Написано с сожалением

— Я хочу, чтобы ты убрал от меня свои гребаные руки.

— У идентичных близнецов одинаковая ДНК… — его высокомерная ухмылка стала шире. — Но отпечатки пальцев разные. Разве это не круто?

Я снова потянула за запястье.

— Отпусти меня, или, клянусь Богом, я закричу.

Он грубо притянул меня к себе, и подлокотник кресла больно впился мне в бок, а моя паника достигла нового пика.

— Нет, не сделаешь. Видишь ли, у меня есть теория на твой счет, Хэдли Бэнкс… — его глаза широко вспыхнули, а гнусная улыбка не сходила с лица.

Я выдержала его непоколебимый взгляд.

— Твоя теория заключается в том, что я собираюсь арестовать тебя за нападение, если ты не отпустишь меня прямо сейчас?

Он пожал плечами и небрежно отпустил меня.

— Я коп. Я распознаю мошенничество, когда вижу его.

Я встала, потирая запястье, и попятилась к двери. Моя грудь вздымалась, а сердце бешено колотилось.

— Ты бы мог поговорить со своим братом прежде, чем появляться здесь, чтобы вызволять его из лап женщины, о которой ты ничего не знаешь. У меня более, чем достаточно денег, чтобы выманивать у твоего брата хоть один цент.

Он поставил пиво на пол и встал, сохраняя дистанцию.

— С этим я согласен. Честно говоря, это было самое непонятное. Но несмотря на то, что у тебя есть деньги, у тебя нет ничего другого. После потери сестры у тебя даже не осталось семьи. Позволь спросить вот о чем: Почему полиция не нашла твои отпечатки в квартире Кейвена?

Я выпрямилась.

— Не знаю.

— В смысле, ты ведь была там той ночью, верно? Или, по крайней мере, кто-то с твоей ДНК был там в ту ночь, потому что Розали существует.

Скривив губы, я покачала головой.

— Мы закончили. Я понимаю, что ты пытаешься быть заботливым старшим братом и присматривать за Кейвеном. Но, если честно, то, что ты трогаешь меня и выдвигаешь дикие обвинения, это просто нелепо… — я снова повернулась и направилась к двери, но он остановил меня.

— Твоя сестра, Уиллоу, погибла в автокатастрофе на севере штата Нью-Йорк. На тот момент ее постоянным местом жительства было Пуэрто-Рико.

— Она была в гостях…

— Подруга. Я понял. Приятель сказал мне, что твоя подруга Бет Уоттс билась в истерике, когда ей сообщили новость. Очевидно, вы с сестрой гостили у нее несколько дней. Между вами произошла бурная ссора, в ходе которой вы обе вышли из себя, а потом улетели, как летучие мыши из ада. Объясни мне, как Уиллоу погибла именно на том маршруте, по которому она должна добраться до вашего дома. Тем временем, ты Хэдли, улетела обратно в Пуэрто-Рико.

Я повернулась к нему лицом, все мое тело дрожало.

— Мы закрыли бизнес. Я поехала вывезти свои вещи из ее студии.

Его глаза вспыхнули темным огнем.

— Может быть. Или город объявил мертвой не ту девушку Бэнкс, и ты вернулась, чтобы вернуть себе единственную семью, которая у тебя осталась. Возможно, что ты вовсе не Хэдли Бэнкс. Не так ли, Уиллоу?

Восемнадцать лет назад…

— Просто постарайся дышать, — говорили медики, осматривая мой бок.

Было больно.

Но еще больнее было смотреть, как мой герой распадается на части.

Он бился в истерике из-за адреналина, и кричал парамедикам, чтобы они помогли кому-нибудь другому. Он был полон решимости встать на ноги, но не мог удержаться в вертикальном положении, переваливаясь с одной стены на другую. Раны на животе и боку пропитали всю его рубашку до такой степени, что она стала красной, и по штанам стекала кровь.

Никто не может потерять столько крови. Он умрет, если не позволит им помочь ему, и это снова привело меня в ужас.

— Успокойся, — задыхаясь, произнесла я. Он не слышал меня под кислородной маской, которую парамедики надели мне на лицо, поэтому я стянула ее и собрала все силы, чтобы крикнуть:

— Пожалуйста, успокойся! — его голова тут же повернулась в мою сторону, и я увидела, как борьба и отчаяние снова превращаются в панику. — Позволь им помочь тебе, — умоляла я.

Его подбородок дрожал, когда он пристально смотрел на меня.

— Прости меня. Мне очень жаль.

Слезы, которые давно должны были закончиться, залили мои глаза, и я протянула к нему руку.

— Как тебя зовут?

Он некоторое время смотрел на нее, а затем опустился на пол рядом со мной и взял меня за руку.

— Кейвен.

— Кевин?

— Кейвен.

— Гэвин?

Его лицо скривилось, из глаз потекли слезы, а на лице появилась едва заметная полуулыбка.

— Кейвен. Но достаточно близко.

— Хорошо, Кейвен. Я боюсь.

Он сложил обе руки вокруг моей.

— Нет. Нет. Нет. Не бойся. Все кончено. Он мертв. Он больше не сможет навредить нам.

— Но я боюсь, что ты сейчас умрешь.

— Я в порядке, — солгал он, его лицо становилось все более бледным с каждой минутой.

— Правда.

Это была такая зона боевых действий, что парамедики и полицейские то и дело, что ходили туда-сюда по кухне. У них не было времени на разборки с пятнадцатилетним мальчиком, который утверждал, что с ним все в порядке, в то время как десятки других людей лежали при смерти в нескольких ярдах от него.

— Ты спас мою жизнь. Теперь пришло время спасти твою.

— Есть и другие люди, которые…

Все мое тело взорвалось от боли, и я закричала:

— Прекрати!

— Прости, — повторил он в миллионный раз, и даже несмотря на боль и шок, в котором я пребывала, это вывело меня из себя.

— Отлично. Если хочешь, чтобы я тебя простила, пусть они тебе помогут. Ты в долгу передо мной. Твой отец сделал это со мной, — это был удар ниже пояса. Но я была в отчаянии.

Его глаза расширились, и видеть стыд, прорезавший эти хрустальные голубые глаза, было больнее, чем что-либо другое. Я просто хотела, чтобы с ним все было хорошо, даже если это разобьет мне сердце.

— Это несправедливо.

— Несправедливо, что ты умираешь. Позволь им помочь тебе, Кейвен, и я прощу тебя. Обещаю. Обязательно.

Пара черных ботинок появилась в моем боковом зрении, и фельдшер, который оказывал мне помощь, сказал:

— Сынок, послушай девочку. Мне нужно, чтобы ты лег на спину. Мы должны вытащить вас обоих отсюда.

Я сжала его руку и прошептала:

— Пожалуйста.

Он крепко зажмурил глаза, его решимость рушилась вместе с теряющим силы телом.

— Я не смогу простить себя.