Научись любить, если сможешь

Несколько раз за два дня брал в руки эти чертовы бумажки, однако так и не решился их прочитать. Из слов Бессонова примерно понимаю, что там внутри и откуда ноги растут. Ебаришка Толик и мамашка Лары в прошлом стопроцентно измывались над моей девочкой. Ничего, с этим я еще разберусь, но немного позже.

Ближе к ночи, не выдерживаю, хватаю с прикроватной тумбочки смартфон и звоню Ларисе. Слушаю длинные гудки, которые затем сменяются женским голосом автоответчика, и так пять раз подряд.

На сердце как-то погано и тревожно. Понимаю, что сам себя разгоняю, но уже не могу успокоиться, снова беру в руки телефон и набираю номер друга.

– Здоров, Вал, не разбудил?

– Не, братан, не сплю, – говорит он, а сам громко зевает. – Че там у тебя?

– Можешь заскочить ко мне? Хочу ненадолго до Лары прокатиться. Посмотришь за Юлей?

Он выдыхает в трубку.

– Через двадцать минут буду, – бросает и сбрасывает звонок.

Буду ему должен.

***

По пустынным ночным дорогам летел как на пожар. И чем ближе я был к дому Ларисы, тем больше меня колбасило и бросало в жар, отчего на лбу то и дело скапливались капельки испарины, которые я тут же смахивал рукавом джинсовой куртки.

Выскочил из тачки и, забывая поставить ее на сигналку, полетел к подъезду. Перед глазами бесконечно мелькали лестничные пролеты, моторчик работал на пределе возможностей. Наконец, заветный этаж. Буквально врезался в стену рукой, второй вжал дверной звонок до упора, рискуя его сломать, попутно старался выровнять дыхание. Так прошло пару минут, не меньше. Однако, сколько бы я ни звонил, по ту сторону царила гробовая тишина. Я сжал руку в кулак и с силой начал херачить ребром в дверь.

– С-с-сука! Да где ж ты там? – выдал на эмоциях, прижался лбом в стене и прикрыл глаза, гоняя в голове мысли о том, куда моя Лара могла уехать.

***

В два часа ночи я уже стою на пороге совершенно другой квартиры и смотрю на подругу Марашки.

– Опять ты? Чего хотел? – шипит она. – Животное.

– Блять, Женя, давай оставим на потом комплименты в мой адрес. Лариса у тебя?

– Нет, но если ты не веришь, милости просим, – она отстраняется. И по этому жесту понимаю, она не врет, но все равно прохожу и проверяю.

– Позвони ей, – прошу, как только возвращаюсь к ней. Женя бросает гневный взгляд и собирается что-то сказать, но я ее перебиваю. – Все нормально у нас. Лара была у меня сегодня. Занималась английским с моей дочерью, потом уехала и пропала, – зачем-то говорю, будто оправдываясь. Тоже мне, нашел перед кем. – На связь не выходит, дома ее нет, кажется…

Женя молча уходит вглубь квартиры, а возвращается с телефоном в руке. Набирает Мурашке, но по тому, как долго она слушает гудки, уже все понимаю.

Подруга Ларисы убирает от уха телефон, и мы молча смотрим друг другу в глаза, затем она начинает обзванивать всех знакомых подряд, у кого теоретически может быть Мурашка. Эффект этих трепыханий ожидаемо нулевой.

– Миш, надо в полицию звонить, – неуверенно произносит Женя, а по моей спине тут же несется противный холодок.

– Буду на связи, – бросаю и стремительно сваливаю.

***

К утру я уже поднял на уши Бессонова, Мирона, старика Шмелева и знакомых людей, работающих в правоохранительных органах, которые могут быть полезны. Ближе к десяти утра звоню родителям и прошу срочно забрать на некоторое время Юлю.

– Сынок, что-то серьезное случилось? – всегда спокойный отец выдает нотки беспокойства.

