Научись любить, если сможешь

– Ну и где ты шлялась всю ночь? – спрашивает мать, сидя на кухне за столом и щёлкая семечки. – Кого на этот раз охомутала? Кто он, тот мужик, которого ты сюда притащила?

– А тебе не плевать, мам? – спрашиваю железным тоном, но под шкурой так горит и болит, что я еле стою на ногах.

“Как же так, мамочка? За что ты так меня ненавидишь?”, – проносится в миллиардный раз в голове.

– Мне? Плевать, просто смеюсь над тобой. Думаешь, ты нужна такому? Он тебя потрахает, а потом на свалку, как ненужный мусор, и ты снова к нам притащишься, а мне оно надо? Бесполезная идиотка. Разуй глаза, где ты и где тот мужик! Найди себе, по своей породе и не рыпайся. Выше головы не прыгнешь, Лорик. Проще надо быть, приземистее.

– Ага, мама, я так и делаю. Всё приземляюсь и приземляюсь, скоро уже до ядра Земли приземлюсь. Спасибо тебе, родная моя!

– Огрызаешься? Ну давай, давай! Толику надоест тебя жалеть и окажешься ты на улице. Посмотрю я на тебя, когда лысой мандой торговать будешь у дороги. Всё, пошла к чёрту отсюда! – переходит она на крик и запускает в меня металлической миской, полной шелухи от семечек.

– Пока, мам, – давясь всхлипами говорю ей и плетусь на выход из места, где я всегда была лишь обузой.

Глава 19

Миша

От Мурашки сваливал в таком раздолбанном состоянии, что до самого вечера в себя не мог прийти. Я догадывался, что у неё с финансами проблемы. Это как бы видно, но блять, чтобы настолько! Ночью и подбуханным, я как-то не сильно словил весь антураж нищеты, а вот утром… Честно? Охренел.

И это совершенно не вязалось у меня с образом этой девушки. Она же не такая. Не её это всё и не место ей в этом гадюшнике. Тут, некстати, вспомнил этого Толика – алкоголика и аж зубы свело. Мерзкая личность.

И какого лешего она там торчит?

Казалось бы, задал логичный вопрос, а она ощетинилась и в обиженку улетела. Типикал бабская тема. Ещё и херню, про папика давай задвигать, — меня аж подбросило.

От одной только мысли, что она может с кем-то… Поджог всех фитилей, петарды улетают и взрыв.

Реально готова продаться? Не верю! А если готова, так давай куплю.

Но, Мурашка и слова не дала вставить, сразу на выход пригласила. Ну, охренеть. Понял. Собираюсь и бодро пиздохаю из этого “дворца”, но уже в коридоре, вся моя злость утихает, и я реально хочу повторно ей предложить репетиторство с моей Юлькой. С нормальной оплатой, чтобы Лара поскорее, оттуда свалила. Но она меня чуть с лестницы не спустила и дверь перед носом захлопнула. Тут-то по моей гордости и рубануло.

“Иди ты англичаночка куда подальше!”, – решил я, вызвал такси и стартанул домой отсыпаться.

Вот только и дома, вместо сна, без остановки крутил в голове всё произошедшее. Начиная от клуба и заканчивая закрытой перед носом дверью.

Сам себя понять не мог. Зачем, оно мне сдалось? Что у меня баб для секса нет? Или мне сильно скучно жить, что я такую проблемную дамочку захотел? Да вроде, нет. Тогда, что я вытворяю?

Подрываюсь в кровати, хватаю подушку и несколько раз херачу по ней кулаком. Выпустил пар. Как дурак какой-то. Кидаю подушку обратно и заваливаюсь.

– Завтра заберу тебя, хочешь ты этого или нет! – говорю вслух и понимаю, что я окончательно словил шизу.

Подкидываюсь с кровати, топаю к бару, достаю бутылочку "успокоительного". Бокал, виски, лёд. И я вываливаюсь на балкон. Плюхаюсь в кресло-мешок, который так любит моя дочь, делаю глоток и откидываю назад голову, прикрыв веки.

Из этого состояния релакса меня выдёргивает уведомление о сообщении. Нахер. Завтра прочту.

***

Утром продираю глаза, выполняю рутинные действия. Еду на работу. Мирона два дня не будет. И это даже радует. Этот ненормальный, вконец ударился в работу, что порой вздохнуть спокойно не даёт, а так, хоть булки немного расслабим без него.

Сажусь за стол, собираюсь составить план по закупкам нового тренировочного оборудования, как телефон оживает. Смотрю на экран. Кто ж ещё, Миронов. Вспомнил на свою голову.

– Да, Глеб. Здоров! – бодро говорю.

– Привет. Слушай, я тут в последний момент вспомнил, что у меня на столе документы не подписанные лежат, а там сроки. В общем, Шмелеву их подсунь, старик поворчит, но подпишет, я-то его знаю.

– Конечно, только ворчать он будет на меня.

– Затычки себе в уши поставь и иди к нему, – прикалывается он.

– Боюсь, Николай Антоныч эти затычки мне потом в другое место вставит.

– Тоже возможно. Ладно, давай там не подведи. Через два дня вернусь, с меня пенное.

– Я ж запомню.

– Так и я не шучу. Всё, давай! – говорит он и отключает звонок.

Хитрожопый, скинул на меня свою работу и был таков. Кручу в задумчивости телефон и вспоминаю, что у меня висит непрочитанное сообщение. От Глеба. Ну да, от кого ж ещё. Наверное, ещё вчера хотел мне сообщить о документах.

Мирон: Твоя?

И ниже фото Мурашки. Со спины и её лицо полубоком. Фото снято в тёмное время суток и не очень чёткое, но я сразу её узнаю. Из миллиарда. За рёбрами моментально что-то хрустит и тут же ломается, крошится, словно старый сухарь. Сглатываю слюну и бегу глазами дальше по сообщениям ниже.

Мирон: Обрати внимание на время, когда я тебе фото скинул. Не поздновато девочка гуляет?

Мирон: В общем, разведка в моём лице доносит – у девочки явно проблемы или она ушла из дома, или её выгнали.

Сижу, как полоумный и таращусь в одну точку стеклянными глазами. Минутная стрелка часов медленно двигается. В состоянии зомби сворачиваю все рабочие окна, отправляю компьютер в сон, тащусь в кабинет Мирона, забираю чёртовы документы и иду к Шмелеву. Всё на автопилоте.

– Николай Антонович, добрый день, на подпись от Миронова, – бросаю бумажки на стол, разворачиваюсь и на выход.

– Кренц, я не понял? – доносится до меня, но я уже не слушаю, лечу по коридору. Игнорируя лифт, несусь по лестницам. Вылетаю из офиса и прыгаю в свою тачку.

Так, стоп!

А дальше что? Где мне её искать? Набираю Мурашку по телефону, но слушаю одни лишь гудки. Смотрю в приложении, откуда я вызывал такси, когда уезжал от неё и еду туда. Подъезд и квартиру, надеюсь, вспомню на месте.

Либо ломился я не в ту дверь, либо дома никого не было, но никто мне так и не открыл. Вышел из дома, сел в машину, руки до хруста в суставах сжали оплётку руля. Я впервые за долгое время нахожусь в полной растерянности и не знаю, что делать. А в голове между тем пульсирует: “Надо её найти. Надо её найти…”.