Наперекор

— Ты говорила, что мне от тебя нужен только секс, – приближает своё лицо к моему. — Он был, а я до сих пор не отказался от тебя.

— В постоянную любовницу записал? – иронично ухмыляюсь, заворожённо наблюдая, как темнеют его глаза.

— Дура! — яростно рычит босс.

— Козёл! – вспыхиваю я, награждая его презрительным взглядом.

В одну секунду в моих волосах оказывается мужская рука и стягивает на затылке волосы. Несмотря на все запреты о физических контактах, губы Яна озверело накрывают мои. Жёсткий захват фиксирует мою голову, пресекая сопротивление, но я и так от неожиданности не проявляю никакой активности, позволяя мужчине вытворять с моим ртом всё, что он захочет.

А хочет он страстно и глубоко. До искр из глаз и нехватки кислорода.

Не до конца осознавая недопустимость такого нападения, безвольно обмякаю в крепких объятиях, которые всё больше вжимают меня в напряжённую грудь босса.

От слабости уже темнеет в глазах, а он всё продолжает терзать мой рот и подчинять своей власти.

Не знаю, чем бы это всё закончилось, если бы в один момент в квартире не раздался дверной звонок.

Глава 30

ЯН.

Кого там принесло??

Чёрт, как же трудно отпустить Милу, когда под моими ладонями бьётся её пульс.

Только Вольская умеет вызвать во мне смесь злости и нежности и сорвать башню с петель.

Мне хочется рычать от досады, когда в моих объятиях хоть и трепыхается, но желанная женщина, а в дверь кто-то уже настойчиво долбит.

— Разговор не окончен, – сжимаю щёки раскрасневшейся Вольской и с убеждением заглядываю в глаза.

Она несколько раз моргает, а потом начинает судорожно кашлять. Когда Мила складывается пополам и беспомощно притягивает колени к груди, хмурюсь от того, что я переусердствовал, и мягко поглаживаю её по спине.

— Дышишь? – не скрывая беспокойства, утоняю я.

Девушка кивает. Наклонившись и поцеловав её в макушку, я спешно иду к двери, костеря внезапного гостя последними словами.

— Почему так долго не открываешь? – звереет с порога отец.

— Может быть потому, что я тебя не ждал? – раздражённо рявкаю я.

Меня всё ещё трясёт, и огонь, растёкшийся по венам, нужно как-то выпустить.

— Почему мне звонит Аристарх и говорит, что ты избил человека и увёз Милу раньше положенного срока? – наезжает мужчина.

— Потому что так и есть, – сцепляюсь с отцом воинственным взглядом.

— Где она? – неожиданно меняет тему он, заглядывая мне за спину.

— Там, – указываю на кухню и следую за родителем, бесцеремонно идущим на слышимый кашель.

— Милочка! – восклицает директор, и я закатываю глаза.

Стоило ему в первый раз приглядеться к Вольской получше, как она стала его несменной фавориткой. Ни с кем так не лебезит, как с ней.

— Здравствуйте, Марк Миронович, – с искренней приветливой улыбкой говорит Мила и встаёт со стула навстречу генеральному.

— Ох, какая бледная… — причитает отец. – Как ты себя чувствуешь? Ты сиди, сиди!

Прохожу к своему стулу и сажусь в первом ряду, чтобы с пристрастием лицезреть эту милую сцену.

Воссоединение отца и дочери.

Держите меня семеро, сейчас всплакну.

— Как там мой отдел? Стас справляется? – встревоженно интересуется Мила, подрываясь снова встать.

Представляю, как ей хочется накинуться на директора с вопросами, но она умело подавляет свой порыв.

— Всё идёт по плану, – заверяет её отец и окидывает блюда на столе заинтересованным взглядом.

Аппетитом директор «Легиона» всегда славился, и потенциальные партнёры используют эту информацию, как им вздумается.

Дорогие рестораны, обилие блюд, побольше вина.

Они наивно полагают, что это им поможет заговорить зубы главному «легионеру» и сыграть на руку.

Только этот прохвост Марк Миронович набивает желудок и делает всё равно так, как считает нужным.

— Ой! – спохватывается Мила. – Поужинайте с нами!

— Да я всего на минуту… — смущённо опускает глаза этот недоактёр, и я сжимаю челюсть, чтобы не расхохотаться над этим спектаклем. – Но если ты настаиваешь…

— Я сам, – мягко надавливаю ладонью на плечо Милы, не позволяя ей тут же ринуться обхаживать директора.

От него не скрывается, как девушка дёргается от моего прикосновения, и мне в лоб прилетает тяжёлый многозначительный взгляд.

Возвращаю такую же ответку.

— Что там с лечением, Ян? – слышу в голосе жёсткие отеческие нотки.

— Медсестра скоро придёт. А на ночь мы с Милой будем делать ингаляции, – ставлю на стол бутылку вина – чисто для успокоения нервных клеток.

Пока отец рассматривает этикетку, Мила от удивления открывает рот:

— Ты тоже будешь делать?

— Да. Мне для профилактики, – коротко отвечаю я.

Её лицо меняется, и на секунду мне кажется, что в её взгляде мелькает восхищение.

Одна секунда, а меня распирает от радости.

Ровно на секунду моя женщина увидела во мне хорошего человека.

Больших усилий мне стоит не поднять девчонку на руки и от радости не стиснуть её в объятиях.

Прорыв!

Пока с женского лица не смылось настоящее удивление, медленно смакую её взгляд, определяющий, есть ли у меня ещё достоинства помимо заботы над болеющим человеком.

А она что думала?

Что я отпущу её бороться с недугом одну?

Да я готов и себе в задницу иглу воткнуть, если это поможет находиться с Милой рядом и доказать, что босс вообще-то мужчина и не абы какой, а желающий видеть её своей девушкой.

Поражаюсь сам себе, но постепенно мысль о серьёзных отношениях в моей голове перестала быть такой пугающей.

Я хочу. Хочу серьёзно. Но только с Милой.

— Милочка, ты не против, если я тут немножко пригублю? – виляюще спрашивает отец.

— Не против, – качает головой Вольская.

Достаю из шкафа два бокала для вина, как вдруг слышу строгое отцовское:

— Только я. За ней нужен глаз да глаз, а не твой масляный взгляд после выпивки, – и наклонившись к Миле, насмешливо добавляет. – Он больно приставучий, когда выпьет.

— Тогда не надо, – косится на меня девушка, покрываясь забавным румянцем.

Что это? Да Мила Андреевна меня смущается? Или так жарко от воспоминаний стало?

Под прямым взглядом отца поджимаю губы и наливаю спиртное только ему. Совсем чуть-чуть. Из-за сердца алкоголь противопоказан.