Наследница

Не став загружать мозг лишней информацией и мыслями, пошла на рынок, который должен был открыться через несколько минут. Жизнь и активное распространение в нашем городке начинает закипать с первыми лучами солнца, продавцы и лавочники предпочитают начинать свой бизнес с самого утра, дабы получить как можно больше прибыли. Обойдя кругом пару кварталов, проскользнув через несколько закоулков вышла к центральной площади.

На удивление там было многолюдно, но не из-за продавцов и покупателей, а из-за чего-то другого. Подойдя ближе, поняла, почему у ранних прохожих появился интерес к этому месту. В центре главной площади лежало распластанное тело. Жертвой была молодая девушка, без верхней одежды, в одном только платье, которое пострадало от нападения, и было разорвано на груди, сапоги лежали рядом, но было видно, что их с нее стаскивали с силой, так как на ногах были следы сопротивления — глубокие раны от когтей. Жертва боролась за свою жизнь до последнего. Принюхавшись к постороннему запаху что-то уловила, еле знакомое, но только не поняла что именно, а подойдя ближе застала на месте преступления сменщика Госта. Увидев меня в толпе, он подозвал меня и попросил о помощи.

— Сашель, допросишь?

— Нет смысла. Ты видишь, кто убийца, — показала на шею и раны от когтей, — осталось лишь узнать личность, — на меня тут же посыпался шквал вопросов: — новообращенный или нет? Что теперь делать, голову рубить или просто хоронить? И тому подобное. От его слов про голову мне самой стало не по себе, но посмотрев на отметины поняла, что убийца или и новообращенный, или же был очень голоден и не понимал, что делает. Ведь даже взрослый, опытный вампир может совершать подобные глупости, когда его преследуют, когда ранен, или просто не было возможности утолить голод.

Уйдя от стражей и места преступления, никак не могла забыть знакомый запах, окутывающий жертву. Не пойму почему, но мне показалось, что я его где-то ощущала, но увы, никак не могла вспомнить где именно. Или это было давно, или просто наваждение. Иногда видишь в толпе лицо, и крутится в голове мысль: «- а его я где-то видела», но вот где, ума не приложу. Вот и здесь та же ерунда. Помню, но не помню, пусть и получается масло масленное.

— Саши, — послышался голос за спиной, знакомый голос. Тьфу, опять мерещится. Но нет, кто-то настойчиво требовал моего к себе внимания. Обернувшись, думала, что мне кажется, в очередной раз мерещится то, чего нет. Но не в этот раз. Ко мне на всех парах неслась моя лучшая подруга.

— Има? — Не веря глазам и ушам, спрашиваю. На радостях она кинулась ко мне в объятия, повиснув на шее. — Ты чего? — Вырываясь из ее захвата, спрашиваю подругу, с которой мы не виделись лет сто точно.

— Я соскучилась, — и разревелась.

С Имари мы знакомы очень давно. Она помогала мне первое время, когда солнце имело надо мной силу. Прятала и постоянно помогала. С ней мы виделись редко, но то время, которое мы проводили вместе, забыть вряд ли сможем, как и те, кто при этом присутствовал. До утра гулянка, танцы, веселье. А подруга каждый раз после такого незабываемого вечера и утра оказывалась в компании какого-нибудь красавчика, голышом в его постели и с похмельем. Вот и сейчас, после долгой разлуки представляю масштаб веселья, который нам предстоит, и улыбнувшись, ответила:

— Я тоже рада тебя видеть Има, — на этой радостной ноте я решила пойти подальше от любопытных зевак. Прежде чем устраивать незабываемое веселье мне нужно уладить все дела, разобраться с тем, что твориться в городе, помочь Госту и привести мальчика в надлежащий вид. Поэтому, мы с подругой, перед долгим разговором и увеселительной программой, заскочили в лавку с одеждой и закупившись там, пошли в одно из моих любимых мест в городе.

Трактир «Молот Тирна». Трактир так называется в честь одного из отряда освободителей. Тирн, молодой воин северного народа, один из тех, кто первым вызвался в отряд освободителей и одним из последних, стоя до конца своей жизни, защищал этот мир и его будущее. В этом самом городе, если верить легенде, он положил тысячу орков и их приспешников, тем самым молотом, который красуется над входом в заведение. Конечно, все понимают, это не тот самый молот, его репродукция, но память хранится в сердцах людей до сих пор.

