Наследники Авиценны

Я эту песню потом долго и безуспешно искал. В ней говорилось о двух синяках, которым не хватало на пищевую парфюмерию.

Под эту-то песню и вошел доктор С.

"У нас было два рубля и три копейки", - пожаловалось радио, разворачивая повествование.

И доктор С. изогнул бровь.

Мне, наверное, не удастся показать, какая пропасть раскрылась за этим движением. Это было магическое, алхимическое, универсальное знание на уровне Джона Ди и Николы Фламеля.

Все это мне вспомнилось почему-то в связи с космонавтикой. Затейливая ассоциация, согласен. Натянутая.

В общем, какой там Марс.

Между волком и собакой

Скорей, скорей!

Пока не восьмое марта.

Сколько же дур на свете, Господи-прости.

Прислали одну к отчиму на осмотр, неврологический. Явилась. Сама любовь. Станом стройна, поступью величава, волосом и длинна, и черна.

Челка у нее. До кончика носа.

Отчим:

– Челку-то отведите!

– Да ладно...

– Да отведите, покажите глаза-то!...

Величавое движение, исполненное неохоты. Как будто снимает чадру. Под челкой - бланш фиолетовый, циклопический абсолютно. По спектру близкий к ультрафиолету.

Наверное, кавалер тоже спешил до восьмого марта.

И я теперь догадываюсь: "час между волком и собакой" - это не те сумерки, о которых думали Пушкин и Саша Соколов. Это промежуток, "просак", между 23 февраля и 8 марта.

Между волком и собакой. Часть вторая

К отчиму пришел на прием человек с облегченным доступом в альтернативную реальность.

– Доктор, вы не подумайте, что я дурак. Я просто хочу проконсультироваться. За мной постоянно ходит собака. Она, конечно, не просто собака, а наполовину волк, помесь. Все время роет землю, выкапывает крысу и кормит ее. Да вот она и сейчас тут!

Сельдеррея

У медиков никакого цинизма нет. Цинизм есть у пациентов.

Одна вот лечилась селедкой. Привязала ее к голове и говорила, что помогает. А лежала в гинекологии.

Не один день лежала.

С бессменной селедкой.

Доктор: - А почему это пахнет так невозможно?

А потому.

Помогает потому что.

Выпадая кукушкой из аистового гнезда

Мои рассказы про родную больницу, поликлинику и хорошо знакомую Скорую Помощь могут создать впечатление, что больше нигде ничего такого не бывает.

Отчего же. В роддоме бывает.

Ну, про Леопольда я писал. Напомню: это был такой эксгибиционист, который постоянно появлялся в разломе окна дома, поставленного на капремонт - как раз напротив послеродовой палаты. И женщины все очень возмущались этим капризом природы, потому что прямо после родов им это, якобы, не слишком интересно, и прозвали его Леопольдом. На что моя матушка, там работающая, резонно возражала: зачем же вы смотрите?

Но были и другие.

Однажды ночью, например, явился человек в железной маске, ластах и с трубкой в зубах. Не курительной, разумеется. Пришел в приемное отделение.

А еще это приемное отделение много дней и недель донимал некий печальный юноша. Он звонил и умолял:

– Запеленайте меня! Запеленайте меня, пожалуйста!

Страдания молодого Вертера были неимоверны, и его, наконец, пригласили зайти.

Он тут же пришел.

Его положили на кушетку и сделали над ним пеленальные пассы. Запеленавшись, он удалился и больше не приходил, и не звонил.

Врачебная тайна

Хотите верьте - хотите нет.

У меня есть знакомая, моя ровесница, гинеколог. Хорошая (ий). А у нее есть 20-летняя дочка. И вот эта дочка подцепила где-то пиелонефрит.

Мама ей говорит сдать анализ мочи.

Дочка хлопает глазами: у меня месячные!

Мама: ну, заткнешь там - и ничего.

Дочка уже не хлопает глазами. Она их таращит в полном непонимании. Она впервые слышит о существовании влагалища.

Ей все видится в розовом свете, то есть сплошной клоакой, как у Курочки Рябы, которая несет золотые яйца от и для Золотого Петушка.

Последний, между прочим, похаживает вокруг. Ему 40 лет. Мне кажется, он должен быть в курсе.

Мама не возражает.

Прощальные гастроли

Скорая Помощь прикатила на несчастный случай.

Дедуля 89 лет упал с балкона 2 этажа.

На балконе он пел. Репетировал фронтовые песни перед выступлением в училище Фрунзе. Как это произошло, никто не знает.

Живой.

Доктор отреагировал предсказуемо, тривиально и лаконично:

– Ему пора в анатомическом театре выступать, а не во Фрунзе, там заждались уже.

Пидиатор

Вот еще про одного доктора.

Осенью 2003 года мой ребенок неприятно и непонятно захворал. Кто-то, может быть, помнит, как я утратил всякое самообладание и учинил сетевое безумие по этому поводу. Все, слава Богу, позади. Платный скорый доктор сработал оперативно, мы угодили в больницу, и там во всем разобрались. И вот уже полтора года я никак не мог нащупать причину, по которой мне этот доктор решительно не понравился.

Наконец, нащупал.

Это был, конечно, специалист, не отнимешь. Я не могу придраться ни к чему, что он делал. Дочка, когда не в духе, совсем не подарок; даже когда она здорова, мало кто может это стерпеть. Я не преувеличиваю, я точно знаю. Но доктор был отменно выдержан и добивался всего, чего хотел.

Это был пожилой лев с печальным взором. Печаль эта мне пришлась не по нутру.

Я отрекомендовался бывшим коллегой и перечислил все, чем лечил дитё.

Печальный доктор вежливо улыбнулся и тихо разгромил меня наголову. Кривя губы в почтительной, но ядовитой улыбке, он уличил меня в незнании фармокодинамики разных веществ - ну, что поделать, я многое забыл. Что ж теперь отрицать. Но это ладно, пускай.

Вкрадчивое змеюжество сохранялось в нем на протяжении всего визита.

Прощаясь, он посоветовал хорошенько запереть за ним дверь. Мы сказали, что ничего, не боимся, дверь прочная. Он, стоя на пороге, опять улыбнулся и столь же вежливо объяснил, что нашу дверь можно вынести в три минуты вместе с косяком.

За что ему великое спасибо.

Но нет, меня не это рассердило. Тогда что же?
– думал я. А вот что.

Он, как обещал, отзвонился в первом часу ночи и сообщил результаты анализов. Что скажет обычный доктор клиенту с медицинским образованием? В нашем случае было бы естественно сказать: послушайте, у ребенка сильнейший лейкоцитоз; я не пойму, в чем дело, надо в больницу. Неприятно, но здраво и просто. Спасибо, поняли, едем.

Этот же начал с подробного перечисления нормы. Зачитывал нормальные показатели несколько минут, пока я пританцовывал с трубкой. А самую гадость оставил на сладкое. Возвысил голос и врезал. И помолчал, дожидаясь моей реакции. Зная прекрасно, о чем в таких случаях думает медик, пусть и бывший.