Наследие Ирана
Шрифт:
Notes:
W. W. Tarn, The Greeks in Bactria and India, Cambridge, 1951, стр. XX.
См.: В. Ф. Гайдукевич, Боспорское царство, М.—Л., 1949, стр. 57.
Существует обширная литература на русском языке о греках Южной России, но исследований на западноевропейских языках очень немного.
С. И. Руденко, Горноалтайские находки и скифы, М.— Л., 1952, стр. 20.
О различных мнениях исследователей по поводу синдов и меотов см. сб. «Вопросы скифо-сарматской археологии», М., 1952, стр. 20, 34.
Е. И. Крупнов, Древняя история Северного Кавказа, М., 1960,, стр. 68.
В. И. Абаев, Осетинский язык и фольклор, I, М.—Л., 1949, стр. 37. Много споров вызвал вопрос о том, связано ли с савроматами и сарматами слово sairima, упоминаемое в Авесте. Для отождествления
В. И. Абаев, Осетинский язык и фольклор, стр. 178; L. Z gust а, Die Personennamen griechischer Stadte der nordlichen Schwarzmeerkiiste’ Praha, 1955, стр. 265. Нет оснований соглашаться с Ю. Юнге, который предлагал в качестве исходной форму Roxonaloi (J. J u n g е. Saka-Studien, Leipzig, 1939, стр. 79).
J. Наrmatta, Studies on the history of the Sarmatians, Budapest, 1950, стр. 35.
J. Harmatta, Studies in the language of the Iranian tribes in South Russia,—«Acta Orientalia Academiae scientiarum Hungaricae», t. I, 1951 стр. 261—314.
В. Ф. Гайдукевич, Боспорское царство, стр. 345.
А. Бивар (A. D. Н. Вivаг, The stirrup and its origins,— «Oriental Art», N. S., vol. I, 1955, стр. 3—7) отмечает, что стремя было у авар в V в. н. э., что, вероятно, соответствует истине. Но изобретение стремени относится к более раннему времени, о чем свидетельствует изображение «шпор» на рельефе из второй ступы в Санчи (II в. до н. э.). См.: J. Marshall, A. Foucher, The monuments of Sanchi, Calcutta, 1940, стр. 40b, табл. 82.
В. Ф. Гайдукевич, Боспорское царство, стр. 430. По мнению М. Ростовцева (М. Rostovtzeff, Iranians and Greeks in South Russia, Oxford, 1922, стр. 167), эти значки представляют собой первые попытки создания сарматского письма. Такое предположение маловероятно — тюрки продолжали употреблять тамги и после того, как у них появилась письменность.
См.: Е. И. Соломоник, Сарматские знаки Северного Причерноморья, Киев, 1959, стр. 17. Автор защищает тезис о сарматском происхождении знаков, обнаруженных на территории Южной России, и относит их к периоду после начала н. э. В работе прослежены связи между знаками Южной России, Хорезма и Сибири.
Очерк скифо-сарматского искусства и библиографию см.: Т. Т. Rice, The Scythians, London, 1957; ср. также ряд исследований М. И. Ростовцева.
Ростовцев (Iranians and Greeks, стр. 198 и сл.) считает, что «звериный стиль» зародился в горах Алтая и в результате передвижений скифов проник в Китай (в эпоху Чжоу) и в Южную Россию.
В. И. Абаев, Историко-этимологический словарь осетинского языка, т. I, М., 1958, стр. 47 (под словом Allon); I. Gershevitch, Word and Spirit in Ossetic,— BSOAS, vol. XVII, 1955, стр. 486; H. W. Bailey, Iranian Arya- and Daha-,— TPS, 1959, стр. 98.
С. В. Киселев, Древняя история Южной Сибири, М., 1951.
Там же, стр. 249—250.
Основная публикация: С. И. Руденко, Культура населения Центрального Алтая в скифское время, М.—Л., 1960; см. также М. Griaznov, L’art ancien de l’Altai, Leningrad, 1958.
С. В. Киселев, Древняя история, стр. 315, 357.
См.: J. Нагmatt , Studies on the history of the Sarmatians, стр. 34 (сводка источников). Хороший обзор материалов, свидетельствующих о связях Сибири с Ближним Востоком, можно найти в статье: М. П. Грязнов, Связи кочевников Южной Сибири со Средней Азией,—сб. «Материалы второго совещания по археологии Средней Азии», М., 1959, стр. 136.
