Наследство для безумцев

— Нет, дорогая, — счастливый смех заставил Джамину невольно содрогнуться. Может, сестра просто безумна? Это многое бы объяснило. Не злоба, а злой рок, помутнение рассудка… — Убийца здесь ты, сестричка. Ты, а вовсе не я. Завтра об этом узнает весь Падашер. Я — лишь несчастная жертва. Как знать, не спаси меня дядюшка Куддар, вдруг я последовала бы за отцом в царство Умбарта? Именно так скажут люди.

— Они могут говорить, что угодно. Я знаю. Знаешь ты. И знают боги, Имми. Когда мы встретимся в царстве Умбарта…

— О, вот когда мы там встретимся, тогда я и отвечу за свои грехи, реальные или выдуманные! А сейчас… — голос Имиды вновь опустился до злого шёпота, — сейчас твоя очередь страдать!

Лицо девушки искривилось в злобной гримаске, но лишь на миг — затем Имида окончательно успокоилась и несколько раз кивнула в такт собственным мыслям. Они явно показались ей приятными:

— Увы, сестричка. В этой игре должна выиграть одна лишь я. Так было предопределено.

Имида направилась к двери. Постучала, привлекая внимание охранника. И уже на пороге мягко произнесла:

— Может, всё-таки подберёшь кусочек с пола? Он вкусный, поверь. И… как ты сама сказала, это быстро.

— Пошла вон, — ровным голосом ответила Джамина. Имида пожала плечами:

— Как грубо… Ладно, это твой выбор. Хотя жаль, очень жаль.

Дверь за ней закрылась, и Джамина позволила себе сгорбиться, закрыв лицо руками. Пока охранник не поднял её с жёсткого сиденья, у неё ещё оставалось несколько мгновений для беззвучных рыданий.

В углу каморки неподвижно валялась мёртвая крыса.

* * *

— А всё-таки, Аш, — Далра задумчиво катала по столу шарик, наскоро слепленный из хлебного мякиша, — почему ты решил помочь Скорпиону?

— Я? — бывший жрец деланно приподнял бровь, всем своим видом демонстрируя изумление. — А разве это не ты горела желанием восстановить справедливость?

Далра усмехнулась:

— Ну, слова Рани я ему передала, признаю. Хотела посмотреть на реакцию. Но вот всё остальное — твоя и только твоя заслуга.

— Твои… опыты, дорогая, когда-нибудь доведут нас обоих до чего-нибудь очень неприятного. Особенно если у тебя войдёт в привычку ставить их на таких людях, как Скорпион. Далра, ну ты же умная девочка, подумай сама: если я помогу Кайлу, уже он станет моим должником. Конечно, похищение дочки Куддара — услуга крупная, но она не идёт ни в какое сравнение с бегством приговорённой к смерти убийцы. Кроме того… — Аштаркам цинично ухмыльнулся: — Общение с тобой заставило меня поверить в истинную любовь. Смотри, даже Скорпион поддался её чарам! Ах, сердце моё трепещет, и что там ещё говорят в подобных ситуациях. Сказительница здесь ты, сама додумывай нужное.

Далра расхохоталась:

— Да уж, конечно!

Ни один из них не стал уточнять, сколько правды в этой, на первый взгляд, жестокой шутке. Аштаркам не стал говорить о том, что участие любимой женщины в этой авантюре — повод побыть с нею лишний день, а Далра не сочла нужным упомянуть, что прекрасно его понимает. Некоторые вещи оба за свою долгую связь научились понимать без слов.

— Ладно, ладно, — отсмеявшись, сказительница махнула рукой. — Договорились. Во всём виновата я. А план-то у нас есть, или придётся на ходу что-то придумывать? Казнь уже завтра.

— Хорош бы я был, если б не составил плана, — хмыкнул Аштаркам, а затем слегка помрачнел: — Поначалу мы с Кайлом хотели не геройствовать, а просто вывести девчонку из тюрьмы с помощью проверенных людей.