– Пап, не переживайте, я все потом расскажу. Маме привет, – пытаюсь говорить более-менее спокойным тоном, чтобы еще больше его не тревожить.

– Хорошо, Миш, сейчас гляну билеты и самые ближайшие возьму.

– Я уже купил вам все, скину тебе на почту. Собирайся пока, сегодня уже стартуешь.

– Понял-принял, – говорит отец, и мы прощаемся без лишних слов.

Выдыхаю. Минус одна задача.

Оставляю дочь с ее няней Зоей и вместе с Валеевым еду в офис.

***

– Где твоя бывшая жена, Мишенька? – спрашивает старик Шмелев, задумчиво глядя в окно своего кабинета. Занял свое излюбленное место.

– Не знаю, последние несколько дней, как в воду канула.

– Не насторожило? – оборачивается он и стоит ко мне полубоком, сверля острым взглядом.

– Первым делом о ней подумал. Уже кинул наводку Лапенко и Павлову из восьмого отдела полиции.

– Это хорошо, – кивает он. – Видео с камер вокруг твоего дома и дома Мурашкиной тоже скоро будут у нас. Да, Артур? – впивается теперь взглядом в Арта.

– Да, в работе, – кивает тот, не отрываясь от экрана ноутбука.

Этот вообще непрошибаемый.

Нам приходится ненадолго замолчать, так как после легкого стука в дверь и разрешения старика, в кабинет заходит его секретарь с подносом, на котором, красуется любимый алкоголь Николая Антоновича. И хотя у нас до сих пор никаких данных по Ларисе, значит, дело, дрянь. Чуйка у старика похлеще, чем у собаки, и если он решил выпить в первой половине дня, то ничего хорошего ожидать не стоит.

– Спасибо, милая, можешь идти, – кивает он, дверь тихонько прикрывается, цокот каблучков удаляется, и мы вновь продолжаем разговор.

– Я Андрею Васильевичу Тарасову позвонил, попросил, чтобы он своих тоже подсуетил насчет Олеси. Пусть роют любую информацию о ней, – говорит Глеб, гоняя между пальцев зажигалку.

– Это который начальник нашего МВД? – смотрю на Мирона с удивлением, и тот кивает. – Погоди, так это ж с ним Николай Антонович – закадычные друзья и по казино любит шастать, – перевожу взгляд с Глеба на старика Шмелева.

– Не знаю, о чем ты, – пожимает Шмелев плечами.

– Наш пожилой ловелас за каким-то хером увел молоденькую любовницу у Андрея Васильевича, – Мирон с хитрым прищуром смотрит на Антоныча. – Плюсом Тарасов еще и жирненькую сумму нашему старику продул на последней ставке, – ржет он. – Вот и многолетней дружбе настал конец.

– Глеб! – рявкает старик. – Цыц! Или сейчас вылетишь отсюда! Никакого уважения к старшим.

– П-ф-ф… – посмеивается тот.

А я всерьез размышляю о том, точно ли они не родные отец и сын? Так общаться с шефом может лишь один человек. Любого другого, на месте Глеба уже давно ждала бы небесная кара, а проще говоря, яма на окраине города.

– Мирон, ты то когда такими друзьями успел обзавестись? – спрашиваю я.

– Учусь вместе с его сыном. Пару раз спас задницу Антохи от серьезных проблем, которые могли бы опорочить честь его отца, – пожимает плечами.

– Наркота? – спрашиваю я.

Мирон кивает, убирает зажигалку в карман и складывает руки в замок.

– В общем, мы в приятельских отношениях, как с Тохой, так и с его отцом.

Далее, каждый из нас полностью погружается в работу по поиску Олеси и Ларисы. В кабинете критически зашкаливает уровень нервозности и творится полный хаос: постоянные звонки и разговоры, нередко на повышенных тонах. Только Бессонов молча долбит по клавишам и постоянно хмурится, бросая раздраженные взгляды на шумных парней.