Наше жаркое лето

Ее муж прочищает горло. — Вы оба играете.

Я бросаю взгляд на Нико в последней мольбе, надеясь, что он так же безразличен к этой идее, как и я, но он просто усмехается. — Все для моего брата.

Я делаю счастливое лицо, выпиваю последний глоток маракуйи и следую за ними к украшенной сцене. Может быть, это достойное отвлечение, чтобы отвлечься от затянувшихся мыслей о плагиате, нетипичном отсутствии планов на мое приближающееся возвращение в Нью-Йорк и недоговоренных вещах между мной и Нико. Там также рассказ моей беременной лучшей подруге, что я лгала ей восемь лет.

— Принцесса. — Нико оглядывается на меня, вытаскивая меня из мечтаний. Он обхватывает мою руку своей, пока мы поднимаемся на последние несколько ступеней на сцену. — Мы должны выглядеть соответствующе.

Ах, черт возьми, это не первый раз, когда мы притворяемся женатыми.

Надеюсь, он будет последним.

Все шесть пар нервно шаркают к центру сцены, пока мы получаем вступительное пошаговое руководство по игре.

Каждый участник получает небольшую доску, ведущий задает нам вопросы, а мы одновременно записываем ответ, прежде чем показать его группе.

Если ответы пары совпадают, пара получает балл.

— Напоминает мне о викторинах. — Мой лучший друг грустно улыбается мне, мы оба с болью чувствуем, что эти дни позади. Эйвери смотрит на своего мужа и говорит: — Ты идешь ко дну.

— Мы в одной команде, Эйвери, — напоминает он ей, всегда терпеливый и спокойный с ней.

— Верно. — Она оглядывается на Нико и меня. — Вы оба влюблены.

— Стой, ты всех пугаешь. Нико игриво бросает свой маркер Эйвери. Лука ловит его и наносит ответный удар своему младшему брату, прямо по голове. — Ой.

Голос хозяина хрипит из динамиков. — Вы все готовы начать?

Волна аплодисментов вырывается из зала. К стуку рук присоединяются остальные участники на сцене.

— Хорошо, пары, завершите это предложение: я знал, что нашел любовь всей своей жизни, когда она … У вас есть десять секунд, начиная с этого момента.

Я моргаю, глядя на Нико в поисках намека или подсказки, но он уже что-то строчит. Мой взгляд останавливается на Эйвери и Луке, поскольку они оба собираются прожечь дыру в своих досках.

Хорошо.

Время течет, и мои влажные ладони изо всех сил пытаются записать первое, что приходит на ум.

— Поднимите свои доски, — командует ведущий, и мы все раскрываем свои ответы.

Я быстро перевожу взгляд на Нико, просматривая слова на его доске: — Похорони меня в песчаной могиле.

Это матч.

Мы смотрим друг на друга, ошеломленные.

Взгляд Луки достаточно проницателен, чтобы просверлить наши черепа.

Эйвери понимает, что между нами происходит битва взглядов, и смотрит на наши доски, пытаясь понять, из-за чего вся эта суета. Когда она улавливает наши совпадающие ответы, ее губы изгибаются вверх, и она сознательно толкает меня локтем в руку.

— Какого хрена, Нико? Ты обманываешь? — Лука хмурится.

— Черт возьми, Тодд. Ты, должно быть, шутишь.

Женщина средних лет в платье с капюшоном и высоким воротником хмуро смотрит на своего партнера через дорогу. На их доске написано: Когда она меня трахнула.

— Видишь, Эйвери, одни отношения уже испорчены, — говорю я.

— Хорошо , меньше конкуренции. — Она снова сосредотачивает свое внимание на хозяине.

— Следующий вопрос. Если бы вы спросили мужа, какого цвета нижнее белье вам следует носить, что бы он выбрал?

Эта игра грубая.

Почему жены не спрашивают, какого цвета перчатки для мытья посуды должны носить их мужья?

— Теперь все в этой комнате будут представлять нас в нижнем белье, — шепчу я Эйвери, которая не пытается развлечь мой юмор. На ее чертах выглажено игровое лицо.

— У нас есть только десять секунд. Тише.

Верно.

Я пишу фиолетовым, потому что он сорвал с меня трусики этого цвета в ту ночь, когда я связала его на лондонском балконе.

Звучит таймер, еще один правильный ответ. Нико улыбается мне своей фирменной улыбкой.

Ямы для костра у сцены, должно быть, заставляют пот стекать по моей шее сзади.

— Где было самое дикое место, где вы вдвоем совершили этот поступок?

Ведущий преувеличенно морщит лицо, а зрители задыхаются и бормочут.

Лука вытягивает шею, чтобы посмотреть на Нико. — Твоей доске лучше оставаться пустой.

Нико отмахивается от него и возвращается к письму.

— Лука, сосредоточься.

Эйвери пытается пнуть мужа ногой, но он сидит вне досягаемости. Часть меня хочет записать каждое место, просто чтобы получить от Луки большую выгоду.

Гамаки, пляж, душ на открытом воздухе, душ в помещении, места первого класса, балкон, музей в Амстердаме.

Я спешу что-нибудь написать. Таймер срабатывает. Мы раскрываем наши ответы.

Три очка мне и Нико.

Эйвери смотрит на наши доски. — Музей?

— Какой музей?

Глаза Луки широко раскрыты, его собственная доска пуста.

— Водная лодка?

Я ловлю доску Эйвери, и мы смеемся так сильно, что наши бамбуковые стулья качаются друг против друга.

— Думал, у вас, ребята, не было секса.

Ноздри Луки раздуваются, с лица капает пот.

— Дикое совпадение.

Нико пожимает плечами, сдерживая ухмылку.

В следующих трех раундах каждый из нас получает по очку. Эйвери все больше расстраивается из-за того, что мы на целое очко впереди, как будто проигрыш в этой глупой игре — конец света. Раздувание ее ноздрей, наконец, остывает, когда мы с Нико неправильно задаем вопрос.

Какой любимый цвет вашего мужа? Я наугад записала синий, потому что это цвет логотипа Flight Falcon, и у меня не было ничего другого, что можно было бы использовать. Нико ответил зеленым.

— Действительно? — шепчу я. — Зеленый?

— Твои глаза.

Он говорит это так небрежно, но мое сердце вот-вот взорвется.

Только мы вчетвером остаемся на сцене, а ведущий делает искусную демонстрацию ходьбы вокруг нас, как будто мы цирковые животные. — Время для решающего поцелуя. У какой из этих пар лучшая работа губ?