Написано с сожалением

Передавая ламинированную фотографию Хэдли, я сказал:

— Они не размыты. Думаю, что бы ни случилось, пока она в центре нашего внимания, все остальное будет ясно.

Она прикусила нижнюю губу, на глаза навернулись слезы.

— Можно…

— Можешь оставить фотографию себе.

Ее плечи округлились, и она прижала фотографию к груди.

— Она замечательный ребенок, Кейвен. Ты должен гордиться ею.

— Я горжусь. Каждый божий день.

— Спасибо тебе за это. Это самый лучший подарок, который мне когда-либо делали.

— Да, ну. То же самое можно сказать и о том, что ты отдала мне ее…

Слезы наконец потекли, и она кивнула.

Я кивнул в ответ, похлопал по крыше ее машины и понял, что пора уходить.

А потом я стоял там.

Смотрел на нее.

Как.

Полный.

Черт.

Идиот.

Снова.

Как и в прошлый раз, когда мои ноги освободились от контроля моего мозга, она избавила меня от неловкости.

— Хорошего дня, Кейвен.

Я закрыл ее дверь, пробормотав:

— И тебе тоже.

Потом я смотрел, как она уезжает, со странным чувство тревоги, осевшим в моем животе

Глава 20

Хэдли

Я поставила машину на стоянку и посмотрел на часы на приборной панели.

Четыре-пятьдесят. Мне оставалось убить десять минут, прежде чем я смогу войти в дом. Это было настоящей пыткой для моей души, как у ребенка в рождественское утро.

Еще три месяца назад я бы проклинала среду и её несправедливое расстояние до выходных. Не то чтобы фотограф работал по определенным часам или дням недели, но покупатели в галереях, которые никогда не заплатят по ценам Р. К. Бэнкса, маркетологи без реального опыта и вообще спамеры, похоже, взяли несколько выходных. Так что по выходным моя жизнь была блаженно спокойной.

Но теперь по средам я видела Розали. Если не считать субботы, когда я тоже видела ее, это был мой любимый день в неделю.

Последние три месяца моя жизнь была совсем скучной. Бет приходила каждый четверг утром и в субботу днем, чтобы узнать, как проходят мои визиты, то есть допросить меня. Она не доверяла Кейвену. Она не доверяла этому соглашению. Она была убеждена, что он установил на меня камеру-няню и ждет, когда я оступлюсь, скажу или сделаю что-то, что он сможет использовать против меня в суде.

Она была права. Скорее всего, так оно и было. По крайней мере, если он был умным, он так и сделал.

Мне было все равно. Я не собиралась подводить Рози.

За время моей работы преподавания, я сильно недооценила способность четырехлетнего ребенка к концентрации внимания. Мы прошли Рой Джи Бив и… Ну, на этом в образование все и закончилось. Но она все еще училась, даже если это были такие вещи, как окрашивание футболок и изготовление браслетов дружбы. Да ладно. Плетение — необходимый навык для ребенка. Особенно с такими волосами, как у меня, которые будут выглядеть так, будто она засунула палец в розетку, если не высушить их перед сном. Поверьте, в последнюю минуту косы пригодились.

Кроме того, мне нравилось делать с ней всякие глупые поделки. Когда я была маленькой, мама придавала большое значение нашим проектам. Она хранила целые коробки с безделушками, которые мы делали вместе на протяжении многих лет.

Теперь у меня были коробки с вещами, которые создала Розали. Мы делали по две штуки, иногда по три, так что тайком положить одну в сумку во время наших занятий не составляло большого труда. У меня были большие планы украсить свою студию ее работами, как только закончат подрядчики. А если честно, то с такими темпами, как они работали, это могло случиться никогда.

Хотя это даст мне время собрать больше предметов из коллекции Розали Хант. Я надеялась, что этого времени будет достаточно долго, чтобы я добавила ее школьный аттестат.

Если я и думала, что полюбила ее, когда увидела первый раз, то ничто не могло подготовить меня к тому, чтобы узнать ее поближе. Она была чертовски умной.

Милой. Смешной. И яркой.

Когда я была с ней, мое сердце было так полно, что это действительно причиняло боль.

А когда мне неизбежно пришлось попрощаться с ней еще на несколько дней, стало еще больнее.

Это было смешно, но я плакала почти каждый раз, когда уходила от нее. Мне так не хватало времени с ней, а два дня в неделю не недостаточно.

Но я собиралась смириться с этим. Я дала Кейвену слово.

Удивительно, но мы с Кейвеном тоже нашли общий язык.

Обстановка по-прежнему оставалась напряженной, и он никогда не оставлял меня наедине с Розали. Но он больше не сидел в конце обеденного стола, когда мы работали. Он всегда держался в пределах видимости или слышимости, что было довольно легко в его гостиной открытой планировкой. Но теперь он предоставил нам свое пространство или, по крайней мере, его иллюзию. В любом случае я была ему благодарна.

Заглушив машину, я принялась осматривать свои ногти. Я скучала по тем временам, когда могла поддерживать маникюр. Рисование тяжело давалось для моих рук, но если я собиралась освоить мазки Р.К. Бэнкса теперь, когда я была командой из одного человека, это требовало большой практики. Практики каждый бодрствующий момент, когда я не была с Розали.

Мой телефон завибрировал на соседнем сиденье.

Кейвен: Ты можешь войти. Нет смысла сидеть в машине.

Конечно, он увидел меня, когда я приехала. Он оставлял ворота открытыми, когда ждал меня. Я и раньше приходила раньше, однажды на пятнадцать минут, но он никогда не писал смс, чтобы пригласить меня войти.

Видите? Прогресс. Сладкий, сладкий прогресс.

Улыбнувшись, я напечатала ответ.

Я: Ты уверен? Я не думала, что приду так рано.

Кейвен: Какой проект ты принесла на вечер?

Я: Бумажные цветы? Это подойдет?

Кейвен: Блестки?

Я: Нет.

Кейвен: Опять это дерьмо из слизи?

Я: Нет.

Кейвен: Краска, которая снова окрасит мою заднюю террасу?

Я закатила глаза. Это были буквально три капли, которые брызнули с моего брезента.

Я: Нет. Только кофейные фильтры, маркеры и трубочки.

Кейвен: Тогда да. Ты можешь прийти пораньше. Она с нетерпением ждет твоего приезда, и, кстати, сегодня Йен забрал ее из садика. Они пошли на ранний ужин, и она выпила свою первую и последнюю колу. С тех пор как она вернулась домой, она отскакивает от стен. Если ты сможешь заставить ее сидеть дольше десяти минут, я буду впечатлен.

Я: Вызов принят.

Я едва успела вытащить сумку из багажника, как услышала ее голос.

— Хэдли! — она помчалась по подъездной дорожке босиком.

Улыбаясь, я прижала ладонь ко рту и крикнула в ответ: