Народная диверсия
Шрифт:
Он бросил свою шляпу Даше на колени и побежал к воде.
– Я – с тобой!
– И я...
Парни попрыгали в воду, поплыли на середину, а Даша осталась сидеть под деревом в тенечке. Она только подтянула сарафан вверх до трусов, оголив ноги, пока мужчины не видят. Ей было жарко. В этот момент она пожалела, что у нее нет купальника, сейчас тоже плавала бы, как все. Может, действительно съездить в город и купить? Или хотя бы в Дубровино, там тоже большой промтоварный магазин.
Даша поглядела вокруг. Метрах в трех от нее потухали угли костра, на клеенке, постеленной прямо на песке, стояли миски с едой, одноразовые
Вдруг Даша увидела, как со стороны Дубровино в их сторону движутся две машины: легковая и микроавтобус. Это еще кто? Явно не местные... Девушка испуганно посмотрела на резвящихся в воде парней. Им, похоже, даже кричать бесполезно: все равно не услышат. На всякий случай она все-таки решила крикнуть:
– Кирилл! Володя!..
Вскоре машины подъехали к озеру. Из первой, легковой, вышли два дяди спортивного вида, подозрительно посмотрели на Дашу. Она тут же одернула подол, схватила свой шампур и вонзила в мясо зубы. От испуга она не знала, что и делать.
А здоровяки осмотрели внимательно берег, подошли к микроавтобусу и открыли дверь. Они начали вытаскивать наружу большие пляжные зонты, плетеные легкие кресла, высокий мангал, пластмассовые походные столики. Вышли еще люди, в том числе двое солидных мужчин, в которых Даша тотчас признала Чиндяйкина и Тамбовцева. Выпорхнули две женщины в белых шортах, больших панамах, откровенных топиках и солнечных очках. У женщин даже браслеты были на руках и большие кольца-сережки в ушах. Даша невольно усмехнулась. Компания устанавливала свою походную мебель прямо на песке, раскрывала огромные зонты, каких Даша раньше не видела. Все шумели, смеялись, в одной машине включили музыку погромче. Девушка с ужасом увидела, как к ней двинулся один мужчина щеголеватого вида. Она только и смогла, что спрятать недопитую бутылку самогона в сумку.
– Мадмуазель, – насмешливо высокомерно сказал молодой человек, подойдя к ней, – а вы, извиняюсь, что здесь делаете?
– Отдыхаю, – испуганно поморгав глазами, сказал она.
В это время из воды вышел Кирилл и подошел к своему лагерю.
– Я уж думал, вы здесь одна, – насмешливо сказал приехавший щеголь и повернулся к Кириллу.
– Что надо? – спросил тот незваного гостя.
– Понимаете, ребята, мы тут собрались отдохнуть... У нас, сами видите, большая компания, я и думаю, мы будем вам мешать...
– Ну, так не мешайте, уезжайте отсюда. Видите: это место уже занято.
Щеголь рассмеялся:
– Вы, похоже, чего-то не догоняете, ребята. У насбольшая компания, а вас всего двое...
В это время Даша заметила, что к ним идет еще один мужчина, и вжалась в траву, на которой сидела. Недоброе предчувствие шевельнулось в ее маленьком сердечке...
А Владимир и Валерий в это время, переплыв озеро и выйдя из воды на другом берегу, прячась за кустами и деревьями, уходили в лес. Они остановились в месте, где были густые заросли лесного орешника. Здесь их не могли увидеть, и они перевели дух.
– Значит, так, – сказал Владимир, – сейчас Кирюха с Дашей пойдут к избушке, мы их здесь встретим, поможем донести вещи...
–
А если Кирилл начнет драку с этими?.. – с сомнением спросил Валерий, кивнув в сторону озера.– Он не дурак: во первых, мужиков там много и силы неравны, во вторых, у охраны может быть оружие. Он не станет рисковать жизнью девушки. Мирное население, мы так обучены...
– Понятно. Значит, ждем Кирилла и Дашу. – Богоборцев сел на ближайший пень.
Через несколько минут за деревьями замелькали две фигуры.
– Идут... Ты был прав. – Журналист пошел навстречу ребятам.
– Ну, и борзые! Черт! – выругался Кирюха, передавая Богоборцеву его баул. – Не было бы со мной Дашутки, я бы им показал, «чьи в лесу шишки»...
– Успеешь. – Владимир тоже взял у друга свою сумку.
В лесном домике расположились кто как мог. Кирилл начал обустраивать новый костер, Даша помогала ему и накрывала новый стол, сооруженный из досок и клеенки.
– Володь, а вот теперь бы самое время вызвать сюда старушку-веселушку, – улыбнулся Богоборцев. – Эх, если бы ты не выпил!..
– А что, кроме меня, за руль сесть некому?
– Так все же выпили. Ну, кроме Даши, разумеется...
– А у меня, между прочим, – сказал Владимир, – есть братишка – озорной такой мальчишка. Ему двадцать пять на днях стукнуло... Так вот, он работает водителем у одного предпринимателя. Сегодня у него выходной, но ключи от машины имеются...
Володя весело подмигнул друзьям и взял мобильник:
– Владик? Привет, чертяка! Что делаешь?.. – Договорившись с братом о небольшой услуге, он повернулся к Богоборцеву: – Диктуй адрес своей артистки...
Три часа спустя, когда веселье на озере было в самом разгаре, на пляже появилась странная бабка. Она была маленькая, согнутая, с клюкой, одетая во все черное, начиная от платка на голове и кончая длинным балахоном, полностью закрывающим ее ноги. Наверное, ей было лет девяносто, а может, все сто. Она шла, хромая, прямо к компании веселящихся горожан. Два рослых парня загородили было ей путь, но она замахнулась на них своей клюкой:
– Прочь с дороги, нечестивцы! Не то прокляну!..
Парни опешили и остановились. А бабка подковыляла к Никанору Никодимовичу, который сидел в плетеном кресле в одних плавках и ел шашлык. Все застыли. Бабка остановилась прямо перед Чиндяйкиным и указала на него своей палкой.
– Ты, – сказала она дребезжащим голосом, – хозяин жизни!.. Я знаю, ты хочешь построить здесь себе дом...
– А а... – начал было Никанор Никодимович с набитым ртом, но старуха стукнула посохом о землю.
– Не перебивай меня! Я послана самой Судьбой сказать тебе... Не строй здесь ничего. Место это гиблое, темное, здесь было два убийства, и тебе здесь не жить...
– А ты, бабка, откуда знаешь, что мы здесь будем что-то строить? – подозрительно спросила сидевшая рядом с Чиндяйкиным его красавица жена.
– Я – ведунья. Я все знаю. Все ваши мысли и дела – все у меня, как на ладони... Все вижу, все знаю... Не будет здесь вам житья, и ваши ворованные деньги не принесут вам счастья... Один из вас здесь умрет...
Старуха резко повернулась и пошла прочь. Все растерянно смотрели ей вслед, пока она не скрылась за поворотом дороги.
– Ничего себе! – вдруг, словно опомнившись, сказал Чиндяйкин. – Что это вообще было?