Наследники Двоеземья

— Будем ждать твоего прихода. — сказал он. — Просто покажи эту монету привратнику, и он сразу проводит тебя ко мне.

Мы попрощались.

Покинув площадь, я направился на поиски обиталища алхимика Банадина. Он показался мне более открытым и искренним, чем хитроватый и обходительный Лофонет. Какая там у него улица — Третья Мшистая? Я видел, в какую сторону он пошёл от часовой площади, так что попробую вернуться туда и последовать по его следам…

Город вокруг меня просыпался и оживал. Из домов доносились разнообразные звуки, а из-за некоторых приоткрытых ставен выглядывал кто-то любопытный. На паре перекрёстков я замечал группы стражников с большими щитами, но всякий раз укрывался пологом иллюзии и оставался незамеченным. Мне не особенно хотелось доказывать каждому встречному, что я тоже человек и что я не опасен. Видел я уже, какая у местных первая реакция на мой оранжево-чёрный комбинезон Онсбургской Службы — за оружие хвататься.

Миновав площадь с часовой башней, я углубился в переплетения узких улочек. Банадин говорил, что у его лавки приметная вывеска, но я, к сожалению, не догадался спросить, какая именно. Что ж, похоже, придётся подождать, пока на улицах не появятся местные жители…

Разглядывая дома, я неторопливо шагал по мостовой и размышлял о том, что утро этого дня получилось куда более насыщенным, чем я мог бы предположить изначально. Сначала встретился с этим алхимиком, потом с магами. Да ещё с целым Мастером… И все они проявили и дружелюбие, и интерес. Подумав об этом, я не сумел удержать улыбки. Знаю я их интерес — обмен знаниями их интересует, и ничего больше. Я ведь маг, а значит — потенциальный источник уникальной информации и новых умений. Что может быть более желанно и для мага, и для алхимика? В алхимии, впрочем, я как раз и не силён, но — посмотрим. Думаю, что мы с Банадином договоримся. Поспрашиваю заодно на предмет этого бородатого Мастера…

Задумавшись, я настолько расслабился, что совершенно перестал прислушиваться к происходящему на улицах впереди себя. И процессию заметил в самый последний момент, уже выйдя на маленький перекрёсток. По улице слева двигалась группа воинов с блестящими щитами, на которых размашистыми линиями был нарисован крест. Впереди них вышагивал высокий и статный человек — ещё не старый, но уже с поседевшими волосами, заплетёнными в длинные косы. Глаза его смотрели строго и укоризненно, а нос имел горбинку и походил на загнутый клюв хищной птицы. Одет он был в белый балахон с золотыми полосками, а в руках держал длинный посох с широким резным навершием. Увидев меня, он удивлённо замедлился, а затем скривился и воскликнул:

— Изыди, противник Единого!

Оскалившись, он перехватил свой посох, нацелив его навершие на меня, и закричал:

— Нет власти у твоих чар над этим городом!

Посох в его руках засветился и на меня накатила волна из света, рассыпавшись искрами и исчезнув на улочке позади.

— Чернокнижник силён! Не дайте ему уйти, чада мои!

Раздался слитный лязг. Храмовники обнажили мечи и почти синхронно подняли щиты перед собой, обходя жреца и быстро и уверенно приближаясь.

"А, что б вам всем провалиться. — подумал я. — Надо же было так совпасть!"

Глава 4. Город обречённых

На какое-то мгновение я замер, удивлённый таким поворотом событий, а затем отпрянул и закричал:

— Да не колдун я, успокойтесь! Вы что — человека от демона не отличаете?

Храмовники почти не замедлились, продолжая движение и беря меня в "клещи", а вот жрец дёрнулся, после чего принялся чертить в воздухе некие символы, выводя неровные линии магического узора. Увидев такое, я напрягся, но предпринимать ничего не стал, понимая, что его магия будет направлена против чего-то тёмного и не причинит мне никакого вреда. Ну… надеюсь, что не причинит.

Стены домов и улицу озарила яркая вспышка, сквозь ряды воинов и меня пронеслась сияющая волна, окутав наши фигуры светлыми ореолами и испарив все до единой тени. На какое-то мгновение сделалось светло, как никогда, и я почувствовал удивительный свежий аромат, от которого появилось легкое головокружение. Дышать стало словно бы легче.

"Что это такое? — успел подумать я. — Святая магия?!"

Свет померк. Улица вернулась в изначальное состояние и сделалась довольно унылой, словно солнце зашло за тучу и мир остался без его внимания. Храмовники замерли, пристально меня рассматривая, а жрец за их спинами разочарованно плюнул и стукнул посохом о брусчатку.

— Так ты не демон! — процедил он. — Тьфу!

Храмовники опустили оружие, но разглядывали меня весьма неприязненно.

— Тебе что, жить надоело? После Долгой Ночи в таком виде разгуливаешь? — поинтересовался один из них.

— Ты не сектант, житель? — спросил другой.

Ответить я не успел — из-за их спин вышел жрец.

— Постойте, чада. — сказал он скрипучим голосом и остановился напротив. Смерив меня пристальным взглядом, он процедил: — Одежды твои черны…

— Это просто костюм. — сказал я, разведя руками. — У меня и в мыслях не было ничего дурного.

— Про мысли не знаю, — покачал головой жрец. — Не ведаю. Но воздаяние последует по делам твоим. Ступай, чадо, и пусть Единый сохранит тебя на пути.

Улыбнувшись и коротко поклонившись, я поспешил пойти дальше и почти сразу же расслышал удивлённый шёпот одного из храмовников:

— Ни жеста не сотворил, ни слов…

Аккуратно обернувшись, я поймал на себе несколько насторожённых взглядов — особенно внимательно смотрел жрец. Чёрт… Кажется, я не сделал чего-то, что полагается делать в таких ситуациях.

"Нужно быстрее найти этого алхимика. — подумал я. — Если я не отыщу его лавку в ближайшие полчаса, то буду доказывать, что я человек, каждому встречному…"

По счастью, заниматься долгими поисками мне не пришлось — уже на следующем перекрёстке я увидел череду резных вывесок на узкой улочке справа. Свернув на неё, я прошёлся вдоль вереницы лавочек и в скором времени наткнулся взглядом на вывеску, изображавшую ящероподобного монстра, которого тошнило в широкую чашу. Выглядела она очень своеобразно, если не легкомысленно, и этим сильно отличалась от всех прочих.

Пока я её рассматривал, мне вспомнились слова Банадина. "Вывеска у меня заметная…", сказал он. Может быть, это она самая и есть? Название у лавки было соответствующее вывеске — "Едкие эликсиры". Что ж, не хотел бы я отведать таких эликсиров…

Подойдя к двери из толстых досок, обитых металлическими полосками, я постучал в неё изогнутым дверным молотком. Пару минут было тихо, и я уже собирался постучать повторно, но тут изнутри послышались глухие шаги, а затем скрип отодвигаемого засова.

Дверь распахнулась, явив всё так же растрёпанного Банадина, одетого в кожаный фартук поверх запачканного балахона. Одной рукой он держался за дверь, а в другой сжимал длинную колбу со светящейся жёлтой жидкостью.

— Анриаль! — воскликнул он, сделав ошибку в моём имени. — Заходи!

Пройдя внутрь, я осмотрелся. Комната имела вытянутую форму: с правой стороны место у стен занимали стеллажи с некими предметами и сосудами, а с другой возвышался деревянный шкаф со множеством ящичков, от которого пахло травами. Посередине помещения громоздился широкий прилавок, на котором лежала раскрытая книга, принадлежности для письма и множество прочих вещей.