Наша неправильная любовь

Когда Корд запустил двигатель, я внезапно почувствовала себя робко, запертой в кабине, кажущейся очень маленькой. Я поймала себя на том, что уставилась на руки Корда, задаваясь вопросом о его очевидной силе. Меня наполняла не только страсть, но и огромное чувство безопасности.

Затем переместила взгляд на его лицо; Корд вёл грузовик, прищурив глаза, защищаясь от солнца, которое, взбираясь прямо над горизонтом, отбрасывало на дорогу впереди сильные блики. На самом деле, тайное увлечение Кордом Джентри зародилось во мне задолго до того, как три брата решили сделать ставку на то, кто лишит меня девственности. Это был типичный обряд для девушек Эмблем — безумно влюбиться в одного из братьев Джентри. Но я всегда хотела быть на шаг впереди толпы, и притворялась, что даже не видела их.

— Что такое? — спросил Корд с лёгким раздражением.

— А?

— Ты смотришь так, будто у меня изо рта выползают змеи.

— Ой, — я покраснела. — Нет, змей нет.

Он слегка повернулся и взглянул оценивающе.

— Прекрасно выглядишь.

Я даже не моргнула.

— И ты тоже.

Он оглядел себя и усмехнулся.

— Круто. Именно этот образ я и хотел.

Я, шутя, его толкнула.

— Давай завязывай. Ты же знаешь, что ты чертовски горячая штучка.

Корд выглядел довольным.

— Ты так думаешь?

Я скрестила руки на груди.

— Существуют достойные женщины, кто так не думают?

— А как насчёт недостойных?

— Ну, они менее требовательны.

Корд рассмеялся.

— У тебя на всё готов ответ, не так ли, Сэйлор?

— Нет, — смущённо пробормотала я, проводя руками по платью и пытаясь заглушить противоречивые эмоции, всплывавшие в голове. — Не для всего.

— Эй, — он ткнул меня локтем в колено. — Я не хотел портить тебе настроение. Вот, — он включил радио, — послушай эту песню. Невозможно не радоваться, слушая её.

Я прислушалась.

— Это Том Петти.

— Да, — подтвердил он. — Ты когда-нибудь видела тот фильм с Томом Крузом, где он переключает станции в своей машине и ищет что-то соответствующее эмоциям? И когда наталкивается на Free Fallin, понимает — да — это та самая и начинает во всю глотку орать слова. Он ни хрена не может петь, но это не имеет значения, потому что всё, о чём он думает и чувствует в тот момент феерично отражается в песне, и мужик выплёскивает её.

Я смеюсь.

— Ты можешь быть довольно многословным, когда захочешь.

— Только когда мне нужно сказать что-то важное.

Он указал на стадион Sun Devil, когда мы проезжали мимо.

— Знаешь, этот фильм снимали прямо здесь.

— Кажется, я его помню. «Джерри Магуайр», верно? Мой отец всё время его смотрел.

Корд начал подпевать. Меня потряс ровный тембр его голоса.

— Ты хорош, — сказала я ему.

— Во многих вещах, — похвастался он.

— Может и так. Но я говорила о пении.

— Ты должна послушать Криденса. Мой брат мог бы стать суперзвездой, если бы только позволял людям слушать его.

Я коротко рассмеялась.

— Криденс, Чейзин и Кордеро.

— Это мы, — мрачно сказал Корд, сворачивая на шоссе.

— Необычные имена. У всех троих.

Он грубо засмеялся.

— Окей, Сэйлор.

— Да, это была блестящая идея моей матери. Пока она находилась в больнице в ожидании родов, она прочитала статью о туфлях, которые будут носить модели на Неделе моды.

Он выглядел растерянным.

— Неужели я пропустил моду на обувь «Сэйлор»?

— Нет. Это была фамилия автора статьи.

— А. В общем, я тоже не в лучшем положении. Меня назвали в честь грёбаного персонажа мыльной оперы. Криденс, конечно же, назван в честь той старой рок-группы. Чейзин — это из какого-то фантастического романа, имя короля, который приручил драконов или что-то в этом роде.

— Тебе подходит, — сказала я. — Всем вам.

Он вопросительно посмотрел на меня.

— Почему это?

— Необычные имена для необычных парней.

— Теперь мы мужчины, — напомнил он мне.

Я уставилась на его мускулистые руки.

— Как я могу это забыть?

А потом я снова увидела в его глазах выражение необузданного желания, обнажённого и дикого. Мне было интересно, имел ли Корд хоть какое-то представление о том, как много я думала о нём с той тёмной ночи, когда он застал меня упавшей на самое дно и проявил ко мне такую доброту, которую я никогда не ожидала от Джентри.

По мере того как мили оставались позади, мы непринуждённо беседовали. В основном об Эмблеме, об ограничениях, связанных с необходимостью расти в городе, расположенном недалеко от тюрьмы, об усталых людях, которые там жили и смирились с невозможностью уехать. Мы сделали короткую остановку в Блайте, где решили перекусить.

Прислонившись к грузовику и потягивая гигантские сорок четыре унции кофеина из пластикового стаканчика, я наблюдала, как Корд тщательно вытирает лобовое стекло. Что-то в нём продолжало меня беспокоить.

— Значит, у тебя сегодня выходной? — небрежно спросила его.

Он на секунду замер и возобновил мытьё окон.

— Возможно, сегодня вечером мне придётся поработать.

— Звучит уклончиво.

Он не смотрел на меня.

— Я делаю это нарочно.

— Ладно, ладно. Я могу понять намёк.

Я начала ходить вокруг пикапа, когда Корд внезапно поймал меня за руку.

— Сэйлор?

Прикосновение к нему вызвало невероятное возбуждение, которое прямо сказалось на моём либидо. Корд удерживал меня близко, а я не двигалась.

— Послушай, — сказала я ему, — извини, если выгляжу любопытной. Очень мило с твоей стороны отказаться от своих дел, чтобы помочь мне. Ты мне ничего не должен, Корд.

Он улыбнулся и покачал головой, наконец, отпустив мою руку.

— Я просто хотел спросить, не заскочишь ли внутрь, чтобы взять мне пачку жвачки, пока заправляю машину.

— Какой вкус?

Корд разрешил мне заплатить за жвачку, но за бензин денег не взял. Это заставило меня почувствовать себя немного виноватой, учитывая, каким прожорливым был этот пикап. Также это заставило меня задуматься о том, чего Корд ожидал взамен. И позволю ли я ему в конце концов.

Чем ближе к побережью мы подъезжали, тем беспокойнее становилась я. Казалось, что целую жизнь назад я проделала то же путешествие, будучи юной девушкой, сияющей от надежды, полной обещаний относительно своего будущего. Я никогда больше не хотела возвращаться в пустыню.