Нарушая правила

Вот такая она, моя жизнь. Буквально перед глазами проносится.

Я подхватываю принесенный официантом кофе и делаю глоток. Обжигает, пробирая до нутра. Смотрю куда? Верно.

Ясноглазая сейчас над чем-то заливисто смеется. Щеки ее миленько розовеют. С Ильей переглядывается. Он своими глазенками по ее губам мажет — у меня челюсть хрустит. Отвратительная картинка.

Я отвожу взгляд, бросая отцу:

— Так и будем молчать? Ты собирался поговорить? У меня времени в обрез.

— У тебя же сегодня выходной.

— Дела есть. Выходные тоже не бесконечны.

— Как дела на службе? Все спокойно?

— Давай не будем делать вид, что ты не в курсе. Самсонов тебе и без меня все докладывает неплохо.

— Надеялся, что уровень откровенности между нами стал чуть выше.

— Как видишь, нет. Кстати, ты же должен быть в командировке. Разве нет?

— Завтра уеду.

— Надого?

— Две, может быть три недели. Потом у нас запланирован с Жанной отпуск.

Жанна — она же Снежанна и мать Розы. Повзрослев, я могу даже сказать, что не такая уж она и плохая. Умная, даже мудрая женщина. Ни разу в своей адрес я не слышал ничего уничижительного, поэтому она вполне симпатична мне, как человек. Но человек, по-прежнему чужой для меня.

— Пока нас не будет, хотел попросить приглядеть за Розой.

— Без проблем. Это все?

Взгляд сам собой в сторону ясноглазой вильнул. Она отвернулась поспешно. Наблюдала за мной.

— Не совсем.

— Я слушаю.

Отец делает глоток кофе. Нервничает? Да нет, скорее генерал Шевченко подбирает слова. Такие, чтобы убить с первой же фразы. Расстегнув пуговицы на пиджаке, устраивается в кресле удобней. Смотрит на меня исподлобья. Я задницей чувствую, что следующая его фраза мне не понравится.

— Слишком длинная пауза, отец.

— Ладно, лукавить не буду. Да, думаю, ты и сам догадываешься. Ренат, мне не нравится выбор специальности Розы. Я не хочу, чтобы она шла по нашим с тобой стопам и оказалась в правоохранительных органах. Но меня она напрочь открывается слушать, упрямая девчонка! Мать ее тоже заняла нейтральную позицию. А вот твое мнение для сестры важно. Она к тебе прислушивается. Может, ты как-то повлияешь на Розу и…

— Нет, — обрубаю, не дослушав.

Я ожидал чего-то подобного от отца.

Дело в том, что наш упрямый Цветочек пошла учиться на кинолога. Она вообще имеет определенную предрасположенность к зверью. С детства у нее были то рыбки, то крыски, то кошечки и собачки. Последнее ее привлекает больше всего. Поэтому для меня выбор ее будущей профессии открытием не стал. А вот генерала это закусило.

Первые два месяца он благополучно спускал на тормозах, видимо, в надежде, что Роза Игоревна одумается. Но уже пошел третий месяц первого курса, с намеченного пути Цветочек сворачивать не планирует. Порода у нас упрямая. Наоборот, девчонка очень удачно идет к досрочно закрытой сессии. Видимо, поэтому отец и пошел в наступление.

— Что нет, Ренат?

— Все нет. Это выбор Розы, и я его поддержу. Каким бы он ни был. Ей это нравится, она этим горит, не вижу проблемы.

— Не видишь проблемы? Ну, какой из нее кинолог?!

— Если будет учиться прилежно, то первоклассный.

— Ты совсем не хочешь войти в мое положение!

— А ты в мое когда-то входил? — схлестнувшись, бодаемся с отцом взглядами. — В мое или в ее? Тебе не нравится — мы все должны подстроиться. Не будет этого. Забудь.

— Ты снова все воспринимаешь в штыки, Ренат. Всего один шаг мне навстречу — ты бы не переломился, я уверен.

