Наше жаркое лето

— Руки прочь, — рычит Нико, как будто в его теле поселился какой-то мужественный зверь.

Нет смысла отрицать это. Несмотря на то, что он снова бросил меня, я готова оседлать его на VIP-балконе, с пеной изо рта, с криком в легких, когда какое-то заклинание одержимости, охватившее его, вонзается в меня.

Мне нужно будет обратиться к терапевту, когда я вернусь в Нью-Йорк.

— Я могу позаботиться о себе, — бурчу я, когда Захария отпускает меня.

— Разве я, черт возьми, этого не знаю?

Хватка Нико ослабевает, и он поворачивается.

Я могла бы просто остаться здесь.

Вместо этого я следую за ним вниз по лестнице, сквозь толпу и поднимаюсь по другой лестнице на краю сцены.

Нико рубит чудовищные пальмы с банановыми листьями по обе стороны от входа, пока я не прижимаюсь к занавешенной стене. Его тяжелое дыхание пронзает меня, как пуля.

— Сколько раз мне напоминать тебе, принцесса ?

Руки Нико проникают в мои волосы, и на этот раз он дергает за пряди. Боль пронзает мой затылок, мгновенно наполняя меня изнутри. — Никаких других людей.

Как, черт возьми, он посмел.

Мои колени слабы. Влажность скапливается у меня между ног и скользит по бедрам.

Я глубоко сожалею, что не надела трусики.

Да, определенно нужна интенсивная терапия. Как можно скорее.

— Ты бросил меня, чтобы танцевать с кем-то другим, — кричу я, перекрывая музыку, и мои волосы ослабевают.

Он качает головой. — Я не уходил. Я ждал тебя прямо там, где ты меня оставила.

— Не смей лгать, Нико. Я видела тебя. Это как в Бразилии. Ты не думал, что я была важной. Ты нашел кого-то еще, чтобы развлекать тебя.

— Я искал тебя после того, как Рен вернулась, но не смог найти тебя, поэтому я вернулся туда, где мы танцевали, чтобы ты могла найти меня.

Спешка в моем сердце отказывается утихать.

— Я нашла тебя в порядке, танцующим с другой женщиной.

— Какая женщина? О чем ты говоришь?

— Обесцвеченная блондинка. — Я пытаюсь пошевелиться, но тело Нико сковывает меня. — Великолепная модель с подиума, которая держала тебя руками?

— Подруга Рен? Я сказал ей убираться, Лили. Нет никого другого. Когда-либо.

Капля вины падает мне в грудь, но я с трудом сглатываю, смывая ее.

— Я ненавижу твое правило. Все гребаные правила. Мы оба одиноки, Нико. Если хочешь потанцевать с красивой девушкой, будь моим гостем.

Наши груди соприкасаются друг с другом, между нами проносится ток.

— Ты все что я хочу. — Зверь снова рычит мне в ухо, от этого густого гортанного звука мои кости содрогаются. Нико тянет мою челюсть к своей. Мое тело мурлычет под ним. — Черт возьми, Лили, я влюбился…

— Замолчи.

Я яростно целую его, пытаясь заглушить слова, которые сейчас не в состоянии услышать.

нет.

Точно нет.

Он пьян. Я пьяна.

Минуту назад я думала, что он снова полностью бросил меня, и теперь мы у стены. Мы не могли добраться сюда так быстро. Нико почти произносит слова, которые я не знаю, смогу ли вернуться, не говоря уже о чувствах.

Этого не может быть.

— Я бы дополз до края гребаной земли, чтобы отведать тебя. — Его голос болит. — Никто другой.

Нико практически пирует на мне, требуя каждый квадратный дюйм моего рта, тела и души.

— Никто другой, — умудряюсь сказать я, нащупывая натужную твердость в его штанах.

И самое худшее, черт возьми, во всем этом? Я серьезно.

Буря ревности и обиды, когда я увидела его с кем-то еще, ясно и ясно объяснила мне это.

Я влюбляюсь в Нико Наварро.

Черт.

Это то, что он должен чувствовать? Безрассудный и безопасный одновременно?

Мне никогда раньше не дарили любовь, не без обмана и боли. Моим рукам не хватает мышечной памяти, чтобы дотянуться до него или сдаться ему взамен.

Я не могу.

Особенно с учетом того, как больно было видеть его с кем-то другим.

Наши пожирающие поцелуи не прерываются, когда мы сливаемся в один, и наши руки дико блуждают по телам друг друга. Мои ноги раздвигаются, когда Нико грубо запускает пальцы под край моего платья.

Мы собираемся трахаться прямо здесь и сейчас, и остановить это невозможно.

Внезапно Нико оторвался от меня.

Мои глаза расширяются, а распухшая половина нижней губы отвисает.

— Приятель, если ты собираешься трахнуть свою женщину, — мужчина-титан хватает Нико за ворот рубашки, — убирайся к черту с запасного выхода.

Сверление в ушах прекращается, когда я отрываюсь от стены позади меня.

— Кто ты, черт возьми? — кричу я великану.

— Потише, куколка.

Вот и все.

Ты не возишься с моим мужчиной или со мной, не заплатив за это.

В мгновение ока мой правый кулак касается челюсти мужчины. Сила пронзает костяшки пальцев и лопатку. Он даже не шевельнулся, брови поднялись, как будто я стряхнула крошку печенья с его мясистого подбородка.

— Черт.

Это так больно, так сильно.

Что я делаю? Я не била никого годами.

Мои глаза останавливаются на черной рубашке мужчины, просматривая имя, прикрепленное к его груди. Коллум .

Вот дерьмо.

Я ударила вышибалу.

— Хороший удар, дорогая. В следующий раз бей костяшками пальцев, и будет больнее, — блеет Коллум, прежде чем перекинуть меня через плечо. — Достаточно веселья на ночь.

— Кто ты?

Ладони Нико соприкасаются с обеими сторонами моего лица, когда я вишу вниз головой.

— Чертов задира! — Я кричу, кровь приливает к моему черепу. — Чертовы стальные яйца.

— Меня так влечет к тебе прямо сейчас, — кричит Нико в ответ.

— В первую ночь, когда я вижу тебя за много лет, ты выгоняешь меня из моего собственного клуба.

Клаус хлопает Нико по спине, когда мы выходим из лифта в ярко освещенный пентхаус.

— Мы были в твоем клубе? — спрашиваю я, все еще пытаясь сдержать выброс адреналина от удара кого-то.