Наследница

— Знаю, но если бы не было этого обстоятельства, изменилось бы твое мнение?

Он был немного смущен, и на что он намекает, я давно поняла, но провести остаток вечности, вспоминая несколько счастливых лет, мне хочется меньше всего. Видеть, как умирают любимые и дорогие, самое отвратительное, что принесло мне бессмертие. Поэтому каждый раз, слыша этот вопрос от Госта, хочется либо его придушить, либо просто разреветься от тоски на душе и сердце, пусть оно и не бьется. Каждый раз я стараюсь сдерживаться, поэтому получается что-то среднее, как сейчас.

— Если бы, да если бы, его никогда не будет. Мою судьбу не изменить. А кто из живущих на этой земле людей и нелюдей в здравом уме и трезвой памяти захочет даже временные отношения с такой как я и мне подобным?

— А если бы нашелся такой человек? — Меня, его «если бы» уже начинают нервировать. Страж заметил мое недовольство и на время прекратил расспросы о личной жизни. Понимает, что его слова не изменят моего решения, но все равно постоянно настырно лезет мне в душу. Вот за это я порой его ненавижу, и именно из-за этого не хочу с ним работать.

— Лучше скажи, что с чернокнижником делать будем? Он был человеком и судить его должны по человеческим законам и предстать он должен перед судейским заседанием, — страж меня поддержал и успокоил, что все сделает, как положено, сдав его в судейское управление.

Мы снова сидели вот так, размышляя каждый о своем, как стражу стало снова интересна моя жизнь, точнее ее отсутствие. Наличие ее, меня саму бы жутко удивляло, а вот отсутствие успокаивает. Ведь не надо никому врать, скрываться, постоянно менять место жительства. Но вот стража это удивляло и он при каждом удобном случае старается понять, что же делать и как изменить мое одиночество. Но сейчас его интересовал другой, не менее щепетильный вопрос:

— Аши, а скажи, долго ты живешь, сколько с тобой работаю, а так и не знаю, сколько тебе лет? Просвети, — попросил страж.

— Спрашивать у девушек возраст равносильно самоубийству, тем более, у такой как я, — с улыбкой ответила я, пусть она и была саркастической.

— И все же? — Не унимался он.

— В этом году исполниться триста восемьдесят семь, это триста шестьдесят два года, как я стала нежитью.

— Много, — только и смог ответить страж, — ты получила мантию магистра и в это же время стала вампиром, получив ночную жизнь?

— Примерно. Я только сдала практику, написала отчет и хотела вернуться в академию, но не сложилась. Магистром на преподавательском поприще так и не стала, пусть и были на это место грандиозные планы. Оборвалась моя ниточка жизни, и застыло время, став вечным проклятием не жизни. А так все хорошо начиналось. Праздновался том городе, где я проходила практику — день освободителей.

Я, как и мои сокурсники отмечали это событие, забыв о проблемах и будущем. Сморенная отсутствием долго сна, потраченных нервов и сил, отстала от группы развлекающихся людей и осталась в парке.

Присев на лавочку наслаждалась замечательным вечерним видом и погодой, пусть и шел снег. Из-за расслабленности и усталости не заметила подходящего ко мне человека, который человеком и не был.

Меня окутало туманом, в шею погрузилось что-то холодное и обжигающее одновременно, а проснулась я, спустя несколько дней. Как и говорила ранее, в склепе без воздуха с привкусом крови на губах. Тут я поняла что умираю, а во второй раз проснусь уже той, кем являюсь сейчас.

Первое время я сопротивлялась, боролась со своей сутью, но меня сломили. Ученичество у вампира длилось пол века. За это время я научилась всему, что должен знать житель ночи. Пусть я и жалела, что не вышла на солнце первые года, сейчас я жалею меньше. Если бы меня не стало, не стало бы и моего любимого дедушки, — и вспомнила лучистое и улыбающееся лицо, наполняющее каждую клеточку моего тела теплом и радостью, пусть тепло мне и не поможет согреться, оно приносит на время спокойствие и надежность.

— И что случилось потом, когда ты освоилась в ночном мире?

— Потом… — я вспомнила все, что со мной происходило, но радостного дальше было еще меньше. От гнета мастера я освободилась по его воле. Он отпустил меня, сказал, что сделал то, о чем его просили. А я так и не поняла, кто попросил старого, древнего вампира обратить маленькую некромантку, пусть и одаренную.

Я хотела продолжить рассказ, как в комнату влетел мальчик. На его глазах застыли слезы вперемешку с непониманием и горечью, а руки были по локоть в крови. Он заикался, хлюпал носом от льющихся ручьем соплей и слез, но все же сказал:

— Господин, страж… — и упал на колени, — …там мама, она… — тут подошел Гост, а мальчик уткнулся ему в грудь и разревелся. Страж поглаживал парня по голове, я же подойдя к ребенку, посмотрела в его глаза, а спустя некоторое время он уже был без сознания. Уложив ребенка на стулья, составленные вместе, ушли на очередное место преступления, по дороге попросив заглянуть в кабинет и присмотреть за спавшим ребенком.

На место жертвоприношения мы пришли спустя пол часа после гибели матери мальчика. Как и в прошлый раз, жертва лежала, раскинув руки и ноги, которые были прикованы к остриям пентаграммы, так же выглядело тело и на прошлом жертвеннике, от нее мало что осталось, лишь кости и внутренности, все остальное словно месиво было размазано в центре рисунка. Многих стошнило, но не меня.

Подойдя ближе, принюхалась и убедилась в своей догадке относительно того, кто все это сделал. В этот раз след был четче, поэтому силу можно было узнать, если такая возможность представиться.

— Гост, он уже несколько минут управлял силой хаоса, еще одна или две жертвы и он действительно ее подчинит, — на что он выругнулся и направился в экипаж.

Уже в кабинете мы рассуждали, что же нам со всем этим делать, но так к логическому выводу и не пришли. Уже светало, а меня как раз клонило в сон. Но мысли о предстоящем кошмаре на некоторое время выводили меня из этого состояния. Поэтому, дабы не заснуть, приходилось снова и снова думать, где же он снова устроит жертвенник.

Связь между умершими людьми была. Все они красивые девушки, молодые, полны сил и жизненной энергии, пусть последняя и была матерью, условий это не изменяет, а вот как связанны места преступлений, не пойму.

— Гост, скажи, сколько было жертв?

— Четыре, а что?

У меня в голове что-то крутилось, но никак не могу понять что именно, поэтому я попросила дать карту и отметить те места, где они были принесены в жертву, ведь если это ритуал, убийства тоже должны происходить по какой-то схеме. Страж протягивает мне карту, а я уже вижу краем глаза то, о чем подозревало мое подсознание.

Это ритуал не призыва сущности из хаоса и не подчинение, это ритуал погружения в хаос. Сила и жизненная энергия жертв отдавалась кому-то из хаосников и раздувалась с каждой новой жертвой до немыслимых объемов. А когда будет принесена последняя жертва вся та энергия, что накопиться за эти четыре убийства и пятое в придачу, усилится действием пентаграммы и перетечет кому-то вышестоящему, кто этот ритуал и заказывал. Разбираемся по-порядку:

Первое — есть заказчик, есть исполнитель их необходимо найти. Второе — это цель, она нам примерно известна. И третье — необходимо остановить ритуальные жертвоприношения, до того момента, когда ритуал обретет силу и сольется с жаждущим могущества, невзирая на последствия.