Наследник Бури 2

— При ней? — она стрельнула взглядом к Лере. Та даже не изменила позы.

— При ней. Лера мой… доверенный советник. Давай, к делу. У нас не так много времени.

— В общем… — сцепив пальцы, она положила руки на бёдра, задумчиво глядя в одну точку. — Я перерыла всю доступную информацию, даже использовала старый логин в Магистерской библиотеке, но ни единого упоминания о «тёмном», обратном, или ещё хоть каком-нибудь эфире, кроме… обычного. Ты уверен, что другие люди могут его видеть? Может это способности Мессии?

— Да. Показал бы, но… Учитывая особенности твоего дара, боюсь причинить боль.

— Я готова! — сдвинувшись на сиденье, уперевшись коленями в мои, она взяла мою руку. — Не сдерживай себя.

— Тогда давай, делай что должна.

Касание дара Анны холодком пробежало по позвоночнику, мурашками отзывалось на руках. Не знаю, что она может увидеть, зато я увидел то, чего совершенно не ожидал. Я рассчитывал всего лишь на крохи тёмного эфира, но в том закруглённом канале, что я под них создал, скопилось… Ну… Достаточно.

Тяжело взвесить эту штуку, шкалы маны у меня нет, но я точно знал, что могу покрыть «тенью» созданный из обычного эфира меч. Был бы у меня такой запас, я бы с лёгкость вырвался из западни брата Цесаревича. К счастью, его у меня не было, иначе я бы лишился столько необходимых и ценных ответов. Ресурсов тоже, чего греха таить. Верность бесов стала отличным подспорьем.

Зондирующая магия Анны прощупывала созданный для эфира канал, но теневой эфир она как будто не видела. Я зачерпнул немножко, коснулся её. Анна вздрогнула. Я заметил, как сильно она сцепила зубы, увидел бисеринку пота на лбу. Я ведь всего лишь коснулся…

Секунда, и боль почувствовал уже я. Словно раскрыв ей глаза, я указал направление, и Дар Ани окунулся в канал с теневым эфиром. Он распространялся быстро, как заражение, и боль нарастала так стремительно, что я выдернул руку.

— Достаточно.

Изумлённо раскрыв глаза, она виновато вздохнула.

— Я увлеклась, извини. Похоже, соприкосновение этих материй внутри носителя причиняет боль. Обоюдную.

— Но ты увидела?

Поёжившись, она рассеянно качала ногами, разглядывая свою руку.

— Да. То, что скопилось внутри тебя, ты сам генерируешь этот эфир?

— Этот вопрос я собирался задать тебе, — хмыкнул я.

— Возможно это остаток, который ты получил внутри Вихря?

— Нет, я был пуст.

— Странно… Думаешь, внутри меня тоже есть нечто подобное?

— Определённо. Когда умирает одарённый, из его тела испаряется немного… — неохотно признался я, припомнив смерти подосланных Цесаревичем убийц.

— В таком случае… — её глаза быстро бегали, она обрабатывала новую информацию, изменившую картину её мира. — Ты правильно начал, для материи подобного рода, раз источник её происхождения внутри нас. Нужен резервуар, где теневой эфир мог бы копиться.

— Так я и сделал. Ты не разглядела?

— Нет, ты сделал трубу с входом и выходом, а нужно зациклить! Что-то вроде… — она вычертила в воздухе пальцем знак бесконечности.

— И какой в этом смысл? Как её пускать в ход?

— Федя, — Аня не сдержала лукавой улыбки. — Ты же не думаешь, что действительно создаёшь внутри себя что-то вроде стеклянных трубок? Это всё вот здесь, — она коснулась моего лба. — Ты можешь брать эфир из любого места канала, где пожелаешь.

Что-то подобное я и подозревал, но мне банально не хватало опыта. Простые формы, с чётким входом и выходом — я не представлял, как иначе справиться с огромным объёмом эфира. Я едва переварил одну порцию, да и то… Сколько я его контролировал? Минуту?

Нет, для меня это неприменимо, однако, слова Ани подбросили мне одну любопытную идею. Плохо, что проверить её я смогу только непосредственно во время главного представления. Ладно, до этого у меня всё равно не было идей лучше.

— Что-то их долго нету, — буркнула Лера, напоминая о себе.

— Михайлов пирожки набирает, небось. Обжора.

— Полчаса? — она покачала головой. — Я схожу посмотрю.

— Пойдём вместе.

Действительно странно. Они даже не постучались, хотя я не называл время, сколько им надо «прогуливаться». Будет смешно, если они просто задержались в буфете, но… Стоило выйти за пределы нашего вагона, я сразу почуял неладное.

Пусто. Вообще, ни одного человека. Дверь в следующий тамбур хлопала на ходу, но и всё, как будто здесь изначально никого не было. Подтолкнув Леру вперёд, я отвёл руку в сторону, концентрируясь на запасах эфира и мысленно перебирая свой небогатый, но всё же арсенал.

Ещё один пустой вагон, но когда мы дошли до следующей двери, впереди раздался глухой стук, будто кто-то врезался в стену. Мы сорвались с места одновременно.

Пролетев переход, я увидел на металлической двери сильную вмятину. Вышиб дверь ногой, и едва успел отойти в сторону — в тамбур вылетел парень с разбитым носом. Немного концентрации, и я отметил слабую эфирную нить. Наделённый.

В вагоне-ресторане был бардак. Столы перевёрнуты, посуда со скатертями на полу. Рядом со входом без сознания валялся Михайлов, а впереди, как герой боевиков, Олег сдерживал сразу двух бойцов, одного придавил к стене щитом, а второму пытался пробить щит оружием. Ещё двое лежат на полу. Поднимаясь, один из них взмахнул рукой, будто кинул что-то, и сияющая нить, словно хлыст, обернула ногу Олега, роняя его на пол.

— Одарённого, — крикнул я Лере, срываясь вперёд. — Не убей!

Хрустя разбитым стеклом, я походя запалил дар, «смазал» тёмным эфиром лезвие, и полоснул ближайшего наделённого. К моему величайшему разочарованию, меч не прошёл сквозь барьер, как нож сквозь масло, но россыпь трещин на щите, потеря бойцом концентрации, могучий удар ногой в грудь — и он летит на пол, придавливая только начавшего подниматься бойца.

Лера прошмыгнула у меня под локтем, лихо выгнулась дугой, избегая сверкающей плети, проскользила по полу и вцепилась одарённому в ногу. Олег, поднимаясь, схватил одного, грохая об стену, а я, развернув лезвие, с размаху навалился на упавших бойцов, пронизывая тела мечом. Эдакая канапешка вышла.

Глухой грохот — это Олег вбивал парня кулаком в стену, судорожное сопение травимого одарённого, и неприятный металлический лязг впереди. Лера поставила Леонтия на колени, перекинула ногу через плечо, наступив на бедро и задрала голову за волосы. Какая девушка, ух!

— Обездвижь, но позволь говорить, — процедил я, отталкиваясь от груди наделённого и сближаясь с одарённым. — Я его допрошу.

— Не надо, я всё скажу! — замычал он, едва Лера ему это позволила.

Олег оставил, наконец, давно мёртвого наделённого и, тяжело дыша, хотел наброситься на одарённого, но я его удержал.

— Тихо, боец. Победили.

Ему было тяжело остановиться, физически больно. Тряся головой, как кот, застрявший в пакете, он отступил. Пусть приходит в себя.

— Зачем напал?