Нарушая ПОРЯДОК

На той реке мы схлестнулись не просто с большим отрядом. Это был авангард армии или её передовой дозор. Даже не знаю, как правильно называть. Пленный офицер мало что успел поведать. Увы, он ненадолго пережил свою лошадь. Ну а затем нам резко стало не до пленников, так что некоторые подробности выяснить не удалось. Враги быстро догадались собрать группу на самых легконогих лошадях, оторваться от них не получилось, только зря последние стрелы выпустили.

Впервые моим людям пришлось всерьёз драться не на дистанции, а лицом к лицу. Нас тогда было гораздо больше, но враги не зелёные неумёхи, и некоторые не уступали, а то и превосходили по цифрам. Южан подвела самоуверенность, несмотря на расстрел у брода, они не сомневались, что превосходят нас во всём.

Мы им доказали обратное, но при этом понесли первые серьёзные потери. И самое худшее даже не то, что троих наших убили, а то, что четверых ранили так сильно, что те не смогли держаться в седлах.

Нам всем стоило великих усилий продолжать движение с такой обузой. Я слил прорву энергии на лечение, но, увы, здесь не сказка, здесь такие раны за полчаса не зарубцуются.

Скорость упала до смешного, плестись так и дальше — верный способ похоронить весь отряд. Очень не хотелось поступать так, как полагается поступать в таких случаях, но пришлось. Мы разделились на удобной каменистой проплешине, изгвазданной навозом часто гоняемого через неё скота. Разобрать по следам, что мы здесь делали, будет непросто, а окрестные холмы закрывали подбирающемуся противнику обзор.

Тройка бойцов отправилась сопровождать раненых. Оставалось надеяться, что враги не разгадают нашу хитрость.

Ну а если разгадают, старшему приказал бросать раненых сразу же после обнаружения за собой погони.

Жестоко, конечно.

И неблагородно.

Но в том, что без толку погибнут и здоровые и покалеченные, я тоже ничего благородного не видел. Против нас сейчас отборные всадники Тхата действуют, и у них чудовищное преимущество в численности. А мы только-только начали дальний бой в деле отрабатывать, в ближней схватке против такой орды ловить вообще нечего. Хорошо если один к одному разменяю своих людей. И это возможно только в том случае, если нас не догонят конные лучники. Стрел не осталось, так что безнаказанно расправятся.

Поступят с нами так же, как вчера мы с ними поступили.

Второй раз нас нагнали незадолго до полудня, и мы снова понесли потери.

Чуть позже был третий раз, и в этой стычке меня едва не вышибли из седла. Один из врагов вознамерился повторить трюк Буйвола Фата, только не с вульжем, а с боевым молотом. Но я, наученный недавним опытом, ему это не позволил.

Спасибо умелому наёмнику. Надеюсь, он грамотно распорядится выбитыми для него полномочиями и сумеет собрать в столице приличный отряд.

Если выживу, за каждого хорошего бойца премию ему выделю.

Дело приближается к вечеру, и сейчас со мной следуют шесть с половиной десятков бойцов. Стрел не осталось вообще, копий почти нет, все запасы остались с брошенными вьючными лошадьми, большая часть шудр с лёгкими ранами, некоторых потрепало так, что пора с ними тоже расставаться.

И все без исключения измотаны. Держатся на тех же стимуляторах, которыми мы коней пичкаем.

Нашим врагам ненамного лучше: те же почти загнанные лошади и люди, те же стимуляторы, немало воинов пришлось оставить из-за ран. Но они полны решимости додавить нас. Вон, позади, на холме, замаячили точки передового дозора. Смотрят на нас, оценивают.

Самое неприятное, если сил у них окажется достаточно для поиска отколовшихся групп. Я не рассчитываю, что всех раненых получится спасти, пусть хотя бы часть ускользнёт. И это возможно только в том случае, если враги мечтают лишь о моей шкуре. Показывая, что командир именно здесь остался, я даже флаг соорудил из последнего копья, и плащ красивый нацепил. Ну а в схватках показывал набор не самых заурядных магических и боевых умений.

Уж это точно должно их убедить.

Как избиение младенцев у брода могло смениться на столь печальное бегство?

Как-как…

Да очень просто: нельзя считать всех вокруг идиотами, играющими в поддавки, рано или поздно пренебрежение плохо заканчивается.

Мне стоило серьёзнее отнестись к тем клубам пыли на горизонте, на которые я перед расстрелом у переправы смотрел со стены форта. Ведь подозревал ещё тогда, что отряд, угодивший в нашу несложную западню — всего лишь авангард куда более солидного войска.

Позже умирающий вражеский офицер на торопливом полевом допросе охотно поведал о примерных силах, что следовали за тяжёлыми всадниками. Он не стал отмалчиваться, он наоборот соловьём пел. Южанин этим рассказом скрашивал последние минуты жизни, красочно описывая наше недалёкое будущее. А я продолжал недооценивать противника и, выслушивая не самый короткий список подразделений, наивно радовался осведомлённости «языка».

Это оказалась единственная радость. Дальше на нас обрушились проблемы в виде мобильных групп, отправленных в погоню. Противник выбрал самых быстрых всадников и не забыл усилить их магами, умеющими хорошо ездить верхом.

Вот от магов мы больше всего потерь и понесли. Амулеты, как я и говорил, почти хлам, спасали еле-еле и не всегда. Даже слабый маг зачастую прошибал их одним расчётливым ударом.

Наше счастье, что самых мобильных много не бывает, а основной отряд не мог похвастать огромной численностью. Пленник точно не знал, сколько именно там бойцов, но предполагал, что их немногим больше пары тысяч вместе с обозниками.

Также он поведал одну из причин, из-за которой некоторые отряды резко увеличили темп и раньше намеченного срока вышли к реке.

И смех и горе. Оказывается, наша шутка с хамскими посланиями, отправленными с хищными птицами, сыграла против нас же. Откуда я мог знать, что командиры так обидятся на незатейливый юмор. Да и обеспокоились изрядно, узнав, что кто-то завладел почтовыми пернатыми. Ведь это, как минимум, намекало на проблемы в одном из передовых отрядов.

Вот и ускорились, дабы побыстрее разобраться в происходящем.

А где-то там, за ними, движутся основные силы боевого крыла армии Таллэша. И почти не сомневаюсь, что одна из тех птиц уже до них добралась.

Что они предпримут, когда прочитают нашу оскорбительную записку?

Вместе с посланиями, что, конечно же, отправили отряды, болезненно столкнувшиеся с нами у переправы.

Да за нами помчится всё быстрое и не очень быстрое. Тхату совершенно не нужно мобильное и сильное подразделение, наносящее им болезненные удары снова и снова. Южане пришли сюда вырезать беспомощных мудавийцев. Самая сложная задача, по их мнению — разгромить экспедиционный корпус. Только ради этого до сих пор не раздробили все силы для тотальной оккупации, держат их в нескольких кулаках.

И один из этих кулаков всё живое бросит на то, чтобы покончить с угрозой, которой нет в планах командования.

Отведя от вражеского дозора задумчивый взгляд, я произнёс:

— Камай.

— Да, господин.

— Твоя лошадь лучшая.

— Да, господин, лучше ни у кого нет. Она принадлежала офицеру, которого вы убили в бою возле холма с развалинами. Моя тогда ногу сломала, вот и пришлось взять эту. Вы хотите её себе?

— Да, мне она будет нужнее.

— Конечно же, господин, я сейчас.