Наша неправильная любовь

— Или что-то в этом роде, — отрезала я решительно. Говорить о Дэвине я не хотела.

В трубке раздался вздох. Я попыталась мысленно представить маму: худая, нечёсаная, с вечно выставленной на всеобщее обозрение бретелькой от лифчика. Отец был её парнем со школы. Она выиграла стипендию в Аризонском университете, но всё испортила, забеременев и решив остаться в Эмблеме. Эми МакКенн была из тех матерей, которые всегда казались растерянными и ошеломлёнными этой ролью. Когда я была младше, мне причиняло боль, что даже привлечение её внимания часто превращалось в проблему.

Единственный откровенный разговор у нас состоялся, когда мне было тринадцать. Она весь день пила на кухне, а когда я переступила порог, вернувшись домой из школы, мать уставилась на меня и спросила, хочу ли я быть похожей на неё. Я стала рассматривать её в свою очередь, впитывая каждую деталь: слишком высветленные волосы, покрытые лаком накладные ногти, и остатки униформы тюремного охранника, которую она наполовину сняла. И я ответила «нет». Быть похожей на неё я не хотела. Мать кивнула, словно одобрила мой выбор и сказала, что мне нужно много работать, если я хочу, чтобы всё обернулось по-другому.

Я надеялась, что когда несчастный брак с моим отцом подошёл к концу, и я уехала из дома, мы найдём с ней общий язык, взаимную привязанность. Но этого так и не произошло.

— У меня нет денег, чтобы дать тебе, — раздражённо сказала она, и я услышала щелчок зажигалки.

— А, не беспокойся об этом. Я зарабатываю кучу денег проституцией.

— Что?

— Ничего. Ну, как ты, ма?

Её настроение сразу же улучшилось.

— О, детка. Всё идёт как по маслу. Мне жаль, что у нас ещё не было возможности поговорить об этом. Я выхожу замуж, Сэй!

— А?

— Суббота, в ресторане Rooster's Roast.

— Подожди что?

— Церемония назначена на 4 часа дня. Как думаешь, ты сможешь купить мне букет невесты? Может, с герберами?

— МАМ!

Она прервалась.

— Что-то не так?

Я потёрла виски и опустила взгляд на сэндвич с курицей.

— Давай начнём с самого начала. За кого, чёрт возьми, ты выходишь замуж?

— Гари Чавес. Ты должна помнить Гари.

Я недоверчиво моргнула.

— Гари Гном?

В годы моей юности Гари был мэром Эмблема. Он получил это прозвище по очевидным причинам. Я попыталась представить, как Гном обнимает мать. Затем попробовала представить его в роли отчима. И потерпела неудачу по обоим пунктам.

— Как мило, — с трудом выдавила я. — Впрочем, ты выходишь замуж уже в субботу в Rooster's Roast за Гари Чавеса, а говоришь мне об этом только сейчас?

Услышала, как мама с шипением выпустила изо рта дым.

— Но я только что сказала тебе, верно?

Спорить было бессмысленно.

— Да, правильно. Тебе нужны герберы? Думаю, я справлюсь с этим. Ничего, если я надену чёрное?

Мама вроде как смутилась.

— Хорошо. Но тебе будет жарко. Церемония состоится на заднем дворике.

— Окей, это значит, я появлюсь голой. С моим парнем.

— Бойфрендом? Что за парень? Джон сказал, что у тебя его больше нет.

— Папа ещё не знает. Я встречаюсь с ним совсем недолго. Его зовут Корд.

— Корд, — повторила она, хотя я могла с уверенностью сказать, что мама теряет интерес к разговору. — Потрясающе. Слушай, я по уши занята планированием свадьбы, так что должна повесить трубку. Но я жду не дождусь встречи с тобой в субботу.

— Я тоже. Эй, поздравляю тебя и Гари.

— Сэйлор? Ты сказала, что твоего парня зовут Корд?

— Да, — спокойно ответила я. — Корд Джентри.