Имари рассказывала мне, что она делал все эти сто лет, что мы с ней не виделись, я же пока умалчивала о том, что свалилось мне на плечи, точнее на голову. Ну не буду же я рассказывать, что благодаря смерти мастера я стала главой его клана, и уж тем более не стану рассказывать о том, что в моем сердце, пусть то и не бьется три с лишним столетия, поселился маленький огонек к одному наглому и властному демону. Нет, время не пришло. Но от нее так просто не скроешь перемены, произошедшие со мной.

— Кстати… — чуть с прищуром начала она, — ты изменилась… — и приблизившись, посмотрев в мои глаза, добавила: — Аши, а ты случаем ни в кого не влюбилась? — Я чуть не подавилась, пусть по делу организм бы и не позволил.

— Сума сошла? — Чуть слышно спросила я, возмущаясь.

— А что такого? Ты девушка приметная, — но я планировала отбиваться до последнего, поэтому, сделав слегка грустный вид, сказала:

— Им, ну ты представь, кто в здравом уме и трезвой памяти сделает мне предложение и вообще станет со мной жить? — И напомнила подруге, кто я есть на самом деле. Подсветив серебром глаза, удлинив арсенал когтей и клыков и высвободив частично темную силу, призывая тьму, вставшую мне за спину темной фигурой. Има от неожиданности практически свалилась со стула.

— Не пугай меня, — держась за сердце, которое бешено колотилось в груди, попросила она, — ты же знаешь, у меня нежная натура. К таким переменам в твоем лице я не привыкла. Хоть и знаю тебя давно.

— Угу, и эта нежная натура всякий раз напиваясь в стельку, может половину трактира разнести и глазом не моргнув, — сказала я это слишком громко, да так, что трактирщик от услышанного слегка испугался. Но мы его успокоили, сказав, что не будем устраивать дебоши в приличных заведениях, и если захотим что-нибудь разгромить, за символическую плату можем и к конкурентам заскочить. Трактирщик задумался и пообещал подумать над нашим предложением.

— Может, мой дед и был темным магом в каком-то там поколении, но я, не он. Кроме того, у нас только дед такой, все остальные мои родственники до мозга костей светлые фанатики крови.

Да, с семейкой ей повезло. Как и с наследством. Из всех членов семьи, а это порядком пятнадцати человек, темный дар достался ей. А как были «рады» родственники, что такое наследие обошло их стороной и досталось кому-то, но не им. Лишь одна Има была не рада, ведь обучаться ей пришлось самостоятельно, к деду ее не пускали, боялись, что она насовсем уйдет из семьи и их светлая кровь снова станет с примесью темной.

А все потому, что Има не смотрела на светлых претендентов руки и сердца, считала их чопорными и самовлюбленными. Так что эта светлая эльфийка внутри имела огромный запас сюрпризов. Так как традиционной темной магии ее не обучали, пришлось изучать самостоятельно не традиционную, но по записям все того же деда, который тайно общался с внучкой. Но и это не все сюрпризы ее наследства. Кроме того что в ней сидит темная сторона силы, так еще и светлая дает о себе время от времени знать.

— Я темная по наследию, но светлая по корням, сила пятьдесят на пятьдесят. То мертвяка рядом лежащего подниму от одной только злости, то наоборот лечить кого-то начну, а иногда наоборот. Надо тело допросить, а кроме целительства ничего не получается, а про наоборот и не говорю. Такие казусы случались, что пациенты с криками о помощи убегали.

— Да, — решив немного ее приободрить, вспомнила: — Я тот твой эксперимент до сих пор забыть не могу, то еще зрелище было, — а все случилось лет сто пятьдесят назад. Дело было во владениях темных эльфов, погостить решила, думала, Таля увижу, а нет, Имари встретила. Сидели мы с ней как всегда в одном из трактиров, где в случае чего за дебош максимум оштрафуют. Я-то не бунтую, а вот подруга, если в рот попало, то все, спасайся, кто может, простой посиделкой не отделаешься. Так вот, она сцепилась с кем-то и по пьяни сотворила какое-то неизвестное до сели заклинанье.