Наследие мертвых

Девочка немедленно подчинилась. Контур, пробормотав нечто невразумительное, тоже поспешил уйти. Оставшись с Дарой наедине, Конан сказал:

— Даже не думай, что я оставлю его здесь.

— Даже не думай, что я позволю увести ребенка одни демоны знают, куда, — в тон ему твердо возразила Дара. — Даже если в нем есть некая колдовская сила, в первую очередь Райбер — дитя, которому нужна семья, и…

Она не успела договорить, и неизвестно, чем бы закончился спор, прерванный появлением Донала Ога.

— Отец, — воскликнула Дара, — что случилось?

— Разве должно случиться нечто из ряда вон выходящее, чтобы я мог навестить свою дочь и внуков? — удивился тот, подходя к ней и усаживаясь рядом.

— Разумеется, нет, но…

— Ладно, ладно. Ты все еще дуешься на меня за то, что я отправил Тариэля с поручением в Нумалию? Напрасно. Уверяю тебя, он скоро вернется. Ему пойдет только на пользу немного отдохнуть от твоей опеки, дорогая! Объятия женщины прекрасны, главное, не упустить момент, когда они становятся удушающими… Конан, а как вышло, что ты здесь? Разве ты не уехал вместе с Тариэлем, или я что-то путаю?

— Мне пришлось ненадолго вернуться, — объяснил варвар, — но я вскоре намерен вновь покинуть Бельверус и присоединиться к нему.

— И я усматриваю в этом волю богов, — Донал Or улыбался, однако Конан видел, насколько тот серьезен — глаза его оставались настороженными и суровыми. — Нам придется кое о чем поговорить, киммериец, и полагаю, мы никого не станем утомлять этой беседой.

— Ты ничего не ешь, отец, — заметила Дара, ибо Донал Ог действительно не притронулся к пище. — Выпей хотя бы вина.

— Спасибо, дорогая, может быть, позже, — он поднялся, жестом приглашая Конана следовать за собой.

Оставшись с киммерийцем наедине, Донал Ог сразу перешел к делу.

— Я собирался послать гонца в Нумалию следом за вами, но, по счастью, ты здесь и собираешься туда вернуться. Как скоро? Возможно ли, чтобы ты отправился нынче же? Ты не находишься в моем подчинении, я не могу тебе приказывать, поэтому спрашиваю.

— Многое зависит от того, чего ты от меня хочешь, — сказал Конан. — Насколько я понимаю, произошло нечто, требующее особенной срочности?

— Да, не произошло, но выяснилось. Одно время, уже довольно давно, я знавал некоего Амальрика, стоявшего во главе Ордена Черного Ястреба, — произнес Донал Ог. — Он не состоял на службе в тайной охране, да и я тогда еще не был ее главой, однако, человек этот посвятил свою жизнь уничтожению колдунов, как и я. Пожалуй, во всем остальном между нами не было ничего общего. Ну, да я не стану вдаваться в ненужные подробности, скажу лишь, что Амальрик в своих весьма подробных записях, каковые вел постоянно, упоминал о некоем Ордене Воплощения…

— Я слышал о нем от Тариэля, — подтвердил Конан. — Покойный Хэм в своих последних донесениях…

— Да, — прервал его Донал Ог. — Но в записях Амальрика названы некоторые имена, которые могут быть весьма полезны в поисках убийц. Я не сразу обратил на них внимание, ибо Амальрик зашифровал многие сведения в форме легенды, и только вчера, перечитывая ее, я многое понял. В Нумалии живет некий князь Гаал, неистовый собиратель древних предметов искусства, в том числе тавол. Так вот, предки его были торговцами, которые вели дела с Барахскими островами, и, в частности, с Тиаром, погибшим до последнего человека во время извержения вулкана. Амальрик предположил, что сей князь, вероятно, является владельцем магической реликвии, предмета, дарующего ему особые возможности, и имеет отношение к Ордену Воплощения, в основном благодаря этой реликвии. Там также шла речь о демоне, именуемом Вундвормом, и человеческих жертвоприношениях. Признаться, Амальрик, в отличие от меня, искренне верил в существование и силу демонов. Я же полагаю их скорее плодом человеческого воображения, во всяком случае, в большинстве своем. Но это дела не меняет. Демону или только его образу приносятся кровавые жертвы, результат один. Думаю, имя Гаала должно стать известным Тариэлю. Видишь ли, киммериец, муж моей дочери в глубине души очень неплохой человек, и я не желаю ему поражения или какого бы то ни было зла, клянусь. Сам Тариэль может думать обо мне все что угодно, но я высоко ценю и по-своему люблю его, хотя мне жаль, что он недолго состоял у меня на службе, прежде чем жениться на Даре. Я не успел научить его дисциплине и разумному повиновению. Он из тех, кто нуждается в жестком управлении, точно норовистый конь, коему порой необходима бывает плеть… так вот, сведения, которые оставил Амальрик, должны помочь Тариэлю сузить круг поисков и в то же время быть очень осторожным.