— Корд ДЖЕНТРИ? — взвыла она, будто я только что призналась, что трахаюсь с графом Дракулой.

— Пока, ма.

Я закончила звонок, задыхаясь от смеха. Потом вспомнила, что всё ещё голодна, и пройдут часы, прежде чем смогу снова чем-нибудь перекусить, поэтому быстро доела свой сэндвич. Если бы накануне мне вдруг сказали, что мама выходит замуж за гнома Гари, это было бы, мягко говоря, обескураживающим. Но сегодня новость казалась лишь слегка забавной. Удивительно, думала я, как по-другому выглядит мир, когда можно видеть, как много любви пронизывает его повсюду. В течение нескольких минут, пока не закончился перерыв, ко мне вернулись упоительные ощущения от воспоминания сильных рук и ещё более мощного члена. Ничто в моей жизни не было так восхитительно, как прошедшая ночь с Кордом. К щекам прилила кровь, а между ног я почувствовала спазм жгучего желания.

Трули подошла ближе и погрозила пальцем.

— Ты снова это делаешь.

Я покраснела от смущения и отнесла свою тарелку на кухню, возвращаясь к работе. По мере того как приближалось время ужина, число посетителей увеличивалось. Я бегала туда-сюда за барной стойкой и не заметила Корда, пока не увидела его в метре от себя. Он стоял и наблюдал за мной.

— Эй, — вздохнула я, вышла к нему и закинула руки на его широкие плечи. От него пахло жарой и лосьоном после бритья. Я прижалась к нему бёдрами. Кому было дело до того, что благочестивый Эд (управляющий рестораном), имел что сказать по этому поводу.

Корд ответил поцелуем, от которого в моём теле затрепетало каждое нервное окончание. Он обнял меня и большими пальцами стал настойчиво массировать плоть за резинкой юбки.

— Я скучал по тебе, — прошептал он, придавливая меня к стене у туалета и в свою очередь прижимаясь ко мне.

Я лизнула мочку его левого уха.

— Думала, ты приходишь сюда только ради курицы.

— Я пришёл ради тебя, — ответил он, смеясь над двойным смыслом.

Мы были вне поля зрения клиентов. Кордеро Джентри сводил меня с ума, взывая к необузданным чувствам, о которых я даже не подозревала. Это единственное возможное объяснение того, что заставило меня положить руки на его ширинку и сжать твёрдую выпуклость, которую та скрывала. Я стала водить пальцами по контуру, который с трудом удерживали джинсы.

Корд застонал и выгнулся навстречу, обжигая взглядом голубых глаз, который говорил, что он со мной на одной волне и готов последовать как угодно далеко. Но когда из дамской комнаты вышла хрупкая старушка с синими волосами, у меня сдали нервы, и я убрала руку.

— Позже, — взмолилась я, пока он удерживал меня в крепких объятиях.

— Трусиха, — засмеялся Корд.

Я слегка ударила его коленом.

— Ты дорого заплатишь за это оскорбление.

Он поднял меня от пола на несколько сантиметров.

— Заставь меня заплатить, — прорычал, тяжело дыша. — Заставь меня дорого заплатить.

— Обещаю.

Я обошла его и услышала тихий свист, раздавшийся позади меня. Крид и Чейз сидели за соседним столиком, явно наслаждаясь шоу. Я ухмыльнулась.

— Курица на решётке для всех?

— Разумеется, — кивнул Корд, потягиваясь и принимая небрежное выражение лица, едва присоединившись к своим братьям.

Весь оставшийся вечер я провела не в своей тарелке. Братья Джентри решили задержаться за столом после того, как закончили есть. Знание того, что каждый мой шаг сканируется глазами Корда, лишило меня всякой компетентности. Сегодня утром я сказала совершенно серьёзно, что принадлежу ему. Слова, которыми мы обменивались, не принадлежали миру цветов и стихов. Нет. Они были гораздо больше, чем это. И происходили из мира, где господствовала похоть, наваждение, смешанные с самыми неудержимыми желаниями сердца.