Наследие Эксплара

— Ну, — подвёл итог Лункс, разводя руками, — честно сказать — я в шоке от увиденного. Всякое ожидал, но такого… — он многозначительно пожал плечами.

— А ты говорила: «гнездо убийц, обманщики»! — передразнил волчицу Кано, предусмотрительно переместившись на другую сторону стола.

— Я и сейчас так думаю, — хладнокровно возразила Лупо, сощурившись, — закидывайте вещи в комнаты и собирайтесь здесь через десять минут. Нужно обсудить наше положение.

Коридор в спальни уходил полукругом, освещённый дневным светом. Белые металлические плиты пола ярко отражали лучи из округлых окон, играя бликами на лакированном дереве стен. Прикинув его длину, Арги поняла, что общая площадь этой части сектора примерно равна одной четвёртой всего этажа. «Какое же это огромное здание! — учитывая, что они находились на пятидесятом, лисица могла лишь воображать, сколько ресурсов было потрачено только на Шпиль. — Похоже, Альвен не ведёт счёт расходам. Или, как мне кажется, они вливают всё в Аполотон. Не может быть, чтобы «Рассвет» скопил столько разного материала всего за пару десятилетий!»

— Чешуйка, я буду жить с тобой! — заявил Рэтси, проходя в одну из комнат вслед за Лиззи. — Я знаю, тебе скучно.

— Отстань! — возмутилась она, сверкнув ломаной линией. — И прекрати меня так называть!

— Да брось, мы оба знаем, что это рано или поздно случится!

Спальня выглядела чуть поскромнее, чем гостиная, если не считать двух больших кроватей из стали, застеленных серебристыми покрывалами с эмблемой Технократии, аккуратно подоткнутыми и без складок и вмятин. На прикроватных полукруглых столиках переливались декоративные светильники: прозрачные сферы, парящие в квантовых захватах, внутри которых плавно вращались металлические «листочки», изредка озаряясь электрическими сполохами.

— Ты ночуешь с Минотом, — осадила серого беота Лупо, вытащив его за шиворот из комнаты, — тут будет спать Вульпи.

— Но почему?!

— Потому что он женат и у него нет в голове пошлых мыслей, — она строго посмотрела на растерянно заморгавшего лиса, едва не уронившего висевшую на стене картину, — по крайней мере, я на это надеюсь. Мне не нужны скандалы на задании. Кстати, где портрет Лоту? Вам его передали?

— А, так я его на «Судье» оставил, — Кано почесал затылок, — а что?

— Нет, — волчица вздохнула и провела рукой по лицу, — ничего, — их комната располагалась следующей и выглядела точной копией предыдущей.

— Смотри-ка, даже место для сумок есть! — пёс нажал на консоль на стене и створка-панель внизу вздрогнула и ушла внутрь, открыв их взорам пустой шкаф с отсеком для клади.

— Тебе тут правда нравится? — спросила она, недоверчиво глядя на письменный столик в углу.

— Ещё как! — Кано открыл дверь в уборную. — Ничего себе! Посмотри!

Анимагены не могли потеть, и кроме испражнений и смазки ничего не выделяли. Обычно, им требовались только душ и химическая ванна для очистки внешнего корпуса. Но сейчас перед ними открылся настоящий бассейн, где спокойно мог уместиться и Минот. Изогнутые фигурные лейки душевых изгибались над ним перекрестьем, чтобы не упустить ни одного участка тела, а аромат благовоний и разнообразных мыл и шампуней Лупо услышала даже сквозь закрытые створки шкафчиков.

— Излишняя чепуха, — буркнула она, развернувшись.

— Да брось…

— Ноты любят роскошь, Кано, — чёрная беот немного расстегнула комбинезон — несмотря на кондиционеры, ей стало жарко внутри помещения, — не дай им себя обмануть.

— Так я не обманываюсь… просто… — он подошёл к ней сзади и обнял за талию, почувствовав, как она вздрогнула от прикосновения. Лупо не смогла перебороть себя даже после рождения Луно, и всё так же не любила нежностей. — Просто мы такого никогда не имели. Мы всю жизнь прожили в аски… акер… аскетизме, вот! И даже таких игрушек, — он кивнул на переливающийся шар, — мы ни разу не видели. А тут только потолок не сверкает!

— Это-то меня и напрягает, — Лупо сбросила его руки и пошла к выходу, — слишком всё приветливо и легко. Они явно хотят усыпить нашу бдительность, поэтому будь начеку.

