Наследство для безумцев

Джамина украдкой присмотрелась к похитителю. Внешне ничего, даже шрам его не портит, красивый мужчина… Не похож ни на одного из благопристойных знакомых Джамины, но всё-таки красив. Движения властные, уверенные, глаза наглые… Словно и не простолюдин! А может… нет-нет, вряд ли. Простолюдин как есть, достаточно на руки взглянуть. Но всё-таки…

Джамину с детства завораживали анаконды. Идеальные убийцы, прекрасные, безжалостные и равнодушные. И управлять ими практически невозможно. В человеке, стоявшем напротив, ощущалось нечто подобное.

Резко приказав себе встряхнуться, девушка полностью сосредоточилась на собственном лице и голосе. Неважно, кого ей напоминает похититель. Неважно, что желудок сжимается от каждого его взгляда, а тело бьёт противным ознобом. Это всё не имеет значения. Самое главное — быть невозмутимой, тогда тебя начнут уважать. Так говорил отец.

И помогло оно ему, когда яд сделал своё дело?

Нет, это тоже неважно. Есть здесь и сейчас, есть она и похититель, а больше никого. Не вспоминать былое, не думать о будущем. Быть только здесь и сейчас, с этим мужчиной, а не со своими собственными мыслями.

Когда Джамина заговорила, голос её звучал приветливо и чуть-чуть иронично:

— А ты всегда связываешь друзей перед беседой?

От неожиданности Кайл фыркнул. Затем ответил, старательно копируя интонации:

— Вынужденная предосторожность. Кстати, хочешь вина? У меня с собой, и неплохое. Поможет снять лишнее напряжение.

Подвох? Но какой в этом смысл? Она и так полностью в руках незнакомца. Разве что если это человек Куддара… Но происходящее всё больше убеждало Джамину, что дядюшка в похищении не замешан, так что она кивнула.

Кайл (понимавший куда больше, чем хотелось бы девушке) наполнил кубок и поднёс его к губам Джамины, предварительно демонстративно отпив сам. Сделав несколько глотков, Джамина поблагодарила и вновь выжидательно замолчала. Она не спрашивала ни имени похитителя, ни того, зачем он поступает подобным образом. Рано или поздно ей скажут и так. А нет — всё равно не ответят, сколько ни дери глотку.

Убрав вино, Скорпион поудобнее устроил пленницу на подушках и присел рядом, позволив своей руке ненавязчиво опуститься на прядь роскошных волос, выбившуюся из причёски Джамины. Он прекрасно осознавал, как пугает благороднорожденную госпожу, пусть даже и сопровождавшую отца в торговых поездках, близость тел, близость незнакомого мужчины, во власти которого ты находишься целиком и полностью. Вот и прекрасно. И Кайл продолжал молча поигрывать каштановыми кудрями.

— Так чего ты добиваешься? — наконец не выдержала Джамина, и тут же мысленно прокляла себя за слабость. Нельзя было начинать разговор первой! Ошибка. Проигрыш.

Её мучитель широко улыбнулся, даже не скрывая, что считает точно так же. Ну и самомнение! Впрочем, основания у подобной наглости имеются, и веские…

Неважно. Первый круг за похитителем, но первый круг — ещё не вся игра!

— Ты хочешь денег? — Джамина задумчиво усмехнулась. — Нет, вряд ли. О деньгах заговаривают сразу. И на месть непохоже…

— Нам нечего было делить с твоим отцом, — в тон ответил Кайл, — а с тобой, госпожа, мы едва знакомы, хоть я и пытаюсь исправить столь досадное упущение. Не волнуйся, госпожа, ты в безопасности. Всё, чего я хочу — откровенности в одном деликатном вопросе.

Брови Джамины удивлённо взметнулись вверх, затем девушка рассмеялась:

— Ну, многие мужчины хотели от меня откровенности, хотя и не связывали, тут ты оригинален, не поспоришь. Спрашивай, возможно, я отвечу.

Кайл наклонился к маленькому розовому ушку и ласково, почти нежно, шепнул:

— Скажи, госпожа, за что ты убила своего отца?

