Наследник Виссавии

– Не так уж и хорошо...
– ответил вождь.
– Еще пару дней тебе придется себя поберечь...

Рэми огляделся. Боль это ерунда, он уже привык. Как и к этому кабинету, к портретам, на которых были изображены, наверняка, его предки. Наткнувшись на внимательный взгляд мужчины на портрете, Рэми вздрогнул: к голосу Элизара, полному незнакомых ранее теплых ноток и к заботе он тоже привык... Этот приглушенный свет, полумрак, в котором глаза не так болят и уже не слезятся, холодная чаша в ладонях, приторный вкус эльзира и прикосновение к векам смоченной в прохладной воде ткани. И когда он уже успел со всем этим свыкнуться? И это паршивое облако над головой Элизара, которое стало только гуще. Рэми в глубине души знал, что это такое, но не хотел себе признаваться.

– Что произошло в Кассии?
– тихо спросил он.

– Я не могу тебе рассказать.

– Не можешь или же хочешь?
– Рэми поймал руку дяди, остановив движение охлаждающей виски ткани.

– Это так важно? Я не расскажу тебе. Это мое последнее слово.

Рэми вздрогнул и, поняв, что от дяди ничего не добьется, отвернулся:

– Ты обещал поговорить, - сказал он.
– Если не хочешь мне рассказывать, зачем вы ездили в Виссавию, то мне нечего тебе сказать... так говори ты... и быстрее... мне неприятная эта встреча.

– Ты все еще меня ненавидишь?
– прошептал вдруг вождь.

– Ненавижу?
– не понял Рэми.
– Я тебя никогда не ненавидел. Я просто не понимал...

– А ведь и сейчас не понимаешь.

– Но сейчас мне это не мешает.

– Рэми!

Телохранитель вздрогнул, когда вождь вдруг заставил Рэми подняться на ноги и прижал его к себе. Рэми не знал, что ему делать. Ответить на объятие или вырваться? С одной стороны это не было неприятно, скорее в душе что-то кольнуло, с другой Рэми не понимал, откуда вдруг взялись эти нежности, и почему вождь прижимает его все сильнее и шепчет на ухо:

– Я так сильно вас оплакивал... Я так сильно жалел о тех словах...

– Дядя, - где-то внутри шевельнулся целитель судеб, и по груди Рэми разлилась теплая волна. Он никогда не знал отца... и вдруг так хотел увидеть его в Элизаре.

– Обещай мне...
– голос вождя чуть дрожал, бередил душу глубокой, непонятной Рэми тоской.

– Что?

– Обещай мне, что попросишь мать приехать в Виссавию. Всего на пару дней не больше, до того, как мы вместе вернемся в Кассию.

– Вместе?
– не понял Рэми.

– Уже сегодня приведешь ее. Обещай. Я открою тебе переход, мой мальчик... Попроси Астрид, я хочу ее увидеть.

– Почему?
– голос Рэми предательски засипел.

– Почему что?

– Почему мне кажется, что ты прощаешься? Даже не думай, слышишь! Ты мне нужен!

Элизар вздрогнул и прижал Рэми к себе еще сильнее. Телохранитель дернулся, стремясь вырваться, но услышав следующие слова, испуганно замер:

– Никогда и никого в моей жизни не будет ближе тебя, мой мальчик, наследник.

– Дядя... почему?

– Обещай мне, что приведешь Астрид домой. Прошу тебя...

– Обещаю...

Вождь оттолкнул Рэми, силой усадил его обратно на скамью. Телохранитель подчинился, ошеломленно уставившись на Элизара. Хотя щиты дяди были монолитны и не позволяли Рэми заглянуть вождю в душу, телохранитель чувствовал, что дядя безумно чего-то боится... Рэми очень хотел бы помочь, но не знал как. По сути, он и дяди-то своего совсем не знал. И только ли Элизара в том вина? Или Рэми, частично, тоже?

– Достаточно этих нежностей...
– грубо отрезал вождь.

Рэми ошеломленно сжал зубы. Он не понимал Элизара. И почему так тошно... будто что-то внутри разбивается на мелкие кусочки, что-то очень важное, чего больше никогда не удастся собрать воедино...

Рэми отвел взгляд, чувствуя, как уходят из него силы. Высший маг, целитель судеб... он сейчас чувствовал себя беспомощным.

– Я ничего не понимаю, Элизар, - сказал вдруг Рэми.
– Я не могу сказать, что я тебя люблю... я не могу любить того, кого почти не знаю, но и ненависти к тебе в моей душе нет. Я пойду за матерью. Я приведу ее к тебе. Но я не позволю тебе творить глупостей во благо твоей Виссавии.

– Грозишь мне, мой мальчик?
– грустно улыбнулся вождь.

– Нет, предупреждаю. Потому что мне не нравится, что ты делаешь. Мне не нравится твоя таинственность и таинственность Мираниса. Но если вы думаете, что так просто от меня избавитесь, то очень сильно ошибаетесь... оба.

– Ты будешь и за меня бороться, мой мальчик?
– голос вождя дрогнул.
– Как упрямо борешься за своего принца?

– Я всегда борюсь за тех, кто мне дорог, разве это не нормально?
– ответил Рэми. Элизар вздрогнул, взгляд его слегка просветлел.
– А теперь прости, но мне пора...

Ночь была тихой и безветренной. Рэми стоял на верхней ступеньке сбегающей в темноту лестницы, и смотрел в усыпанное звездами небо Виссавии. Он и не замечал раньше, что звезды так красивы. До своей слепоты он много не замечал.

– Могу ли я последовать за тобой?
– спросил Эллис, поправляя складки его плаща.

– Нет, - отрезал Рэми.
– Я предпочел бы ехать туда один...

– Могу я спросить куда?
– осмелился задать вопрос хариб.
– В наряде архана... ты так давно...

– Я еду к матери.

Рэми оторвался от земли и резко взмыл вверх. Арис откликнулся на зов немедленно: ударили рядом огромные, длинные крылья, и пегас повис в воздухе, позволяя Рэми плавно опуститься на свою спину...

"Плеть?
– обиженно спросил Арис.
– Я недостаточно тебе подчиняюсь?"

"Мне взять в Кассию другого пегаса?"

"Значит, мне опять играть в глупого коня...
– вздохнул Арис.
– Хорошо, пусть будет плеть".

Рэми кивнул стоявшему на вершине башни дяде и направил пегаса в появившуюся кляксу перехода. Звезды рассыпались по темной глади, перехватило на миг дыхание, стало холодно, и Арис мягко опустился на темнеющую в поле ленту дороги.

"Дальше пешком?" - спросил он.

"Да", - рассеянно ответил Рэми.

Вокруг, сколько хватало взгляда, окружало их засеянное рожью поле. Уже начавшие светлеть колоски, прижимались к земле под порывами ветра, небо укутывали тяжелые тучи, рискуя пролиться дождем, и Рэми вжался в спину пегаса, прошептав:

– Быстрее.

Арис понял с полуслова. Быстро защелкали по усыпанной камнями дороге копыта, исчезли крылья Ариса, шкура, светившаяся во тьме, стала сероватой, и Рэми привычно перехватил поводья, выпрямившись в седле.