Нас немного

– Ну, по крайней мере, пока мы не доберемся до альфан, - сказал Джулиан.

– О?
– Роджер приподнял бровь, глядя на сержанта.
– И кто, скажите на милость, будет пилотировать корабль с Альтара Четыре на Старую Землю?

– Идите сюда!
– позвал Роджер, отрываясь от перечня корабельных запасов с явным чувством облегчения.

Он ненавидел бумажную волокиту, хотя и понимал, что должен к ней привыкнуть. Его "команда" теперь была размером с небольшой полк - или, по крайней мере, с батальон, - включая корабельный персонал и невооруженных лиц, и административная нагрузка была довольно значительной. Кое с чем из этого, к счастью, могли справиться компьютеры. Теперь, когда все автоматизированные системы были запущены, это стало намного проще. Но он все равно должен был держать руку на пульсе и следить за тем, чтобы его подчиненные делали то, что он от них хотел, а не только то, что хотели делать они.

Он не осознавал, как много из этого капитан Панер выполнял перед своей смертью, и в конечном итоге, знал, что переложит большую часть этого на кого-то другого. Но прежде чем он смог бы назначать и делегировать что-либо из этого, он должен был выяснить, что было важно прямо сейчас, в дополнение к тому, чтобы ломать голову над каждой деталью императорского дворца, которую он мог вспомнить. Он точно знал, насколько все это важно, но это не заставило его наслаждаться этим еще больше, и он с готовностью откинулся на спинку стула, когда открылся люк каюты.

Джулиан и Джин прошли через люк, за ними последовал Марк Сент-Джон, выживший из близнецов Сент-Джон. Роджер с болью отметил, что Марк все еще брил левую сторону головы. К настоящему времени это была давно укоренившаяся привычка, но она выросла из раннего приказа первого сержанта, который не мог отличить их друг от друга.

Близнецы были двумя наиболее заметными персонажами путешествия по планете. На каждом шагу у них поддерживался постоянный негромкий спор двух братьев (или сестер) на низком уровне - независимо от того, кто больше нравился маме или кто что кому сделал в какой-то давно минувший день, они всегда находили, о чем поспорить. Они также прикрывали спины друг друга и следили за тем, чтобы пройти через каждую стычку живыми. Так было вплоть до нападения на корабль.

У них двоих было больше опыта ведения боя в невесомости, чем у кого-либо другого в роте, и им было поручено уничтожить огневые точки корабля.

Марк Сент-Джон вернулся, раненый, но живой. Его брат Джон - нет.

Джон был сержантом, трудолюбивым, умным, способным сержантом. Марк всегда был более чем готов позволить своему брату самому думать и выполнять тяжелую умственную работу. Он был хорошим бойцом, и этого, по его мнению, было достаточно. Роджер прикрывал бы любого из выживших морских пехотинцев в любой перестрелке, будь то с мечами или ассегаями, если уж на то пошло. Но он не был уверен, что стал бы на спор доверять мозгам Марка. Вот почему он был удивлен, увидев его с двумя другими.

– Должен ли я так понимать, что вы нашли астрогатора?
– Роджер приподнял бровь и указал на стулья.

– Сэр, я не астрогатор, но я знаю звезды, - сказал Сент-Джон, оставаясь в положении парадного покоя, когда Джин и Джулиан сели.

– Скажи мне, - сказал Роджер, откидываясь еще дальше назад.

– Я и Джон, - сказал Сент-Джон, сглотнув, - мы выросли на платформе для добычи ископаемых в космосе. Мы стали летать примерно в то же время, когда начали ходить. Звезды - это все, на что тебе нужно ориентироваться, когда ты в запредельном. А позже у нас в школе была астрогация. У шахтеров не всегда есть ссылки на маяки, по которым можно ориентироваться. Я могу пилотировать и управлять по звездному местоположению. Дайте мне основные астрофайлы, и я смогу, по крайней мере, выяснить, где мы находимся. И каким путем мы пошли, чтобы добраться туда. Я знаю основы навигации по туннелям и умею определять углы.

– Мы входим в первый прыжок...
– Роджер сверился со своим компьютерным имплантом и нахмурился, - примерно через тридцать минут. Джин показал тебе, что у него есть?

