Нас просто не было 2

– А теперь?

– Теперь? – секундная пауза. – Теперь нет смысла. Так даже лучше.

Сбежал подальше от меня, не желая находиться рядом, пресекая все возможные столкновения. Прикрыла динамик рукой, потому что не смогла сдержать всхлип.

Кое-как выдохнула и севшим голосом спросила:

– Когда обратно?

– Не переживай, к нужной дате успею.

Закусила губу, ловя стон, готовый вырваться из груди. Это не мой Артем. Чужой. Бесконечно далекий.

– Понятно, – банальная фраза, но на большее не хватило.

– Что-то еще?

Господи, как он отвратительно спокоен. Будто автоответчик, робот.

– Нет, – еле выдохнула, чувствуя, как ледяные змеи внутри все сильнее скручиваются в колючий ком.

– Тогда пока.

– Пока.

Он отключился, а я еще долго сидела, прижав к уху мобильник, слушая быстрые гудки, словно отсчитывающие секунды перед окончательной гибелью.

Ничего уже не изменить. Не исправить. Конец.

Заново осознала эту ужасную истину. Заново умирала, разлетаясь пеплом по ветру.

Плавно перехожу на четвертую стадию.

Оставшиеся десять дней меня полоскала депрессия. Сука. По всем правилам, во всей красе. Начиная от нехватки сил, чтобы встать с кровати, бессонницы, отсутствия аппетита и заканчивая неспособностью здраво мыслить, сделать простейший выбор. Черный хлеб или белый? Все равно. Ведь есть не хотелось. Развернулась и ушла из магазина. Потому что не могла видеть других людей, не могла их слышать. Они мне неприятны, меня тошнило от них. Во всем мире только один человек, к которому я рвалась, словно одержимая. И он сейчас бесконечно далеко от меня. На другом конце вселенной.

***

На такси подъехала к ЗАГСу. Почти десять. Уже пора.

Хотела прогулять, не прийти, проигнорировать, спрятаться, только это все не имело смысла. Бесполезно. Нас все рано разведут. Обратной дороги нет. Как бы я ни хотела повернуть все вспять, Артем не отступит. Для него все решено.

Включить бы гордость. Подойти к нему, задрав нос кверху. Одарив надменным взглядом поставить небрежную подпись, и со словами «Гуляй, мальчик. Счастье свое ты уже профукал», уйти прочь, не оглядываясь, не вспоминая. Только от гордости давно ничего не осталось, как и от меня самой.

На ватных ногах поднялась по лестнице на второй этаж. Зорина заметила сразу. Он стоял в конце коридора, смотрел в окно. Каждая клеточка, каждый нерв зашлись в агонии, в исступленном отрицании происходившего. Желание подбежать к нему, обнять, уткнуться носом в широкую спину было практически невыносимым.

Тише, Кристина, тише. Все пройдет… Когда-нибудь… В следующей жизни.

– Опаздываешь, – не оборачиваясь, произнес, стоило мне оказаться рядом с ним. Убийственно спокойно.

– Прости… – горько, чуть дыша. Извинилась за опоздание, за свою нерешительность, за причиненную боль, за разрушенную сказку.

– Идем, – направился к двери, и я тенью следовала за ним.

Зашли внутрь. Там та же женщина, что и расписывала нас. Ирония судьбы.

Я слушала стандартную речь, стандартные неживые вопросы и окончательно тонула.

Напрасно пыталась поймать его взгляд, мысленно кричала, умоляя, чтобы посмотрел на меня, хоть раз согрел теплом любимых глаз. Не посмотрел. Словно меня нет в этой комнате. Кишки все скручивались в клубок, когда увидела, как он решительно взял ручку и поставил размашистую подпись, забирая мой кислород, мое сердце, и отошел в сторону, уступая мне место. Во рту горько до омерзения. Чувствовала себя на борту тонущего корабля.

Бросила на Зорина беспомощный взгляд. Я не хочу ничего подписывать. Хочу остаться с тобой, быть твоей женой. Внутри себя кричала, билась в конвульсиях. Снаружи лишь лихорадочно блестели глаза и слегка подрагивали руки.

Тёма. Тёмочка, пожалуйста.

Он не здесь. Я его не чувствовала. Полностью закрылся от меня, спрятался за высоченной стеной из колючей проволоки. За которую мне больше не пройти. Как это непривычно – тянуться к нему и не находить отклика. Это не ледяная броня. Нет. Холод можно как-то почувствовать, растопить. Меня встречала пустота. Темная, беспросветная, глухая.

Прикрыв глаза, выдохнула. Взяла в руки ручку. Она еще хранила его тепло. Безумие. Дрожащая рука замерла над бумагой, а потом вывела корявую, неровную закорючку.

Вот и все. Достигла дна. Конец.

Словно кукла, механически переставляя ноги, вышла из кабинета, спустилась по широкой неуместно торжественной лестнице и направилась к выходу.

Зорин шел следом. Не торопился, не обгонял, не прикасался, не говорил.

Вышли на улицу. В лицо бросился свежий весенний ветер. Стеклянным взглядом я смотрела по сторонам, отрешенно замечая, что природа давно проснулась. На газонах пробивалась сочная зеленая трава, украшенная россыпью ранних цветов. Набухшие почки раскрывались. А у меня в душе лютая зима, завывающая, бьющая колючей черной вьюгой, вымораживающая остатки души.

– Ну… – произнес Зорин, и мне почудилось, что равнодушный голос все-таки дрогнул, – …удачи, Кристин.

Лишь кивнула в ответ. Горло сковало ледяным ошейником с шипами, впивавшимися в плоть. Я обреченно смотрела, как он развернулся и быстро пошел к своему «Форду». Завел его. Вырулил с парковки и влился в поток машин.

Вот и все. Я одна.

И нет смысла дергаться, бороться, сопротивляться. Все закончилось.

Стадия пятая. Принятие.

Следующий месяц был похож на нелепый сон. Я все воспринимала отрывками, никакой цельной картины. Отдельно в памяти утро, отдельно вечер, и не знаешь, к какому дню они относятся. То ли сегодня это было, то ли вчера, то ли неделю назад.

Училась жить без Артема. Училась дышать без него.

Не сказать, что достигла успехов на этом поприще. Нет. Скорее, одна провальная попытка за другой. И каждый поворот выталкивал на мысли о нем. Самое страшное, что голова никак не могла принять, отпустить. Все казалось, что он рядом. Это страшно. До дрожи. До ужаса.

Запомнился случай, когда шла по торговому центру, пустым взглядом скользя по витринам. Раньше бы порхала мотыльком, а сейчас при виде пестрых тряпок в душе пусто. Все равно. И вдруг в глаза бросился мужской манекен. На нем футболка – темно-бордовая с золотыми буквами. В голове, точно всполох, возник образ Артема. Она ему идеально подойдет, сядет как влитая, обтянув мощный торс.

Я заторопилась внутрь. Подозвала продавщицу и попросила принести нужный размер. Искренне обрадовалась, когда оказалось, что как раз он и остался. Везение неимоверное! Схватила вожделенную тряпку и с улыбкой пошла к кассе.

Один шаг, второй, третий…

Футболка упала на пол, а я будто окаменела, потому что потоком обрушилась жуткая истина – мне некому ее покупать! У меня больше нет Зорина! Нас с ним нет! Внутри все перевернулось. Не обращая внимания на удивленные взгляды девушек-консультантов, я бросилась прочь, зажав рот рукой, чтобы опять не разреветься.