Научись любить, если сможешь

– Я в ванную, – пищу и трусливо сбегаю.

Включаю теплый душ, подставляю лицо под приятные струйки воды. Прочесываю волосы назад и замираю на несколько секунд. Затем беру с полочки гель для душа, выливаю себе на руки, вспениваю и наношу на тело. Боковым зрением замечаю, как в ванной комнате появляется еще одна фигура. Миша совершенно спокойно раздевается, сдвигает прозрачную створку душевой и проходит ко мне.

Сердце оступается и тут же пропускает удар, затем начинает разгоняться до своих максимальных пределов. Но уже не от страха и смущения, а скорее от эйфории.

Он встает передо мной, скользит руками по мыльному телу, уделяя особое внимание самым чувствительным зонам. Целует. Нежно и много, переплетая наши языки, вливая в меня килотонны своих клеток, которые тут же разбегаются по крови, разогревая ее. Смывает с меня пену. Его рука плывет вниз, и Миша упирается указательным пальцем в мой клитор. Обводит вокруг входа, растирает его, доводя меня до предела. И когда я уже стою на краю обрыва, уводит руку и поглаживает бедро.

– Миша, – возмущаюсь я. – Верни! Было так приятно!

– Не-а, хочу поиграть с тобой, – прикусывает мочку уха, и тело тут же реагирует вздрагиванием. – Повернись ко мне спиной.

Покорно выполняю требование. Он подталкивает меня под воду, затем обхватывает своими руками мою грудь, соски тут же напрягаются до пощипывающего ощущения, и я чувствую, как вторая волна возбуждения проносится по телу, а внизу становится тяжелее. Нереально сладкий и в тоже время мучительный экстаз. Миша словно чувствует мое состояние и вновь опускает руку вниз. Раздвигает набухшие, ставшие мясистыми, складочки и проникает в меня пальцем.

– Не больно?

– Нет, приятно очень, – рвано шепчу со стоном и сама немного покачиваюсь вперед-назад. – Продолжай.

– Больше не стесняешься меня? – вновь шепчет, разгоняя новый табун мурашек.

– Нет, не знаю… не сейчас…

Он медленно оттягивает стеночку влагалища вниз, затем расслабляет, выводит палец, снова возвращает и аккуратно вводит одновременно два пальца.

– Мур, думаю, ты полностью готова, в этот раз больно не будет. Хочу тебя...

– Да... и я, – говорю абсолютную правду.

Мысли настолько затуманены, что все, о чем могу сейчас думать, как бы пошло ни звучало – это член Миши. Я хочу немедленно ощущать его внутри себя, чтобы он полностью заполнил меня собой.

Гора выключает воду, кутает меня в полотенце, и на руках уносит в свою спальню.

Страха нет. Есть только дикое желание, слиться с этим мужчиной в единое целое. Он упирается в меня гладкой твердой головкой, начинает водить ею, размазывая смазку. Собирает пальцами влагу, чтобы полностью нанести на свой ствол. Затем вновь упирается в меня, медленно проникает головкой, а все глубже, глубже и до упора. Замираем.

– Не больно?

– Совсем нет, – откидываю в блаженстве голову на подушку, и кажется, что уже сейчас я на пике, на самой вершине утеса, секунда и взорвусь ярким салютом. Но это чувство обманчиво, потому что Миша начинает двигаться во мне, волна отходит и я ловлю уже другие нотки удовольствия. При этом он постоянно наблюдает за моими ощущениями, стараясь делать все, чтобы мне было хорошо.

– Я, все... кажется, на грани, на последней ступеньке, – выпаливаю вперемешку с глубокими вздохами.

Миша выдает улыбку и начинает наращивать темп.

В мозгу тикает секундная стрелка. Один, два, три… красная кнопка нажата. Взрыв, ядерный грибок и меня накрывает волной сумасшедшего удовольствия. Резко поворачиваю голову набок и ярко стону в подушку, прогибаясь в спине, ловя кайф от каждой пульсации стенок своего влагалища и клитора.

И я думала, что это все, но ошиблась. Миша заставил испытать меня и другие грани удовольствия. Забирал свое, отдавал себя... доводил до судорожных оргазмов еще дважды, прежде чем излиться мне на живот, обжигающим семенем...

– А теперь, ты расскажешь мне все, – выдаю, после того как мы повторно выходим из душа.

Глава 46

Лара

Весь рассказ Миши я слушала молча, позволяя ему выговориться до самого конца. Вылить всю боль. Когда он закончил свой монолог, то тяжело вздохнул. Я смотрела в потолок, а он на меня. Затем из уголков моих глаз потекли слезы. Сейчас я напоминаю себе котел, в котором варится злость на бывшую его супругу, горечь за него и Юлю, обида на несправедливость судьбы.

– Неужели ничего нельзя сделать и после всего, она будет видеться с Юлей? Я не знаю… просто не могу поверить, что ребенок столько лет был ей не нужен, а теперь вдруг проснулись материнские чувства. Это странно...

– Мурашечка, ну ты чего сопли распустила? – Миша смотрит на меня сверху вниз и гладит по волосам, пока я лежу на его коленях. – Я, как и ты, не поверил в ее искренние чувства. И сразу начал работать над этим вопросом. Поверь, я не допущу, чтобы Олеся влезла и расшатала нашу размеренную жизнь, сломала Юльке и без того травмированную душу.

Приподнимаюсь и сажусь на постели, внимательно глядя на Мишу.

– Что значит начал работать?

– Собираю на нее компромат. Может, что-нибудь нарою. Проще говоря, планирую лишить ее родительских прав.

Мои глаза расширяются. Передо мной сейчас снова тот самый Михаил, с которым я впервые встретилась. Холодный и где-то даже жестокий. Его слова звучат жутко, но в то же время я понимаю мотивы. За свое он будет бороться до последнего. Это вызывает как восхищение, так и страх.

– Мур, ты чего в лице поменялась? – утыкается носом в мои волосы, затем, как кот шоркается щекой и оставляет несколько поцелуев.

– Просто… Подумала, что таким людям, как ты, лучше не переходить дорогу.

Он поднимает брови, приоткрывает рот в попытке что-то сказать, но отводит в сторону глаза и выдыхает из легких весь запас воздуха.

– Я не плохой герой в этой истории. Просто хочу оградить ребенка от всего дерьма этого мира.

– Понимаю. Но... все же будет законно? Я не хочу, чтобы ты участвовал в чем-то… нехорошем, – заканчиваю я.

– Беспокоишься? – его глаза сверкнули огоньком во тьме.

– Угу.