Он лишь вздохнул. Его жена была, несомненно, права, зная её чутьё на ловушки, но сейчас Кано казалось, что она просто не хочет принимать те блага, что предоставляет им Технократия. «Я не верю, что не будет перестрелки, — вспомнил беот свои собственные слова, — что ж, надеюсь, что я ошибаюсь… и мы не загнали сами себя в эту золочёную ловушку»…

В коридоре послышалась тяжёлая поступь Минота и недовольное ворчание Рэтси. Беоты потихоньку осваивались на новом месте, разглядывая убранство спален и коридора. Урси досталась комната вместе с Лефитом. Сервал не стал задерживаться и, закинув сумку в шкаф, ушёл в гостиную. Медведь чувствовал огромное смятение исходящее от его разума. «Он едва оправился от удара, когда погиб Корво и он узнал о предательстве», — Лефит после войны надолго замкнулся в себе, пытаясь собраться с мыслями. Шок от пережитого в Орхаке отразился на характере сервала, сделав мрачным и даже язвительным, но чем больше проходило времени, тем легче ему становилось. Во многом ему помог Лункс, поддерживая своего пилота и помогая по мере сил. Лефит даже смог влюбиться в Пэрри, девушку из команды «Ню», и вместе с ней завёл ребёнка — белого сервала Лери. Но не успела его жизнь впасть в мирное русло, как их команду отправили к границам Южного Фронта, а теперь и вовсе в Аполотон. «Все мы скучаем по своим семьям, — он с теплотой вспомнил лица Хары, Хиру и Харси. Каждый миг, проведённый рядом с ними, вызывал у него улыбку, — всё будет хорошо. Я уверен в этом».

— Всё смахивает бесплатный сыр в мышеловке, а? — произнёс Лункс, встав рядом с ним. — Напомни, зачем мы сюда припёрлись?

— Чтобы заключить союз…

— Нет-нет, это-то я понял. Я спрашиваю — вниз мы зачем спустились? Можно же было улететь обратно и не нарываться на неприятности.

— Совет ещё не решил, как поступить с предложением Альвена, — ответил Урси, посмотрев на вышедшую из комнаты Арги, — и не давал нам приказа возвращаться.

— Там очень удобная кровать и пружинящий матрас, — сообщила лисица, невзначай проведя хвостом по ногам Лункса, — хочу себе такой, — она игриво щёлкнула повернувшего голову рыся по носу и, покачивая бёдрами, удалилась в гостиную.

Урси только покачал головой и закатил глаза, глядя на глупую улыбку друга. С тех пор, как эти двое получили «Лог-Ос», они буквально сошли с ума от страсти, занимаясь сексом где только можно и нельзя. При этом они ещё и умудрялись оставаться незамеченными, что несколько раздражало медведя. Не то что бы Хара не проявляла к нему внимания, но у них это случалось далеко не так часто, и он начинал испытывать лёгкую зависть.

Вдруг позади раздалась возня, глухой стук удара и болезненный верещащий вскрик Скира. Мгновенно встрепенувшись, Урси и Лункс бросились в дальнюю комнату, откуда слышался шум драки. Перед ними из соседней комнаты выскочил Мар, активировавший винтовку в боевое положение.

— Что случилось? — спросил он. Голос куницы звучал спокойно, но в нём слышались нотки нетерпения. Лоснившаяся в дневном свете бурая шерсть забавно контрастировала с голубыми глазами и светлыми волосами. Зато его лицо, вечно хмурое и даже озлобленное, никак не вызывало улыбки.

— Опять что-то не поделили, — проворчал Лункс, прислушиваясь к драке. Резко опустив ствол винтовки Мара вниз, он стукнул кулаком по консоли последней двери, и резко зашёл внутрь.

На полу, отбиваясь из последних сил, лежал Скир, придавленный массой более крупной Акку. Орлица схватила несчастного бельчонка за шею, надавив на «кадык» — узел распределения в первичном воздуховоде. Заметив нависшую над ней фигуру, она резко вскочила, бросив свою жертву, и отступила на середину комнаты. В рыжих секторированных глазах на секунду мелькнул страх за последствия, но очень скоро улетучился, уступив место злобе.

— Как это понимать? — Лункс давно научился разговаривать «холодным» тоном, как Лупо. Урси даже поначалу не понял, кому принадлежит такой грозный и громкий голос. «Как же ты изменился, мой друг! — ему вновь пришлось удивляться. — Что ж, теперь понятно, почему они тебя так слушаются».

— Она говорила про тебя плохие вещи! — заверещал, откашлявшись Скир, подползая к ногам. Сам по себе являясь анимагеном малого размера, сейчас он сжался и выглядел ещё меньше. — Она сказала, что ты — трус!