю на свои ноги, прямо перед своим другом. Эмин такой легкий, будто невесомый. Я засовываю свои ладони под его попку и сжимаю ягодички. Он морщится, поднимает на меня глаза, часто-часто моргает. Я не удерживаюсь, подталкиваю его к себе и целую его в лоб. Он делает шумный выдох.

– Будешь его целовать? – снова спрашиваю Эмина.

– Нет, господин, – он опускает глаза.

Я хватаю его руки и завожу за спину, он не сопротивляется, сидит, опустив голову, волосы свешиваются и закрывают его лицо. Вытаскиваю из кармана наручники и защелкиваю на его запястьях. Распахиваю полы его рубашки, снова засовываю под его попку свои ладони и сжав его ягодички, подтягиваю к себе. Его малыш касается моего, и он вздрагивает всем телом, выгибается в спине, пытаясь отстраниться от меня, я целую его в грудь, язычком провожу по полосе.

Конец ознакомительного фрагмента.