Нарушая правила

Выбор фильма на вечер остается за мной. Сжалившись, я включаю какую-то новую отечественную комедию. Боюсь, меня тоже большой любительницей ужасов не назовешь. Я смотрю их исключительно с красавчиком и исключительно «ушами». Зажмурившись и спрятав нос на его груди.

Так вот, комедия оказывается весьма посредственной. Уже к середине мы с Розой начинаем по очереди активно зевать. Переглянувшись, молча вырубаем скучный фильм и топаем на кухню.

Время одиннадцать часов, за окнами снег и крепкий морозец — самое время для позднего ужина. И пока Роза наливает чай с лимоном, я по-быстрому сооружаю нам бутерброды, на ходу закидываясь таблетками. Чувствую, как температура снова медленно, но верно ползет вверх. Жар то приливает, то снова сходит на нет. Однако спать пока не хочется. За день выспалась на неделю вперед.

Устроившись в гостиной за кофейным столиком, я, не удержавшись, спрашиваю:

— У него были серьезные отношения?

Понимаю, что исподтишка лезу на запретную территорию. В обход самого парня. Но ничего не могу с собой поделать. Слова про «особенную», брошенные утром Розой, никак не желают выходить из головы.

— У Рени? Никогда!

— Серьезно?

— Угу. Более того, он никогда не пускал ни одну женщину на свою территорию. Свято оберегал собственное личное пространство. Мой дом — моя крепость, ну, и прочее в таком духе, — отмахивается и делает глоток чая Роза, обжигаясь. — Ауч! Горячо! — машет ладошкой, смешно высунув обожженный язык.

Я прячу взгляд в собственной кружке.

Любопытно. Прожив с Ренатом под одной крышей почти три недели, я успела сделать определенные выводы касательно его прошлого и настоящего. Он из тех, кто не парится и не ухаживает. Кто не ввязывается в отношения и не любит все сопутствующие им сложности. Но чтобы настолько? Откровенно говоря, я думала, что причина его нынешних взаимоотношений с женщинами кроется в прошлой неудаче. Разбитом сердце. Болезненном расставании. Но здесь, очевидно, что-то иное…

— Он вообще не особо открытый парень у нас, — продолжает немного погодя Роза. — То есть, со своими он всей душой. А вот чужих — близко к себе не подпускает. Он даже меня пытался игнорить, когда я была мелкая, — фыркает девушка, хватаясь за бутерброд.

— То есть? Как это?

— Ну, у нас же разные мамы. Когда его умерла, отец забрал Рената к нам в семью. Так он долго обходил меня стороной. А я была мелкая и упрямая. В итоге добилась своего и, честно говоря, уверена, лучше брата во всем мире не найти. Только Рене об этом не говори, — хихикнув, откусывает бутерброд Роза, — а то загордится. А вообще, Ренат себя считает одиночкой. Кроме меня он и близко-то никого к себе не подпускает. Ты первая, Вик. Без шуток. У него даже с нашим отцом весьма… м, сложные отношения.

— В каком смысле сложные? — уточняю осторожно.

— В прямом. Сообщение раз в полгода — поздравить с праздником — это в их случае уже очень много. У папы тяжелый характер и завышенные требования к собственным детям.

Я замираю, так и не донеся кружку до рта. Эта новость повергает меня если не в шок, то во что-то близкое к нему. Невольно мысли, отзеркалив, улетают в наши с папой непростые взаимоотношения. Один в один. Неужели у нас с красавчиком гораздо больше общего, чем я могла предполагать?

— Вика, дыши, — хохочет Роза. — А то ты замерли и побледнела.

— Я просто в ступоре. Я думала… ну… — даже сформулировать сложно, что я «думала». Только и выходит, что нелепый взмах рукой и пожимание плечами.

— Что у нас образцово показательная семейка?

— Ренат никогда, даже мимолетно не рассказывал ничего о вас. О своей семье.

— Он не считает нас своей семьей, если совсем уж честно.

— Как это?

— То есть меня, может, и считает, — улыбается Роза. — А вот мама моя ему никто, хотя отношения у них почтительно-сдержанные. С папой же… Знаешь, — отставляет чашку Роза, задумавшись. — Я думаю, что именно поэтому Реня близко никого и не подпускает к себе. Боится обжечься. У него на глазах был неудачный пример неудачного брака — вот итог. До последнего будет отнекиваться от чувств. Пока совсем не прижмет.

— Почему его папа развелся с его мамой? Прости, если лезу не в свое дело.

— Да нет, — пожимает плечами Роза, шелестя фантиком от конфеты. — Я, честно говоря, не в курсе, что случилось. Ни папа, ни Реня на эту тему не любят говорить.

— А кто у вас отец?

— Он тоже военный.

— Оу…

— Ага, — улыбается Роза, — дисциплина — наше все. Дом — казармы. Ладно я, девчонка, папа многое спускал мне на тормозах. Хотя до сих пор бесится, что я пошла учиться на кинолога. Не женское это дело и бла-бла-бла. А вот с Реней он всегда был строг. Пацан, и все дела.

— Ренат поэтому и пошел служить? По стопам отца?

— Скорее, «в пику» папе. Это был его способ доказать, что и без его помощи и советов он чего-то в этой жизни способен достичь. Армия, потом ОМОН, получил вышку, пробился в СОБР. Знаешь, какой там крутой отбор?

— Даже боюсь представить.

— Сейчас он там на хорошем счету. Папа говорил маме, что, если так пойдет и дальше, Реня и до командира отряда может дорасти. В общем, Ренат — мой личный кумир. Но это ты ему тоже не говори, — подмигивает зеленоглазая хитрюга.

Я улыбаюсь и киваю. Грею о посудину с горячим чаем озябшие ладони и медленно прокручиваю в голове полученную от болтушки Розы информацию. И все-таки удивительно: два разных человека — одна проблема. Отцы и их космические «стандарты», до которых дотянуться сложнее, чем до звезд.

Делаю глоток. На языке так и вертится собственная история. Почему-то именно в Розе я чувствую того человека, который мог стать бы мне близким другом. Но страх раскрыть свое «инкогнито» выше желания быть услышанной. Поэтому я говорю просто:

— Ренат молодец. Не каждому хватит духу так яростно доказывать свою самостоятельность родителям, которые вечно считают, что лучше знают, как тебе стоит жить.

— М, звучит так, будто тебе эта тема близка… Вик.

Не знаю, что именно в этой фразе Цветочка заставляет меня поднять на нее взгляд. Изумрудные глаза смотрят на меня в упор. Да так призывно и выжидательно, так… знакомо? Будто где-то я их уже видела. Видать, на фоне температуры совсем тронулась умом, потому что подобное исключено. Я бы запомнила. Такую яркую личность, как Цветочек, трудно не запомнить.

— Ничего не хочешь мне рассказать? — будто почувствовав мое смятение, спрашивает девушка.

Я отмахиваюсь:

— Не в этот раз. Пора спать, тебе завтра в универ рано вставать, — плавно съезжаю с темы. — Ренат будет ругаться, если проспишь.

— Это да. Это он может.

Чай мы допиваем молча. Так же молча убираем со стола и занимаем свои спальные места. Я на кровати, Роза на диване. Гасим свет, но сон так и не идет. В темноте в голове просыпается слишком много мыслей. Все такие шумные! И, судя по всему, не только у меня. Потому что целый час спустя я слышу тихое от Розы: