Насмешка фортуны

Далее память перенесла актаронца из разрушенного дома высоко в горы, где он, вооружившись базукой, сбил пролетавший над каньоном челнок. И это было не военное судно, а гражданское. Подбитый челнок рухнул на дно каньона, и раздавшийся через несколько секунд после падения взрыв унёс почти два десятка человеческих жизней.

Музыка смолкла, а мысли Гриффита вернулись от прошлого к настоящему. О содеянном можно жалеть сколько угодно, только какой в этом смысле, если исправить уже ничего нельзя? В своё время подобные мысли едва не довели Джона до самоубийства. Остановило актаронца понимание того, что тем самым он лишь даст повод для радости выродкам, которые его уничтожили. Потому вместо малодушного ухода на тот свет Гриффит и выбрал борьбу. В тот момент, когда Руфус Шепард завершил обличительную тираду и вышиб себе мозги, Джон находился в той же комнате, но в объектив, по вполне понятным причинам, не попал. Продажный судья был лишь косвенным виновником его падения. На его месте запросто мог оказаться и кто-то другой. Но в тот момент, когда мозги Руфуса полетели на стену, наблюдавший за происходящим Джон испытал удовлетворение. И если во время разговора с Трэйси Джон ещё сомневался в правильности своих действий, то в доме Шепарда все сомнения окончательно отпали.

Звуковой сигнал от планшета Влада отвлёк Джона от размышлений. Встав с кресла, Гриффит подошёл к столу и взял в руки девайс. Саймон прислал Владимиру сообщение, что он и его подруга уладили всё проблемы, и готовы хоть сейчас лететь на Актарон. Губы Джона тронула улыбка. Написав ответ от имени Владимира, Гриффит отложил планшет и с чувством выполненного долга пошёл спать.

Оттенки лжи

Открыв глаза и уткнувшись взглядом в до боли знакомый зелёный потолок, Джон не сразу поверил в увиденное. Быстро оглядевшись, Гриффит вздохнул с облегчением, обнаружив, что находится в своей комнате на военной базе. Впрочем, в скором времени на смену радости пришли совсем другие чувства. При попытке покинуть комнату выяснилось, что его ключ-карта более не действительна. Джон принялся барабанить кулаком в дверь, пытаясь привлечь чьё-нибудь внимание, но на шум так никто и не явился. Мысль о том, что это какое-то недоразумение, сменила другая, более тревожная. Раньше он был на базе гостем, а теперь – пленником. На вопрос, как так вышло, у Джона нашёлся всего один разумный ответ – инцидент на Ганнер Филдс.

Военное руководство явно было не в восторге от того, что актаронский гость не стал снимать нудятину под названием “выбора мэра Драйфилда”, а вместо этого бросился проверять неизвестный адрес, никого не поставив в известность, а заодно и напоив Владимира снотворным. Самому Кравцову наверняка досталось от начальства за побег подопечного, и Джон даже невольно посочувствовал капитану, хотя о содеянном нисколько не сожалел. На Ганнер Филдс произошло что-то странное, и Гриффиту очень хотелось понять, что именно. Интуиция нечасто обманывала Джона, и конкретно сейчас она подсказывала актаронцу, что он уже плотно увяз во всей этой истории, и поворачивать назад уже поздновато.

Достав из ботинка не найденный во время облавы телефон убитого пулемётчика, Гриффит, повинуясь непонятному порыву, снова врубил ту грустную мелодию. Только музыка заиграла, на Джона напало какое-то оцепенение вкупе с апатией. Слушая эту музыку, актаронец вдруг почувствовал себя маленьким человеком в огромном враждебном мире. Одинокая и никому ненужная букашка, зачем-то продолжающая дёргать лапками – вот кем он себя видел. Только мелодия оборвалась, оцепенение тут же спало. Помотав головой и отогнав наваждение, Джон заметил, как кто-то неторопливо проворачивает дверную ручку в сторону. Едва актаронец закинул телефон под подушку, как в комнату зашёл хмурый Владимир.

– Ну что, придурок, доволен? – спросил Кравцов вместо приветствия.

– Чем я должен быть доволен? – ответил вставший с кровати Джон вопросом на вопрос.

– Ты так рьяно хотел вырваться из-под моей опеки, и у тебя это наконец-то получилось. Ещё утром я был боевым офицером, а сейчас – обычный отставник. И всё благодаря тебе, придурку.

– Да быть этого не может! – несказанно удивился Гриффит.

Глаза Кравцова недобро блеснули.

– Ещё как может, Джонни, - процедил Влад сквозь зубы, буравя актаронца не самым дружелюбным взглядом.

– Извини. Я не хотел чтобы всё так вышло.

– Да какая теперь разница чего ты хотел, идиот? Ты ещё легко отделался, а ведь мог на том избирательном участке так и остаться в качестве корма для червей.

– Что? Ты сейчас о чём? – пробормотал сбитый с толку Джон.

Взгляд Кравцова немного смягчился. Капитан тяжело вздохнул.

– На избирательный участок напали. Какие-то парни в чёрной форме. Не знаю кто это был, но стреляли они во всех без разбора, будь то военные или гражданские. Эти уроды оставили после себя десятки раненных и убитых, забросали здание гранатами, а сами отступили, не понеся потерь.

Джон затаил дыхание, пытаясь осмыслить услышанное. Второй раз за день смерть обошла его стороной. Сначала на избирательном участке, затем на Ганнер Филдс. Верь Гриффит в чудеса, не удивился бы, выяснив, что где-то на облаке сидит его персональный ангел-хранитель и присматривает за ним через оптический прицел.

– Избирательным участком всё не ограничилось. Две другие группы выродков почти в то же самое время атаковали штабы Снайпса и этого, как его там? В общем, конкурента его. Как итог – оба мертвы. Так что Драйфилду придётся какое-то время пожить без мэра. Сомневаюсь, что после сегодняшнего инцидента найдётся настолько бесстрашный дурачок, у которого хватит стали в яйцах претендовать на пост градоначальника, - продолжил помрачневший Влад.

Джон подумал примерно то же самое. Кроме того, актаронец понял, что в ближайшие недели его с базы никто не выпустит. Даже недалеко, даже под охраной. Либо и вовсе попытаются выслать с Геднера, благо “люди в чёрном” дали военным подходящий повод.

– И что ты теперь собираешься делать? – решил сменить тему актаронец.

– Трудно сказать. Забью под завязку холодильник едой и буду какое-то время страдать всякой ерундой. А когда еда закончится, попробую устроиться на работу, - ответил Влад, пожимая плечами.

– В Драйфилде?

– Скорее всего. – Кравцов прищурился. – Кстати, пока я ещё не ушёл. Не расскажешь по секрету о чём ты разговаривал с майором Моховым?

– Я? Когда? – несказанно удивился Джон.

– Минут сорок назад. Я собственными глазами видел как ты вышел из его кабинета.

Сбитый с толку актаронец покачал головой, давая Владу понять, что он обознался. Не мог Кравцов видеть его с кем-то разговаривающим сорок минут назад, так как с момента пробуждения не прошло ещё и двадцати.

– Сорок минут назад я был здесь. Ты меня с кем-то спутал, - уверенно заявил Джон.

Владимир презрительно хмыкнул. Своим глазам капитан верил больше, чем человеку, который напоил его снотворным.

– Не хочешь – не говори. Не очень-то и хотелось знать о чём вы там ворковали, - проворчал он, повернулся к Джону спиной и дёрнул за дверную ручку.

– Ещё раз извини, что так вышло.

На губах медленно обернувшегося капитана играла озорная улыбка. Подойдя к актаронцу, Владимир по-дружески похлопал его по плечу, а затем со всей силы врезал кулаком под дых. Джон дёрнулся от удара, схватился двумя руками за живот и принялся жадно хватить ртом воздух.