— Князь Гаал, — повторил Конан. — Кажется, Тариэль собирался именно к нему. Слуга или дальний родственник Гаала пытался нанять его в качестве художника, за которого Тариэль решил себя выдавать.

— Тогда тем более тебе следует поспешить с возвращением, — волнуясь, произнес Донал Ог. — Сам того не подозревая, Тариэль может оказаться в руках этого человека и разделить участь несчастного Хэма. Амальрик подбирался к нему, но увы, ничего не мог сделать: Гаал хитер и изворотлив, как змея.

— Змея, которой он поклоняется, — кивнул Конан. — Я понял тебя! Не позднее завтрашнего дня я отправлюсь в Нумалию, а до тех пор, если позволишь, я бы хотел сам познакомиться с записями Амальрика.

— Это вполне возможно, — согласился Донал Ог. — И даже хорошо. Вероятно, ты заметишь в них нечто такое, что я пропустил.

Положительно, Донал Ог был одним из самых странных людей, с которыми Конану приходилось встречаться за годы странствий. Ибо если в тех, кто, подобно ему и самому киммерийцу, на дух не выносил колдунов и магов, недостатка не наблюдалось, то все же никто не сомневался в силе таковых и не заявлял, будто вообще не признает существования демонов. Конану очень хотелось узнать у Донала Ога, каким образом тот пришел к подобным выводам. Кажется, глава тайной охраны почувствовал его недоумение.

— Конан, я столько зим посвятил борьбе с проклятыми лгунами, именующими себя хранителями тайного знания, — произнес он, — и уничтожил такое их количество, что если бы они в самом деле обладали какой-то властью, то давно расправились бы со мною самим. Однако они принимали смерть как самые обычные люди, И не могли себя защитить. Где же были демоны, которым они служили? Куда девались все их ужасающие возможности, объясни, если знаешь ответ? Почему преисподняя не явила своей власти, чтобы их спасти, а меня уничтожить?

— Но того же Хэма кто-то ведь убил, разорвав на части, — попробовал возразить Конан.

В ответ Донал Ог неожиданно хрипло и зло рассмеялся.

— Люди, киммериец, своими собственными руками творят такое, что никогда не пришло бы и голову самому безумному чудовищу! Полчища демонов если где и обитают, то здесь, — он коснулся своей головы, — и здесь, — Донал Ог прижал руку к сердцу.

— А боги? — вырвалось у варвара. — Что ты думаешь о них?

— Ты не поверишь, киммериец, если я скажу, что вообще о них не думаю, — тихо произнес До-нал Ог. — Пожалуй, кое-что изменилось бы, если бы хоть раз в жизни мне представился случай

убедиться во власти такого бога, который явил Вы настоящее чудо, но увы…

— Какое именно? Что ты называешь чудом?

— Когда милость и правда восторжествовали хотя бы на час, — голос Донала Ога прозвучал устало. — Но я реалист и понимаю, что, как ни

печально, этого никогда не дождусь. Да и ты тоже

Если этого человека считают и называют кровожадным убийцей, подумал Конан, то мир, точно, совершенно безумен.

— Господин, — проговорил он, — я никогда в июни не жал и не сеял, не музицировал и не писал ни картин, ни стихов. Все, что я умею, — сражаться и побеждать. Я совершенствовался в искусстве убивать и делал это по первому требованию того, кто меня нанимал, а о богах задумывался не чаще, чем ты. Но я почел бы за честь для себя видеть в тебе человека, который мне доверяет, потому что, сдается мне, мы во многом похожи, и служить под твоим началом я нахожу достойным занятием.