— Конечно, — ухмыляюсь. — Меня не так просто сломать. Спасибо тебе, кстати, закалил за тридцать лет. Одного шага мало. Только что это меняет? Ты как думал всю жизнь только о себе, так и продолжаешь жить эгоистом. Тебе что-то надо, ты ужом извернешься, но добьешься своего.

— Ты как со мной разговариваешь?

— Как заслужил, — бросаю и поднимаюсь из-за стола. — Если это все, о чем ты хотел поговорить, то я поехал.

Отец пожимает плечами, мол, а о чем с тобой еще разговаривать, раз ты меня не поддержал? Я принимаю это за «да». Стягиваю со спинки стула куртку и еще разок, напоследок, оборачиваюсь в сторону Вики.

Теперь она взгляд не отводит. Смотрит прямо. Ощущение такое, что очень хочет подорваться за мной следом.

Блть, подойти и номерок в наглую попросить, что ли?

Да нет, дурость. Забыть и не вспоминать. Куда мне до ее Ильи? Ухаживать — не по моей части. Отношения тоже не мой профиль. Привязать к себе девушку только ради одноразового перепиха? Нагло и эгоистично. Дать ей надежду, на что…? Нет. Никаких номерков, Швец.

Машу ясноглазой головой. Едва-едва. Намекая, что догонять меня смысла нет. Она это понимает. Взгляд сразу поник. Но нечего мне тебе, ясноглазая, предложить. Совсем нечего. Поэтому я просто разворачиваюсь и молча покидаю ресторан.

Вики

Я не слышала, о чем они разговаривали с этим солидным мужчиной, но взгляд Рената, который он бросил в мою сторону прежде чем уйти, больно отрекошетил в сердце. Было в нем что-то такое…

Одиночество, быть может? Такое же отчаянное, каким страдаю я, возможно? Когда тебя весь белый свет не понимает, а тебе так хочется… ну… простого: доброго слова, нежной улыбки, мягкого взгляда. Вот такое одиночество?

Понятия не имею, но я честно хотела его догнать. Зачем? Не знаю, просто порыв. Порыв, который слишком явно отразился на моем лице, потому что Ренат перехватил мой взгляд и покачал головой. Он меня остановил. Красавчик непрозрачно намекнул, что делать этого не нужно. Не ждет. Не хочет. Нет, ну оно и логично — кто я ему?

Его жест пригвоздил меня к месту. Я провожала взглядом его спину до самых дверей, сжимая в бессилии кулаки. Ренат обозначил границы. Только поэтому я осталась сидеть. Только поэтому усердно пыталась участвовать в разговоре за столом, пропустив мимо ушей львиную долю информации. И только поэтому я не покладая рук работала по возвращении в офис. Чтобы не думать и не сожалеть.

Третья возможность меньше чем за неделю — я упустила все.

Вообще на контрасте с такой милой встречей у ресторана уход Рената выглядел мрачно и драматично. Что конкретно сбило настрой на целый день, утягивая в пучины собственных мыслей. А их было так много, и все они были такие громкие…

В итоге, к концу дня я пришла к выводу, что четвертой попытки в нашей жизни уже вряд ли суждено случиться. Раз уж я не смогла зацепить за прошлые три, то и номер парня хранить у себя совершенно бессмысленно. Надо отпустить и забыть.

Где тут логика? Бесполезно, не ищите.

Достав из сумочки ту самую белую салфетку, я долго кручу ее в руках. Опять рассматриваю цифры. До тех пор, пока, психанув, решительно не комкаю, бросая в урну. Все. Точка.

В конце рабочего дня меня снова подвозит до дома Илья. Всю дорогу мы опять преимущественно молчим. Хотя нет, поправочка. Молчу я. Илья Владимирович сегодня словоохотлив. Мужчина перетягивает весь «шум» в салоне на себя, рассказывая какую-то историю из жизни.