– Да, ваше высочество. Но у меня было время только взглянуть на них. Я не говорю, что могу сказать вам все с ходу. Но к тому времени, когда мы будем готовы к следующему прыжку, я буду знать, движемся ли мы в правильном направлении.

– А если это не так?
– спросил Роджер.

– Что ж, думаю, тогда кому-то из нас следует поговорить с лейтенантом Бич, сэр, - сказал Джулиан.
– Надеюсь, в этом разговоре не будет необходимости.

– Готовлюсь задействовать туннельный привод, - сказала Бич. Обычно это объявление исходило бы от астрогатора. Поскольку у нее его не было, она управляла кораблем с астронавигационной станции, чтобы справиться с этим самостоятельно.

– Включение - сейчас, - сказала она и нажала кнопку.

Фоновый гул двигателей усилился в тональности, поднимаясь все выше и выше по мере того, как по кораблю разносился гул. Роджер знал, что это, должно быть, игра его воображения, учитывая метры переборок и люков между ним и грузовым отсеком, но он был почти уверен, что слышал отдаленный трубный звук.

– Так или иначе, я готов поспорить, что Пэтти не очень нравится этот эпизод, - мягко сказал он, и Бич одарила его улыбкой, которая выглядела слегка натянутой.

Звук двигателя усилился и перешел в период продолжительной пронзительной вибрации. Потом она прошла.

– Мы находимся в туннельном пространстве, - сказала Бич. Внешние обзорные экраны погасли.

– Однако это прозвучало неправильно, - заметил Роджер.

– Да, это так, - вздохнула Бич.
– Нам просто нужно будет выяснить, не выйдем ли мы не в том месте. Даже если это случится и если не будет нанесено серьезного ущерба, мы сможем компенсировать это при следующем прыжке.

– Сколько прыжков?
– беспечно спросил Роджер.

– Восемь до границы альфанского пространства, - ответила Бич.
– Два из них прямо на краю территории Каваза.

Она не выглядела особенно счастливой по этому поводу, что ничуть не удивило Роджера. Каждый из прыжков, который длился шесть часов и уносил корабль на восемнадцать световых лет по его предполагаемому курсу, требовал стандартных полутора суток составления графиков и калибровки - не говоря уже о зарядке сверхпроводящих конденсаторов. В случае с "Эмерэлд доун" простая зарядка конденсаторов занимала целых сорок восемь часов, хотя корабли с лучшей выработкой энергии, такие как огромные авианосцы имперского флота, могли заряжаться всего за тридцать шесть часов. Но всем им приходилось проводить повторную калибровку и составлять графики между прыжками, и Бич была единственным квалифицированным офицером мостика, который должен был следить за тем, чтобы все было сделано должным образом.

– Всего четырнадцать?
– уточнил Роджер с кислым смешком.
– Что ж, давайте надеяться, что привод продержится - особенно там, где близко к святошам. И что мы находимся в глубоком космосе.

Корабли, особенно торговые суда, совершающие свои одинокие странствия, имели тенденцию перемещаться непосредственно из системы в систему, насколько это было возможно. Они не могли попасть через гиперпространство ни в одну звездную систему внутри ее предела Цукаямы, но до тех пор, пока они возвращались в нормальное пространство не более чем в нескольких световых днях от места назначения, кто-нибудь мог выйти и отбуксировать их к этому месту не более чем за неделю или около того, если вдруг отказывал их туннельный привод.

Военные корабли, которые чаще всего путешествовали эскадрами и флотами, имели тенденцию перемещаться из точки глубокого космоса в точку глубокого космоса. В случае с "Эмерэлд доун" решение о том, как именно планировать свой курс, было неприятным балансированием. Слишком далеко, и выход из строя туннельного привода - реальная возможность, учитывая неуклюжий характер их ремонта - оставил бы их, вероятно, навсегда, в глубинах космоса. Но слишком близко к звездной системе святош, и существовала вероятность того, что крейсер святош выйдет посмотреть на неожиданный, незапланированный и - прежде всего - несанкционированный след туннельного двигателя, который внезапно появился на его звездном пороге.