Нарисую себе сына

— Вы уже закончили, Вито?

Вилка, щелкнув по краю стола, улетела на пол. А я еще вечность секунд продолжала смотреть на него. Капитан отвел взгляд первым… мама моя… Бежать. Если клеить уже безнадежно поздно. Бежать.

— Я-я…

— Сусанна, сыграй что-нибудь, пожалуйста, — мужчина встал из-за стола и подошел к окну.

Женщина за клавесином проводила его внимательным взглядом:

— Что ты хочешь?

— Не знаю… Зоя? — бросил, не оборачиваясь.

— Да?

— Есть пожелания?

— Есть… Нет. Я в этом ничего не понимаю. Мне вообще пора и…

— А я знаю, что вам сыграть, — хмыкнув, встряхнула руки Сусанна. — Только, за инструмент не садилась давно.

— Ты все равно играешь отлично.

— Спасибо, Вито… — взяла она первые пробные ноты. И, вдруг, театрально низким голосом начала. –

«Так грустен ты. Откройся, что с тобою?»

«Люблю, мой друг!» — «И кто тому виной?»

«Она» — «Да кто? Полина? Мила? Хлоя?»

«О, нет!» — «Кому ж ты отдаешь покой?»

«Ах, ей» — «Ты робок, друг сердечный!

Но, почему смертельно удручен?

И кто виной? Супруг ее, конечно?»

«Ах, нет, мой друг!» — «Да кто ж?» — «Я ей — не он»… Ну, как?.. Зоя?..

— Да я… — да я вообще подобное впервые. — И мне… — и заглохла под новое веселенькое вступление:

— Ни блеск ума, ни роскошь платья

Не в силах вас обворожить.

И лишь двоюродные братья

Постигли тайну вас пленить!

Лишили вы меня покоя,

Но, вы не любите меня.

Одной надеждой жив лишь… Зоя:

Женюсь!.. И буду вам родня!

— У меня нет двоюродных братьев.

— Зоя, это же только песенка! — беззвучно зашлась Сусанна.

— А «нейтральное» что-нибудь есть? — развернулся, наконец, от окна капитан.

Женщина, мгновенье подумав, кивнула:

— Ага. Ты ее еще не слышал. Я ее другому… В общем… — и вновь опустила длинные пальцы на клавиши… И музыка полилась. На этот раз медленно, будто, взмывая и падая. –

Я себе тебя наколдовала.

Именно такого, как теперь.

В полнолунье свечи зажигала,

Согревая сердце от потерь.

Я себе тебя наколдовала.

Именно такого, как сейчас.

А, когда увидела — узнала.

По улыбке и прищуру глаз.

Я себе тебя наколдовала.

Именно такого, чтоб летать.

Но, прости, мой милый — я не знаю,

Как теперь себя заколдовать… А теперь, понравилось? — спросила, даже с вызовом у каждого из нас.

— Понравилось. И я, пожалуй, пойду, — уф-ф…

Да что же это такое? Душу, словно полоснули неимоверно острым и тут же накинули сверху мягким пуховым одеялом. Ноет и млеет. Да разве такое возможно?.. Бежать? А куда здесь сбежишь? И впервые, как захлопнула за собой дверь, огляделась. Оказывается, я — уже внизу, на палубе. Небо так и затянуто облаками. И теперь, вместо тусклого солнца на нем — луна. Вышла на смену и прячется за завесой. А вокруг тишина. Совсем другая. Без сверчков и перешептывания трав. Тишина безбрежности. И лишь музыка в ней.

— Ой, — открыла я рот и прислушалась. Еще раз. Нет, показалось… Тихое далекое пение… под бой… барабанов. И испугалась уже всерьез. Вертясь на месте. Вновь прислушиваясь. Потом замерла, уже у самых перил правого борта. Того, что развернут к архипелагу. — Все… понятно. Она…

— Я думал, вы спать направились, — капитан встал у перил рядом. — Завтра — трудный день, Зоя.

— Угу, — не отрываясь от горизонта.

— После обеда, примерно, мы будем на месте. А дальше — по обстоятельствам. Но, в любом случае…

— Где сейчас остров Зили?

— Зили?.. Мы его оставили далеко справа. Перед закатом была видна серая завеса над ним. Здесь сейчас, почти напротив мелкое скопление «лужаек». Так дрейфующие острова называют. В последний раз их в этом районе отмечали. Потом обогнем еще один, Кравай. И дальше — Ньюпван. Он, если определять…

— Я могу показать.

— Что?.. — склонил голову капитан.

— Я могу показать, где сейчас Ньюпван.

— А-а. Яков уже просветил?

— Нет. Сама.

— Это… как?

— Я его чувствую. Хотя, наверное, не его, а Вананду.

— И давно? — глухо произнес мужчина.

— Нет, — в ответ вздохнула я. А потом, будто, запруду сорвало. — Во мне что-то постоянно меняется. Я словно каждый день вижу и чувствую все больше. И цвета другие, яркие, и запахи новые. Словно я, вместе с очками еще и хроническим насморком от мира «отгораживалась». А теперь еще и это… пение. По всей видимости, ритуальное пение жриц храма. И если я права, то… — прищурилась я в даль. — он — там. Ньюпван — там. Чуть правее луны. Между ней и облаком, похожим на руку… Я права?

— Да, Зоя… Завтра вы не отойдете от меня ни на шаг. Всегда будете рядом. Очень близко.

— Зачем? — развернулась я к нему. Он и сейчас от меня — «очень близко». Очень.

— Зачем?.. Чтоб избежать последствий. Необратимых.

— А-а. А я и забыла, что должна провалиться. Спокойной ночи… капитан…

Глава 14

Ночь «спокойной», как я ни старалась заснуть, не вышла. Истаяла в срок, и лишь озноб от своих сквозняков прихватить позабыла. Поэтому, из-под одеяла я вылазить не стала. Так и лежала теперь в койке, слушая, вместо прежней тишины, утренний скрип над головой. А пусть ходят… Ходит… пусть. Может, хоть под него вздремнуть получится?

— Монна Зоя! Доброе утро и капитан просил передать!

Видно, что, отосплюсь уже после «апофеоза»:

— Я вас внимательно слушаю, Рубен. Кстати, можете войти… И вам — доброе утро.

Старик, сразу от входа осмотрел меня воспитательно-прицельно и сдвинул брови:

— Нужный нам остров — на горизонте. И, может, крепкого кофе, монна Зоя?

— Я его не люблю. Передайте капитану: очень за него рада… Рубен. Я сейчас умоюсь и поднимусь. Ой. Поднимусь, умоюсь и поднимусь. В общем…