Что он сказал? Что сказал этот проклятый богами демонорожденный?

На несколько секунд Джамина окаменела, позабыв, что людям для жизни нужно дышать. Лицо её побелело, будто она увидала самого Умбарта, в алом облачении поднимающегося из мрачных глубин, дабы собрать кровавую жатву со смертных. Да как смеет этот человечишка… как он смеет…

Кайл продолжал, словно ничего не заметив:

— Осуждать тебя мне негоже, ну убила и убила. Каждый человек хоть раз в жизни совершил проступок, заслуживающий наказания, а уж Советник Амбиогл-то… Можешь мне поверить: не сказать, чтобы я близко знал твоего отца, но заданий для него выполнил немало. Однако своих дочерей Советник, насколько мне известно, любил. Чем же он так насолил тебе, госпожа, что ты не побоялась совершить грех, за который в царстве Умбарта ждёт вечное наказание?

— Я не убивала его! — выдохнула Джамина. Мертвенное оцепенение сменилось жестоким ознобом. Девушку трясло, все силы уходили на то, чтобы бороться с приближающейся истерикой и плевать уже, кто там что видит!

Скорпион покачал головой и насмешливо присвистнул:

— Стоит ли так нервничать, госпожа? Ну да, твой маленький секрет раскрылся, и что? Не верю, будто ты не сумеешь принять поражение достойно!

— Я. Его. Не убивала.

Джамина выталкивала эти слова сквозь зубы, прикрыв глаза и изо всех сил пытаясь скрыть непрошенные слёзы, а они жгли веки, словно и не солёная влага то была, а расплавленное железо. Старшая дочь Советника Амбиогла могла с достоинством принять и пронести своё горе, могла сделать всё ради блага семьи, но вытерпеть подобные обвинения — это было уже слишком!

— Я. Не убивала. Слышишь, ты, отродье шакала? Не смей осквернять воздух подобными словами!

Тяжёлая пощёчина заставила голову девушки мотнуться влево, щёку словно огнём опалило, и это помогло Джамине взять себя в руки. Но сломить её бунтарский дух насилие не могло, и девушка замерла, яростно сверля похитителя взглядом.

Скорпион, честно говоря, был несколько растерян. Женщины… Их никогда толком не поймёшь! Вот как сейчас определить, разыгрывает девчонка спектакль или по-настоящему возмущена? И если возмущена, то чем — тем, что её секрет раскрыли или ложными обвинениями?

Так ничего и не решив, Кайл уселся напротив пленницы и принялся нарочито бесстрастно её рассматривать. Секунды текли, Джамина потихоньку успокаивалась, дыхание её выровнялось, слёзы прекратили подкатывать к горлу. Взамен пришло глухое отчаяние. Если уж безродный пёс — и тот обвиняет её, не задумываясь, то что скажут люди достойные?

— Говоришь, не убивала? — внезапно произнёс Кайл. Джамина вскинулась, наткнулась на внимательно-спокойный взгляд и заставила себя тихонько ответить:

— Да, не убивала. Прости, я вела себя грубо, но это лишь потому, что ты бросил мне в лицо страшное обвинение. Я его не заслужила.

Кайл хмыкнул. Что ж, маленькая актриса отыграла очко, как ни крути. Хотя вряд ли надолго.

Итак, прямыми обвинениями от девчонки ничего не добьёшься. Может, она и второй раз потеряет голову и начнёт сыпать оскорблениями, может, разрыдается, но в любом случае толку не будет. Однако сдаваться Кайл не собирался. Можно ведь повести речь о вещах не настолько значимых, а там, глядишь, удастся выудить из пленницы что-нибудь ценное.

— Почему ты считаешь мои слова такими уж страшными? Я говорил и повторяю: убивать — это нормально. Просто мне интересно, почему изо всех, живущих в Падашере, Умбарт-Хранитель мёртвых в ту ночь выбрал именно твоего отца, чтобы увести его в своё царство. Ты не убивала — что ж, мне сложно в это поверить, но я могу попробовать, если ты мне объяснишь. Ты ведь не станешь отрицать, госпожа, что в ту ночь твой отец покинул нас и ушёл в Серые земли?