Научись любить, если сможешь

Замираю.

Стоп, стоп, стоп! Не двигаться! Или я своими медвежьими лапами все следы затопчу.

Внимательно смотрю на землю и двигаюсь в направлении, как мне кажется, еле заметных следов.

– Лари-и-и-са! – вновь кричу, крепче сжимая в руке ее волос. Отмечаю, что в одном месте земля вспахана, будто кто-то тут упал. Сердце мгновенно пропускает удар. – Черт! Черт! Черт! – снова вытираю пот с лица, который льется уже градом. Нервы на пределе. Ускоряюсь и перехожу на бег, раскидывая в стороны листья кукурузы.

Сколько я бегу? От силы пару минут? А кажется, что вечность. Ощущаю себя голодным зверем, который напал на след.

Прямо, вправо, еще прямо, вправо… вновь клочок вспаханной земли… Прямо, еще прямо, еще…

– Лариса! – выдаю рваным хрипом и моментально чувствую боль и скованность в горле. Тут же закашливаюсь, рычу и, раздирая голосовые связки, вновь горланю. – Лари-и-и-са! – спотыкаюсь обо что-то и мешком с картошкой валюсь на землю. – Твою ж! – вскрикиваю, оборачиваюсь и замираю, переставая дышать.

Думаю, каждый из вас может представить себе, как выглядит кукурузное поле. Это большая площадь земли, где данная культура посажена и растет практически идеальными рядами. И все бы ничего, но что здесь делает старый дуршлаг? Взгляд смещается немного в сторону, и я замечаю руку.

Девичью тоненькую ручку.

Внутренние органы моментально каменеют, а тело давит к земле, и я совершенно не в силах встать на ноги, ползу на четвереньках, ныряю мордой в заросли, чтобы пробраться в соседний ряд.

Нашел! Я нашел ее!

– Маленькая моя… с-сука! Да как же так… – цежу сквозь стиснутые зубы, тяжело дыша. Подгребаю к Ларисе, которая находится в бессознательном состоянии и захожусь в какой-то незнакомой для меня тряске. Тремморными руками глажу ее по лицу и поднимаю на руки, прижимаю к себе. – Ларис? Ну же? – касаюсь ее теплых губ своими, ловлю слабое дыхание. – Потерпи еще немного, все хорошо будет. Все. Будет. Хорошо, – утыкаюсь лицом в ее спутавшиеся волосы, глаза начинает нестерпимо жечь, и я отпускаю себя, даю волю чувствам. Все-таки не железный, а человек из плоти и крови. И как-то пох, что лью слезы и готов пузыри до земли пускать. Не стыдно. С каждой каплей я выпускаю наружу боль, что эти дни меня разъедала. Чувствую, как невидимая отмершая плоть буквально слезает с меня, а на месте, где ранее поселился страх, теперь облегчение.

Пытаюсь достать телефон, но он постоянно вылетает из моих рук, удается взять его лишь с третьего раза. Сразу набираю Валееву и сообщаю, что все закончилось. Лариса нашлась.

– Я рядом, – шепчу ей у самого уха, тянусь ногой к странному дуршлагу и зачем-то подпинываю его поближе к себе, поднимаю и укладываю на Мурашку, встаю вместе с ней. – Мур, скоро тебе помогут, – перевожу взгляд на ее лицо и замечаю, что Лара немного морщится и выдает тихий стон.

– Ми-ша? – бормочет она, приоткрывая глаза.

– Ага, привет, англичанка! – выдаю с улыбкой.

– Англи-чанка? Смешно… – вновь морщится. – Англичанка... Я думала, умру здесь.

– А я думал убить тебя, когда найду и себя за то, что такой идиот дубовый. Но ты свое еще получишь. Что я тебе говорил? Как себя надо было вести? Что надо было делать?

– Просто ждать. Прости меня, пожалуйста, – говорит совсем сиплым, будто простывшим голосом, громко икает, затем приподнимает голову и внимательно смотрит на меня. – Это ведь не сон?

– Не сон, – останавливаюсь и легонько целую ее. Прижимаюсь к ее щеке и чувствую, как между нами становится влажно. – Н-ну-у-у, не плачь, все уже позади. Все хорошо.

– А где Потап?

– Потап? Это еще кто такой?

– Мой дуршлаг, – выдает она на полном серьезе. – Он… придавал мне уверенности.

Серьезно? В такой момент она думает об этом? Прыскаю смехом и ускоряю шаг.

– Все, прикрывай глазки и отдыхай. Потом наговоримся. Потап твой никуда не делся, на твоем животе лежит.

Мурашка вновь приподнимает голову, смотрит на своего “друга”, улыбается и прижимается ко мне.

– Я скучала по тебе…

– Я тоже любимая моя Мурашка. Прости за все косяки.

– И ты меня. И я больше не сержусь за то… Ну, за досье, на меня.

Тяжело вздыхаю, чувствую, что эта ситуация все еще давит на меня. Мы обязательно к ней вернемся, но потом. Сейчас это не так важно.

Через несколько минут к нам навстречу вышли двое незнакомых парней, очевидно, из поисковой группы. У одного из них в рюкзаке был брезент. На который мы аккуратно переложили Мурашку и понесли ее так. Все-таки возвращаться достаточно далеко, и я, конечно, далеко не слабак, но нести Ларису весь путь на руках будет и неудобно, и проблематично.

Сначала она просто лежала тихонечко, как напуганная мышка, и смотрела на небо, но через несколько минут прикрыла глаза и, кажется, провалилась в сон.

Когда мы выбираемся из кукурузного плена, куча народу сразу же бросается в нашу сторону, но я делаю знак “всем молчать”.

– Она спит. Тише будьте.

Машина скорой помощи уже наготове, и медики подготовили носилки. Аккуратно, словно самое ценное и хрупкое сокровище перекладываем Лару на них и грузим в скорую. Я вместе с ней.

– Кем вы приходитесь пациенту? – спрашивает фельдшер, глядя на меня из-под узких очков.

– Ее будущий муж.

Глава 66.

Миша

Всю дорогу до больницы не отпускаю ее руку. Кажется, если разорву контакт, Мурашка вновь исчезнет. Не, нихрена, больше не отпущу от себя эту беглянку. Как только выпишут из больницы, заберу к нам с Юлькой. Наша она и тэ-чэ-ка!

Свободной рукой поправляю ее волосы, легонько провожу тыльной стороной по ее щеке, сжимаю руку в кулак и прижимаю к своим губам, втягивая запах Ларисы.

– Сразу видно, что вы еще не женаты, – улыбаясь, говорит фельдшер скорой помощи.

– А? Почему?

– Глаза любовью светятся. Вас еще не сожрала бытовуха.

Свожу брови к переносице. Вновь смотрю на Мурашку и качаю головой.

– Нам это не грозит.

– Все так сначала думают, а потом…

– Вам просто в жизни не повезло встретить человека, с которым даже быт приносил бы теплые эмоции. Сейчас вы проецируете свои проблемы на нас, но это лишь ваш сюжет. У нас будет другая история.