В. Ф. Гайдукевич, Боспорское царство, ртр. 374.,
См.: W. Samolin, Historical ethnography of the Tarim Basin before the Turks,— «Paleologia», t. IV, Osaka, 1955, стр. 39; его же, The archaeology of the Tarim Basin,— CAJ, vol. IV, 1958, стр. 66 (ссылки на источники). Многие исследователи отождествляют усуней с асами (аланами), что порождает новые проблемы, как лингвистические, так и исторические. Среди работ последних лет см.- F.
А 11 h е i m, Geschichte der Hunnen, Bd I, стр. 63 (здесь отмечено, что Аммиан Марцеллин отождествлял аланов с массагетами).См. библиографию и ссылки на источники в ценной работе Q. Н а 1 оun, Zur Oe-tsi Frage,—ZDMG, Bd 91, 1937, стр. 245, прим. 7. Отождествление сюнну с гуннами не может считаться вполне доказанным, но его можно принять в качестве рабочей гипотезы — сходство этнонимов все же весьма значительно. Толкование названия юечжи как *togara «тохар» см. в статье Н. W. В a i 1 е у, Ariaca,— BSOAS, vol. XV, 1953, стр. ‘536.
G. Наlоun, Zur Detsi Frage, стр. 248—249; ср. О. Maenchen- Helfen, The Yiieh-chih Problem Re-examined,— JAOS, vol. 65, 1945 стр. 71—82.
Для этнонима сэ древнекитайское произношение может быть реконструировано как *sak. Отождествление исседонов (вариантная форма — есседоны) с усунями, арси, асианами или с асами-аланами сопряжено со значительными трудностями, хотя в принципе любая из этих идентификаций (или все) возможны. В любом случае, независимо от того, сближать ли реконструированную форму названия юечжей с этнонимом «скиф» (как считал Г. Халун) или — что кажется более вероятным — с термином «тохар» (как предложил В. Б. Хеннинг), уравнение юечжи-«тохары» (и далее кушаны) в настоящее время принято всеми историками. Ср.: Н. W. Bailey, Ariaca
W. В. Henning, Argi and the Tokharians,— BSOAS, vol. IX, 1938! стр. 563.
Греко-бактрийцы
В XIX в., когда язык Авесты нередко определялся как древнебактрийский, делались попытки реконструкции картины жизни древней Бактрии по данным Авесты. Мы не будем повторять эти попытки; отметим лишь, что авестийские тексты могут быть использованы для сопоставления с археологическими материалами и данными других источников. Находки надписей, в которых засвидетельствован, очевидно, язык основного населения Бактрии кушанского периода, открыли новую страницу в изучении истории Восточного Ирана 1, однако для более ранних этапов мы зависим прежде всего от результатов работ археологов.
В ахеменидской державе Бактрия занимала особое положение — из этой области можно было контролировать весь Восточный Иран. Так было и позднее, в период владычества греко-македонцев и после арабского завоевания. Ахемениды, по-видимому, переселяли в Бактрию ионийских греков, но у нас нет свидетельств существования сколько-нибудь значительных греческих поселений в Бактрии до завоеваний Александра; с греческой культурой и, конечно, с греческими монетами бактрийцы познакомились еще при Ахеменидах, так что греко-македонские солдаты Александра не должны были казаться им пришельцами с другой планеты 2. Александр, натолкнувшийся на ожесточенное сопротивление в Согде, придавал особое значение Бактрии как важнейшему стратегическому и военному центру восточных областей его державы. Греко-македонские гарнизоны, размещенные на территории Бактрии, были, по-видимому, более многочисленными, чем где-либо в Восточном Иране. Для периода Селевкидов источники ни разу не упоминают о сатрапах или стратегах в Среднеазиатском Междуречье (Трапсоксиана), а потому можно полагать, что наместник Бактрии был главным должностным лицом селевкидской администрации в этих районах и представлял державу в сношениях с местными князьками. Точные границы селевкидских владений в Средней Азии неизвестны; Плиний (VI, 49) сообщает, что селевкидский полководец Демодам во время одного из походов переправился через Сырдарью, из чего можно заключить, что Согдиана подчинялась Селевку I и его сыну Антиоху 3. Известное посольство Мегасфена в Индию, путешествие Патрокла, предпринятое для обследования Каспийского моря, а также другие факты указывают на то, что Селевк и Антиох приложили немало сил для укрепления своих позиций в Восточном Иране, так что в состав их владений вошло большинство областей, завоеванных Александром. При Селевкидах Бактрия, очевидно, получила новые эллинские гарнизоны; большое число греков, главным образом ионян, прибыло в Бактрию в качестве военных колонистов и членов их семей.