Далра понимающе кивнула. У хозяина «Пьяного черепа» везде имелись лазутчики — без этого он не смог бы продержаться так долго. И, разумеется, тюрьма была одним из первых мест, на которые некоронованный король преступного мира обратил внимание.

— Похоже, не вышло? Ну, раз уж ты мне об этом говоришь.

Аштаркам едва заметно поморщился:

— Да, не вышло. Куддар слишком уж заинтересован в племяннице. А его жена… сама знаешь.

— Дочь начальника городской стражи, о чём не устаёт напоминать каждому встречному и поперечному.

— Именно. Ну, стало быть, придётся вытаскивать девицу из-под носа у палачей. Благо, есть у меня среди конвоиров надёжный человечек. Полученных денег ему будет достаточно, чтобы удрать из Падашера вместе с семьёй.

— Не жаль тратить настолько полезного типа ради какой-то… Джамины?

— Ну, во-первых, не ради Джамины, а всё же ради Скорпиона. А во-вторых, конечно, жаль! — Аштаркам негромко рассмеялся. — Но хорошие отношения с этим парнем стоят потерянного шпиона. Ты знаешь, что он в своё время претендовал на «Пьяный череп»?

Сказительница отложила игрушку и заинтересованно посмотрела на Аштаркама.

— Нет, — медленно произнесла она. — Я этого не знала.

— Теперь знаешь. Ну, на самом деле любителей прийти на всё готовенькое было много, и Кайл отступился одним из первых, более того — переметнулся на мою сторону. Но я не знаю, действительно ли он оставил эту мысль, или затаился и ждёт удобного момента. Так что мне стоит держать его близко… очень близко.

Далра понимающе кивнула:

— Чтобы он не имел пространства для ненужных манёвров?

— Именно. Ну и вполне возможно, что он и впрямь станет следующим владельцем «Черепа». Это зависит… от множества обстоятельств.

«Это зависит от того, справишься ли ты со своими делами, отпустят ли тебя Лорды-Протекторы».

Разумеется, Аштаркам не произнёс этого вслух. И, разумеется, переспрашивать Далра не стала.

На западе садилось солнце, прочерчивая по улицам длинные тени — точно морщины на лице старика.

* * *

Джамину разбудили на рассвете. Впрочем, «разбудили» — это сильно сказано: ночь девушка провела в печальных раздумьях, и лишь под утро забылась в коротком неверном сне. Ей снился отец: он стоял перед ней в разорванных одеждах, держась обеими руками за горло и пытаясь что-то сказать, но вместо слов получались лишь невнятный свист и хрипы. Затем Советник Амбиогл упал, и вокруг его головы быстро натекла лужа чёрной крови. Сквозь горе и испуг Джамина слышала странные звуки, точно звенели деньги в шкатулке, которую держали в доме для непредвиденных расходов. Шкатулка прилетела и раскрылась, монеты упали в кровь, одна всё крутилась и крутилась в вязкой жиже, никак не желая упасть, и Джамина загадала: если золотой диск останется на ребре, она останется жива. Но почему она, раз мёртв отец?..

Пожалуй, Джамина даже осталась рада пробуждению, пускай оно и обещало быть последним в её жизни.

Хмурый здоровяк-надзиратель привёл с собой женщину — бледную, тощую, с невыразительным лицом, одну из тех наёмных плакальщиц, которые собираются при храмах Умбарта и предлагают свои услуги за пару медных дисков. Женщина держала в руках длинную рубашку — простую и грубую, с глубоким вырезом, скреплённым верёвочными завязками. Последняя одежда приговорённых.

Джамина переоделась без лишних понуканий. Подчёркнуто не обратила внимания на надзирателя, который откровенно пялился на её тело. Сделала вид, будто не услышала и свиста заключённых, вовсю обсуждавших её прелести и сожалевших, что не сумели их «опробовать». Впрочем, находились и такие, что желали быстрой и лёгкой смерти. Им Джамина, пожалуй, даже ответила бы — если б не внезапно пересохшее горло.